Алексей Сыровежкин - Переселенцы

О тех, для кого всё так просто

Но пришло время перейти к принципиально иной разновидности людей, которой как раз таки были неведомы подобные причуды и надуманные проблемы – в какой-то степени можно сказать, что для них вообще не существовало проблем, хотя и это тоже можно назвать проблемой. В числе пятнадцати исследователей была четвёрка близких друзей, половина из которой являлась механиками, а вторая половина рабочими. Как уже было сказано, именно они выполняли на корабле всю черновую работу, которой, кстати, они совсем не гнушались и даже по-своему любили её. Ведь разве для физически сильного человека может быть более простая работа, чем та, на которой всего лишь необходимо в течение нескольких часов перетаскивать какие-то предметы, многие из которых не были тяжёлыми? Здесь даже думать не надо! А для данной категории людей это самое главное. И это вовсе не упрёк – кто сказал, что много думать это хорошо? Он явно плохо подумал перед тем, как сказать это. Нам – бессовестным лентяям, у которых единственный полноценно работающий орган это мозг, нещадно эксплуатируемый для выполнения самых извращённых и бессмысленных задач, таких как поиск ответов на вопросы о природе добра и зла, смысла жизни, абсолютной истины, решение математических гипотез, парадоксов формальной логики и, конечно, сочинение фантастических сюжетов, посвящённых покорению земными переселенцами других планет, – следовало бы поучиться у этих замечательных людей, которые меньше думают, но больше делают. А всех людей можно условно разделить именно на эти две категории. И одни несчастны потому, что думают много, а другие потому, что думают мало. Простота ещё не означает счастье. Эти люди, которые больше делают, чем думают, вполне возможно и были бы счастливы, но они не могут осознать своего счастья, потому что для этого надо больше думать! Как вам такой парадокс?

В центре этой небольшой компании находился Святослав, который, между прочим, если кто-то не знает, был сыном нашей замечательной пары – Владимира и Млады, и это, кстати, объясняет и то, почему он оказался среди исследователей. Но, к его счастью, он имел с ними только внешнее сходство – желание быть овцеводом было ему неведомо так же как и желание хорошо учиться или много думать о собственном самосовершенствовании. В его случае можно сказать, что яблоко не просто упало далеко от яблони, – эта яблоня явно стояла на берегу бурной реки, которая унесла её пышущий здоровьем плод куда-то в далёкие страны, где неведомы заботы и желание подчинить себе всё существующее. Несмотря на наличие таких статусных родителей, он в свои двадцать лет оставался простым рабочим, и его вполне устраивала данная должность. В меньшей степени она устраивала его родителей, но, как уже говорилось, данный сорт людей ничто не может устраивать в принципе. И было бы странно, если бы ради своего единственного сына наши дорогие руководители решили позабыть про своё жизненное призвание, отказаться от работы или хотя бы снизить её объёмы, чтобы посвятить время просвещению Святослава и развитию его духовных качеств.

Святослав был человеком, которому некоторый недостаток красоты с лихвой замещал избыток дерзости и уверенности в себе. Человеком, которому некоторый недостаток ума с лихвой замещал избыток дерзости и уверенности в себе. Человеком, которому некоторый недостаток красноречия с лихвой замещал избыток дерзости и уверенности в себе. Собственно, он был человеком, которому абсолютно всё замещал избыток дерзости и уверенности в себе. И людям вокруг, конечно же, нравилось это! Ведь если человек уверен в себе, то это не просто так – такова подсознательная логика многих, особенно той странной категории людей, которую принято называть «женщинами». Он был высокого роста, мощного телосложения и во всех его повадках сквозила какая-та завораживающая разнузданность. Его речь не отличалась изяществом и особой красотой, но зато она отличалась тотальным свободомыслием – он всегда говорил, что думал, в любой ситуации и кому угодно. Но после этого продолжительного перечисления его достоинств мы плавно перейдём к его единственному недостатку – он нуждался в дружбе. Ведь, как известно, один из признаков человеческой неполноценности – это потребность в других людях. Если человеку интересно говорить с самим собой, то зачем ему нужны другие люди, которые всё равно никогда его не поймут? Ведь подлинное «понимание» это совокупность состояний сознания, которая не может быть тождественна совокупностям состояний сознаний и ощущениям других людей. Лишь в диалоге с самим собой ты можешь достичь истинной гармонии, тождественности и понимания всех ключевых тайн, если не Вселенной, то, по крайней мере, своей маленькой, жалкой и бессмысленной жизни, которая появилась в той самой Вселенной случайно и без всякой цели. Но Святославу не было интересно говорить с собой на эти замечательные темы, поэтому окружающие волей-неволей были вынуждены реагировать на ментальные и электрохимические процессы, протекающие в его мозгу и преобразовывающиеся по средствам голосовых связок в знаковую систему, транслирующую общезначимые смыслы, а, как известно, слово это символ, который передаёт из сознания одного человека в сознание другого какую-то «значимую» информацию. А говорил он много и всегда первое, что приходило в голову, и любая мысль была настолько самоуверенной, что тут же посылала сигнал остальным отделам мозга, убеждала их в своей значимости, условный рефлекс срабатывал, и мысль преобразовывалась в звуковой сигнал, который нещадно сотрясал воздух и мозги окружающих людей пышностью своей формы и пустотой содержания.

Всем этим я хотел сказать лишь одно – у такого человека, как Святослав, обязательно должен был быть лучший друг, с которым он в любой момент мог с присущей данной породе людей глубиной обсуждать все хитросплетения бытия. Ради его описания я мог бы скопировать большую часть вышеизложенного текста, посвящённого Святославу, но, пожалуй, ограничусь лишь этими словами о том, что для его характеристики действительно можно было скопировать большую часть вышеизложенного текста, посвящённого Святославу, – короче, они были очень похожи. И они тоже нашли друг друга – как два грабителя, организовавшие нападение на случайного прохожего, как два сатирика, объединившиеся ради совместных насмешек над окружающими, как два пошляка, готовых опорочить абсолютно всё, даже сам порок. И поверьте, подобная образность шокирует даже её автора.

Этого друга звали Дмитрием. Его отличало крепкое телосложение, высокий рост, светлые волосы и весьма приятные черты лица. Нельзя сказать, что он был точной копией Святослава и они являлись «братьями по разуму». А это страшное заблуждение, что все простейшие организмы очень похожи друг на друга. Но, несмотря на некоторые принципиальные различия, у них были три важнейших причины для дружбы – это максимально простой взгляд на жизнь, то есть они оба больше делали, чем думали, а также то, что они оба были рабочими и жили в одной комнате, что гораздо важнее. Дмитрий тоже был выдающейся личностью, и в чём именно она выдавалась мы сейчас разберёмся. Для начала скажем, что он встревал абсолютно во все разговоры и считал своим долгом принять участие во всех делах, происходящих в зоне восприятия его органов чувств, а если кто-то проявлял недовольство этим, то он в крайне убедительной и доходчивой форме объяснял этому человеку, в чём состоит его неправота. Он яростно защищал одних и ещё яростнее осмеивал других. На полном серьёзе считая себя этаким героем без страха и упрёка, который всегда готов действовать нестандартно, дерзко и эффектно. Мог ли он претендовать на столь возвышенную роль? В какой-то степени, да. В нём действительно было что-то такое, что резко выделяло его на фоне всех остальных, но в зависимости от обстоятельств и настроения это выделение могло происходить и в резко положительную сторону и в резко отрицательную. В общем, Дмитрий был предсказуем лишь в своей непредсказуемости. И в любой самой неприметной ситуации, когда сильные мира сего справедливо унижали какого-нибудь бездарного неудачника, он мог ни с того ни с сего взорваться и начать проявлять свой героизм, причём не ради того самого неудачника, которого он сам мог начать унижать на следующий день, а ради героизма самого по себе. И подводя итог и сравнивая его со Святославом, можно сказать, что он был ещё наглее, ещё разнузданнее, ещё непредсказуемее, и разве что говорил он поменьше, что, конечно же, было его главным плюсом.