N. Merilion - Она – Пристань. Ambo Valentia

Я выдохнула с облегчением.

– Что значит «Мотылек»?

– Можно было спросить в Сети.

– Но ты так меня называл, я не так выгляжу.

– Пристань, не важно, как ты выглядишь. Ты мотылек по своей натуре. Непредсказуемая траектория движения и неразумное влечение к опасности.

– Вот как…

– Еще будут вопросы?

– Да! Еще… Ты знаешь, больше нет вопросов…

– Отлично! А я уже напрягся!

– На самом деле вопросов очень много, я просто не могу позволить себе их задать. Сама себе не могу позволить. Если задам такой вопрос, то сразу попаду в высший ранг преступников.

– Тогда не задавай.

– Я боюсь даже произносить это.

– Не произноси.

– Мы можем увидеться? Как-нибудь… Хотя бы на мгновение…

– Ты катишься просто кубарем в пропасть с такими мыслями! К чему были все эти процедуры?

– Пожалуйста, перестань все это печатать.

– Мы никогда не будем общаться в жизни. Здесь нет такого понятия, как друзья. Более того, поверь мне, в жизни я тебя сильно разочарую. Я не тот, каким ты меня выдумала. «Зеркало» – это наш максимум. Так есть и так будет.

Я прочитала его сообщение. Мне стало так больно на душе, что случилось непоправимое. Почувствовала, как глаза наполняются водой. Всё. Я самая опасная эмоциональная преступница.

И я, ничего не отвечая и не прощаясь, вышла из Сети.

Я утирала эту воду, нескончаемо льющуюся по щекам, гасила эти икающие всхлипы в груди, но бесполезно. Я так стойко выдержала всю боль процедур, все их последствия, его отсутствие. Но выдержать то, что он, явившись, сразу же отобрал у меня надежду, я не смогла.

Не знаю, сколько я пролежала, уткнувшись в подушку. Была глубокая ночь. Все внутри горело холодным огнем. Воющий пожар. Я открыла «Зеркало». К моему удивлению, он был в Сети. Тем лучше.

– Кайт. Я очень страдаю. Больше не могу. Ты был прав. Я слишком дала волю эмоциям, и они победили меня. Все, о чем я могу думать, – это ты. Все, чего я жду в жизни, – это общения с тобой. Я понимаю, что мне никогда не увидеть тебя, никогда не быть рядом, не иметь возможности элементарно… угостить тебя кофе. Я чувствую боль внутри, которую не могу унять. Хочу покончить с этим. Хочу, чтобы все было, как прежде. Как было до тебя. Эти мучительные бесполезные мечты о тебе. Прости меня…

– Тормози.

– Поздно мне уже все это говорить! Я больше не я, а одна сплошная эмоция! И эта эмоция больная! Сжигающая меня. Я хочу сделать это…

– Сделать что?

– Нажать на кнопку. Хочу забыть тебя! Пусть я не забуду тебя в действительности. Но я больше не могу позволить себе сходить с ума и дальше. Если бы ты хоть на маленькую долю чувствовал то, что чувствую я. Я бы смогла еще держаться… Мы бы вместе могли придумать, как нам сохранить память и наше общение…

О, как я ждала, что он скажет: «Я чувствую!» Все эти глупые угрозы про кнопку… Конечно, я не собиралась ее нажимать!

– Пристань, успокойся. Я не хочу прекращать наше общение.

– Почему? Ответь! – безрассудно требовала я.

– Мне нравится общаться с тобой.

Его «мне нравится» было просто плевком в душу. Он не чувствовал того, что чувствовала я. Я была одна со всем этим эмоциональным кошмаром.

– Кайт. Я бы все отдала, чтобы увидеть тебя.

– Пристань, ты витаешь в облаках. Очнись. Реальность – она другая.

– Ты из Подземных? Скажи, прошу!

– Не вздумай туда ходить. Я не из них.

– Врешь!! Я знаю, что ты из Подземных! Ты столько всего про них знаешь, глупо думать, что ты там никогда не был!

– Я все сказал. Сменим тему.

– Как ты можешь менять тему, когда я просто погибаю перед монитором?

– Ты не погибаешь. Ты просто все утрируешь.

– Знаешь, я думала, ты мне родной. А ты чужой!!! Такой же, как и любой другой аккаунт! Мое единственное желание сейчас – это нажать на кнопку!

– Да хватит уже грозиться этой своей кнопкой! Хотела бы – нажала.

Эта фраза обожгла меня! Все процедуры были напрасны. Более того, они сыграли со мной злую шутку: вызывали во мне эмоции и жестко гасили их. Но последствия были необратимы. Троекратно усилившиеся эмоции бумерангом врезались в меня, отнимая у разума всю власть.

Лишь через пару минут я пришла в себя, отдышалась…

И поняла, что натворила…

Потеряла его.

В порыве своего отчаяния от безответной любви я, не помня себя… нажала на кнопку.

Отныне «Зеркало» никогда не позволит нашим аккаунтам найтись в пространстве.

Я сидела перед монитором, светало. Из эмоциональной комы меня выдернул нервный визг браслета, и на нем отобразилось сообщение от медика:

«Срочно явиться в Пункт помощи!»

Эмоциональная активность этой ночью явно не прошла незамеченной. Браслет запомнил весь спектр эмоций.

Я понимала, что мне в самом лучшем случае назначат повторный курс процедур, в худшем… А в худшем – ликвидация… За мной могут прийти в любой момент.

Но мысль, толкнувшая меня к «Зеркалу», была другой: «Я смогу найти Его в Подземелье!»

Дрожащими пальцами я набрала сообщение господину Альба:

– Пожалуйста, помогите мне… Мне нужно спрятаться в Подземелье… И на это у меня час…

В Пустоши я часто вспоминал Отца… Мне нужно было топливо, чтобы выжить. И топливом мне служила ярость.

Я никогда не мог поговорить с Отцом. Ни я, ни Пересмешник. И в этом мы с ним были похожи.

Всякий раз, когда я подходил к Отцу, он спрашивал меня, пришел ли я по делу, есть ли у меня какой-то действительно важный вопрос?

Я был слишком глуп и отвечал, что просто хочу побыть с ним. Но он с негодованием смотрел на меня и говорил, что «просто» не надо, надо по делу.

Я пробовал много раз, пока был глупым. Однажды я попросил Пересмешника подойти к Отцу и пообщаться с ним. Думал, что, может, Пересмешника Отец и правда любит и не оттолкнет его. Но я ошибся.

…и пол подо мной не хотел стоять, и стены били меня по очереди…

Тогда мы с Пересмешником поняли: для Отца нет ничего важнее его дел и его плана. И пока мы были частью его плана, мы были ему нужны.

Плохо помню все то, что сделал со мной Отец, руководствуясь тайным планом. Я попросил Пересмешника запомнить каждую деталь, каждое его действие, каждый жест, но сам предпочел обо всем забыть.

…вспомнить завтра…

Схоронить в своем Подсознании то, что он сделал со мной.

…вспомнить завтра…

Отец всегда говорил, что хочет сделать меня сильнее. Вот только путь, каким он вел нас, был так страшен… что я его забыл…

Однажды ночью я позорно плакал в подушку. У меня жутко болела голова, ломило все тело, будто из меня вырвали половину жизни. Я не помнил, как оказался в кровати.