Алексей Резник - Планета несбывшихся снов

Гера стояла некоторое время в полном одиночестве на краю бездны, но затем, набравшись храбрости, к ней сзади осторожно подошла Лея и крепко уцепилась обеими ручонками за тонкую гибкую талию сестры, которую мечтали вот так вот когда-нибудь обвить рукой практически все мужчины Племени Семи Ветвей.

Гера наклонила голову и ласково поцеловала Лею в беленькую головку, спросив:

– Правда – здесь очень красиво, сестричка?

– Я первый раз вижу Внешний Мир! – дрожащим от неподдельного восторга голосом произнесла Лея. – Этот огромный страшный красный шар и есть – Болбург?

– Да, сестричка – это огромный всевидящий глаз Злого Божества, которому поклоняются несчастные жители Бездны.

– А эти красивые серебристые и золотистые мерцающие точки – те самые Звезды, о которых нам рассказывала в своих сказках бабушка?

– Именно – они, сестричка! – подтвердила мечтательным мелодичным голосом Гера. – И скоро, скоро, поверь мне – с этих звездочек к нам в гости на Дерево прилетит самый красивый мальчик на свете, и он станет моим мужем!

– И спасет тебя от Золотистой Гибели?!

– Ну, конечно же, маленькая моя!

– А можно я буду жить вместе с вами?!

– Ну, неужели ты думаешь, что мы отпустим нашу любимую сестренку куда-нибудь из нашего дома, глупенькая?!

Разговор двух сестер прервал раздавшийся неподалеку из-за их спин насмешливый негромкий недобрый смех, звучавший куда, как грубее, чем нежно лившиеся, словно хрустально чистая вода в горном ручейке, речь двух сестер. Это так грубо и зло рассмеялась Алзика, набравшаяся наконец смелости отойти подальше от спасительного большого листа, о прочный черенок которого она все время опиралась рукой, пока наблюдала за Внешним Миром, не находя в нем никакой ни живописности, ни прелести, ни первозданности. Она подошла почти вплотную к сестрам и сказала Гере, которую уже давным-давно ненавидела за ее совершенную красоту:

– Ты сама-то, веришь, в то, что говоришь, Гера?! Какой мальчик?! Какие звезды?! Напускаешь бедному ребенку туману в голову – хочешь, чтобы и она через четыре года вслед за тобой нырнула на съедение болотным монстрам, вместо того, чтобы рожать детей нашим мужчинам, тем самым, укрепляя Племя и наслаждаться несказанными радостями жизни на наших Деревьях! Злой Болбург околдовал твою душу, Гера, потому что ты так часто подставляешь свои холеные обнаженные бока под его багровые лучи! Ищи лучше, пока не поздно, нашего нормального мужика – их сотни холостыми бродят по Деревьям в поисках жен, а о разных «звездных мальчиках» забудь!…

– Заткнись! – коротко ответила Гера. – И отправляйся к своему ублюдку Парсингу, а ко мне и, особенно, к моей сестре, больше не подходи, грязная «деревянная шлюха»!

– Что ты сказала, «болотная тварь»?! – кровь ударила в голову вспыльчивой Алзике чересчур мощным потоком, чтобы она оказалась способной рационально контролировать свои дальнейшие действия. Другими словами, почти обезумевшая от неконтролируемой вспышки бешенства Алзика выхватила из-за широкого кожаного пояса (единственного предмета ее одеяния) остро отточенную полуметровую колючку, обычно выдергиваемую из спины старых смоломазов и прыгнула на Геру, с твердым намерением вонзить колючку ей прямо в сердце. Страшно закричала Лея, встревоженно встрепенулись спрятавшиеся неподалеку среди больших листьев воины, намереваясь немедленно бежать и пресечь неожиданно возникшую ссору. Но тут случилось неожиданное и непоправимое: старый скользский гнилой кусок коры выскользнул из-под ноги Алзики, и разъяренная девушка, потеряв выбранное направление, головой вперед и вниз полетела с края любимой Ветви Геры прямиком в Бездну. Сумасшедший вопль Алзики послужил вполне гармоничным аккордом ее беспорядочному падению прочь от возможности стать когда-либо женой Парсинга.

– Что здесь случилось?! – один и тот же вопрос задали четверо выбежавших из своего укрытия воинов.

Гера, за талию которой продолжала крепко цепляться и беспрестанно всхлипывать Лея, достаточно равнодушным голосом сообщила:

– Алзика пыталась убить меня, но поскользнулась, и сама сорвалась вниз.

– В пропасть?! – отчаянным голосом возопил Парсинг, у которого появился великолепный шанс остаться этой Весной без жены.

– Не знаю! – так же равнодушно ответила Гера. – Она сильная и сообразительная девушка – падать ей очень долго, так что за время падения ей вполне может прийти в голову какая-нибудь спасительная мысль.

– Издеваешься, да?! – заорал такой же вспыльчивый, как и его только что соскользнувшая в Бездну невеста, Парсинг, замахиваясь на Геру копьем.

Но три других копья острыми наконечниками мгновенно оказались приставленными к широкой груди Парсинга. Он сразу же поостыл, продолжая, однако ненавистно сверкать глазами на Геру.

– Пойдем, маленькая домой, – обращаясь к Лее, невозмутимо произнесла Гера и, продолжая обнимать младшую сестру за талию, спокойно направилась по хорошо отполированной тропе обратно в Родовое Дупло, на ходу небрежным тоном бросив Парсингу: – Если ты действительно любишь свою стерву, то я бы предложила тебе немедленно прыгнуть вслед за ней – может быть ты еще успел бы поймать ее в воздухе и вдвоем вам было бы не так скучно падать, а может она ухитрилась зацепиться за какой-нибудь особенно далеко торчащий сучок и болтается сейчас на нем, ожидая, когда ты ее с него снимешь!

Если бы личные телохранители Айсарайга и членов его семьи не продолжали держать наконечники копий, щедро вымазанных ядовитой кровью травяного козла (единственной породы копытных на Деревьях) возле груди Парсинга, он наверняка пробил бы насквозь роскошную обнаженную спину гордо удаляющейся Геры ударом своего тяжелого боевого топора, изготовленного из клыка голубого барикбайда (разложившиеся останки которого однажды случайно были найдены Парсингом во время одного из его охотничьих скитаний по просторам Ветвей Ракельсфагов).

А что касается амбициозной и невезучей Алзики, то, как ни странно, слова, презрительно процеженные сквозь зубы Герой относительно ее возможной ближайшей судьбы, оказались пророческими…

…Страшная жажда жизни, ужас перед Болотом вкупе с большой физической силой и тренированностью истинной жительницы Дерева, позволили Алзике соответствующим образом сгруппироваться прямо в воздухе и ухватиться обеими руками за тонкий и гибкий кончик удачно замеченной ею Ветви. Спасительный кончик оказался не только гибким и тонким, но, что самое главное, достаточно прочным, что, в конечном итоге, и спасло жизнь Алзике, успевшей пролететь не менее нескольких сотен метров. Она долго раскачивалась по гигантской и поэтому предельно опасной, но постепенно уменьшавшейся амплитуде, не забывая изо всех сил перебирать все выше и выше мускулистыми руками, отчаянно подвигая свое тело подальше от кончика спасшего ее отростка. Наконец ей удалось добраться до коренной ветви, но на этом везение Алзики закончилось – ее в очередной раз подвел большой кусок гнилой скользской коры, оторвавшийся у ней из под стопы в самый неподходящий момент, и с чисто женским испуганным визгом, предварительно опрокинувшись на спину, невезучую девушку понесло по хорошо отполированому, поросшему склизским влажным мохом отростку мощной коренной ветви, ведущему на неизвестную глубину под очень крутым градусом. Алзика всеми способами пыталась задержать ускорявшееся скольжение в неизвестность прочь из родной зоны Семи Ветвей, где она родилась и где провела все свои девятнадцать лет жизни, до сих пор не имея ни малейшего представления о том, что и как происходит за границами территории Семи Ветвей.