Ник Ришельё - Восход

Ну, тут мы уже, конечно, забыли о комете и своем нарушении границы, и немедленно доложили диспетчеру о преследовании неизвестного корабля. Нам было тут же приказано возвращаться. Тогда я не мог понять этого приказа, а в последствии сам не раз отдавал подобные. Действительно, какой смысл патрульному кораблику пытаться образумить пиратский военный корабль, пусть даже древний, эпохи первых термоядерных крейсеров? Гораздо лучше было немедленно нам оттуда убраться, чтобы не привлекать внимания, а на перехват отправить специально подготовленную группу. Это мы и попытались сделать, но не тут-то было!

Как только мы включили маршевые двигатели для ускорения, нас заметили и атаковали. Защитная система корабля сработала блестяще – первые три ракеты прошли мимо, угодили в хвост кометы и там сдетонировали. Мелкие ледяные обломки мгновенно разлетелись во все стороны, и на наш катер обрушился метеорный дождь. Слава богу, все крупные камешки сумела испепелить бортовая система защиты. Но кое-где появились пробоины. Компьютер сообщил, что повреждения незначительны, и тут же принялся латать их с помощью самозатягивающейся брони. Тем временем мы с Майком поняли, что еще несколько ракет или таких попаданий в хвост кометы, и от нас останется только пыль. Надо было что-то предпринимать. Я немедленно связался с диспетчером и сообщил о нападении. Обстрел продолжился, и наш компьютер был вынужден уйти от атаки, прижавшись еще ближе к хвосту такой ненавистной сейчас кометы.

Положение было серьезным, надо было отбиваться, так как уходить было решительно некуда. Я спросил Майкла, сколько у нас боевых ракет, и тут он мне заявляет – ни одной! Сами понимаете, я был в шоке. Оказывается, на следующий день нам предстояли очередные учения, в которых применяют ракеты-имитаторы, и эти ракеты были отгружены в ангаре непосредственно перед нашим вылетом. Майк дал задание роботу погрузить на корабль ракеты и приготовить его к старту. Но какие именно ракеты – не сказал. Робот, увидев учебные ракеты на стенде в нашем ангаре, рассудил так: эти ракеты более безопасные, чем боевые, которые стояли тут же неподалеку. Руководствуясь законом о ненанесении вреда человеку, он принял единственно верное, с его точки зрения, решение – погрузил учебные ракеты. Вот так мы оказались в бесполезной жестянке патрульного кораблика зажатыми между пиратским крейсером и ледяным хвостом кометы.

Уйти куда-либо в сторону означало верную смерть – при резком ускорении корабль теряет маневренность и становится отличной мишенью для вражеского компьютера. Тогда я принял решение: приказал Майку максимально сосредоточиться на управлении кораблем и быть готовым в любую секунду начать маневр на лобовое сближение с крейсером, а сам выпустил все учебные ракеты по голове кометы. Через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, ракеты достигли цели и вспыхнули ярким белым светом. В учебных баталиях этот свет означал условную гибель корабля противника. Комета при этом была вся озарена светом и только усилила свечение. Я тут же отдал приказ Майклу, а сам сообщил диспетчеру, что вражеский крейсер уничтожен, и подмога не требуется.

Мы понеслись на полном ускорении, какое только могли выдержать наши тела и амортизирующие пилотские кресла, навстречу вражескому кораблю. Замешательство в командном составе крейсера, вызванное нашей атакой безобидной кометы и сообщением о якобы их гибели, дало нам буквально полминуты форы. И эти полминуты стали решающими. Когда командир крейсера отдал приказ о торпедировании нашего патрульного катера, мы были уже так близко к его броне, что любой пуск ракеты по нам мог стать фатальным и для самого пиратского судна. К моему изумлению ракета все же была выпущена, но вскоре прекратила наше преследование. Должно быть, компьютер ракеты был запрограммирован на то, чтобы держаться подальше от крейсера. Это было логично, и именно это нас спасло. Продолжая разгоняться, мы летели буквально в нескольких сотнях метров от обшивки пиратского корабля. Когда мы достигли сопел его маршевого двигателя, наша скорость уже была достаточно большой, чтобы уйти от преследования. Майк запустил стандартную программу бегства, и мы по расширяющейся спирали стремительно умчались от крейсера.

Ракеты по нам, конечно, были выпущены еще раза два или три, но все они оказались недостаточно быстрыми и маневренными, чтобы настигнуть нас…

Дэн и Света слушали Виктора с нескрываемым восторгом – перед ними сидел матерый космический волк, в одиночку одолевший пиратский крейсер. Какой мальчишка в детстве не мечтает стать героем и сражаться с пиратами? И какая девчонка не мечтает влюбиться в героя?

– Что же было дальше? – спросил Дэн.

– Мы связались с диспетчером и узнали обстановку, – продолжал Виктор. – Оказывается, крейсер не зря атаковал нас в этом ничем не примечательном и удаленном от базы секторе. Он был приманкой! Замысел врагов заключался в том, чтобы выманить как можно больше защитников базы в этот сектор и завязать с ними перестрелку, а в это время еще два крейсера должны были подойти к базе и атаковать ее с двух сторон. План провалился, когда я сообщил в открытом эфире, что вражеский корабль погиб. Никто не полетел нам на помощь, мы лишь получили приказ вернуться. А вскоре после этого корабли противника были замечены на подступах к Базе, и вот тогда уже разгорелось настоящее сражение! Правда, нам, увы, не довелось в нем поучаствовать, поскольку, как вы помните, никаких ракет у нас не осталось – боевых не было вовсе, а учебные я истратил на свое представление возле кометы.

Виктор, не в первый раз уже рассказывавший эту историю, был очень доволен слушателями. Было видно, что подобные рассказы на Земле не часто можно выслушать из первых уст. Света спросила его:

– А как же ты догадался, что нужно имитировать гибель этого крейсера?

– Да, – согласился Дэн, – как?

Виктор замялся. Подумал немного и сказал.

– Я не раз задавал себе этот вопрос. Сидя в комнате при мягком свете лампы очень легко, поразмыслив минут пять, придти к выводу, что решение было чуть ли не единственно верным. В самом деле: с чего было крейсеру атаковать одинокий патрульный кораблик, болтающийся у хвоста кометы где-то на дальних подступах к Базе? Ведь это мгновенно привлечет внимание самой Базы, и тогда уже ни о каком внезапном и сокрушительном ударе и речи быть не может. А совершать нападение на военную базу, заранее оповестив ее об этом, – просто безумие. Одному крейсеру это не под силу. И даже двум! Так зачем же нужно было атаковать нас? Ответ напрашивается сам собой – они хотели привлечь внимание. А для чего? Зачем тяжелому крейсеру привлекать к себе внимание военной базы, оставаясь от нее на почтительном расстоянии? Ответ опять очевиден – чтобы притянуть к себе значительную часть обороны противника, а в это время зажать основную станцию Базы в клещи более мощных военных крейсеров и подавить любое сопротивление. Но… мог ли я все это продумать в те короткие секунды, что отделяли нас от гибели при следующей ракетной атаке?! Вряд ли. Во всяком случае, я не помню, чтобы я о чем-то думал, я просто отдал приказ. Словно мне вложили его в голову.