Ярослав Веров - Небо без звезд

Игорёк пил. Пил шампанское, коньяк пил, кофе с коньяком, снова шампанское. А потом подсел к девочкам с НТВ-канала и уже с ними перешёл на водку. Затем явился среди них чудотворец Лонго и предложил налечь на текилу. Принесли текилу. Лонго, приговаривая: "Пускай текила вам станет водой", совершил над столом магические пассы. И вправду, бутылка оказалась наполнена водой. Под аплодисменты Лонго раскрыл «фишку»: бутылка с подменой заготовлена была заранее, и по его знаку официант доставил именно её. Игорьку взбрело на ум укусить страшного чародея за ухо, как это сделал один американский боксёр, Железный Майк, с другим не менее железным американским боксером. Игорёк полез обниматься к Юрию-чернокнижнику, а тот его возьми и укуси первым, за подбородок.

– Люблю я тебя, понимаешь? – исчерпывающе объяснил чародей.

Лонго, очевидно, был пьян. Кусать его расхотелось. "А не ударить ли мне кого-нибудь по лицу"? Мысль казалась непривычной и новой, но абсолютно здравой. Для осуществления затеи Игорёк решил найти Масюлю. Если уж бить, то хозяина вечеринки, и бить крепко. Но не нашёл. Масюля заперся в отдельном кабинете с видными представителями деловых кругов.

За Игорька вдруг ухватилась какая-то малолетка и заплетающимся языком потребовала сигарету.

– А чё тут ваще за движняк? – спросила она, не дослушав Игорьковское "не курю".

– Шабаш индивидов, – ответил Игорёк.

– А! Паня-ятно. А то я смотрю, все такие крутые. Во, гляди, вырядился, клоун!

Мимо проходил Макаревич в смокинге. Слово "смокинг" девочка ещё не знала.

– Дева, ты как сюда попала? – спросил Игорёк. – Куда смотрят негры?

– Ну… Та не гони ты, чувак. Не помню. Чё-то меня тута не колбасит.

Девочка Игорьку нравилась.

– Я тебе стрельну, – пообещал он и повернулся к Бондарчуку, остановившемуся перекинуться перед уходом парой слов с бритоголовым, как и он, бизнесменом Колей‑бодхисатвой, тусовочной фишкой которого был проект внедрения буддистских практик в шоу-бизнесе. – Дай закурить, – бесцеремонно влез он в их разговор.

Бондарчук и Коля-бодхисатва, не глядя, сунули ему под нос по пачке. Игорёк вытащил из каждой и, не поблагодарив, протянул малолетке.

– На. Тебя как зовут, цветок?

– А никак, – развязно ответила девица и, взяв сигареты, была такова.

Игорёк проводил её мутным взглядом и, когда она скрылась из вида, решил ударить по лицу Бондарчука. Но того уже рядом не было. И Игорёк ударил Колю-бодхисатву. Тот упал. А Игорёк пошел в туалет.

Освежившись и повеселев, Игорёк выбрал пустующий столик, а их уже было немало, и решил доскучать эту ночь в гордом и полном одиночестве, одиноким голосом в толпе.

Но поскучать не удалось. Игорёк не замечал, что за ним уже давно и пристально наблюдает невысокий плотный человек в чёрном строгом костюме и чёрной атласной рубашке. В петлицу пиджака была вдета красная искусственная гвоздика. С некой гуттаперчевостью в движениях он подсел к Игорьку и, играя весёлыми, шалыми глазами, предложил:

– Кровушки глотнем? Только что выцедил.

Игорёк поднял голову и внимательно глянул в лицо непрошеного гостя. Каких только уродов не встретишь на VIP-тусовке.

– У той, которой ты сигареты стрелял, – уточнил человек.

Игорьку подумалось, что по лицу он ударил не того, кого следовало. А теперь бить нет никакого настроения.

– Я на тебя сразу глаз положил. Я ж вижу – ты наш.

– Ой, вот только не надо… – гнусавым, противным голосом произнёс Игорёк.

– Да ты брось. Мы ж свои люди. Просто нас таких мало. Настоящих.

«Не, не приколист, тупой маньяк. Звездану его сейчас бутылкой по башке и можно сваливать».

– Короче, маньяк, отвали, – предложил он собеседнику для начала.

– Не понял? – удивился "маньяк". – Я же хотел как лучше. А ты, значит, гордый. А сам-то что здесь делаешь? Малолетку, вон, клеил. Ясно же, зачем. На, тебе говорю, её кровь, свеженькая.

"Маньяк" достал из-за пазухи полиэтиленовый, похожий на грелку кулёк с красной жидкостью. Отвинтил крышечку, нюхнул.

– Пей! Где твой бокал?

И налил в бокал из-под шампанского.

"А вдруг всё-таки приколист? Вдруг его Артемий подослал, в счёт ушедшего первого апреля?".

Игорёк поднял бокал и понюхал. Спьяну никакого запаха разобрать он не мог. Жидкость маслянисто качалась в бокале.

Игорёк попробовал, чуть-чуть. На вкус это была совершеннейшая кровь. Игорька затошнило. Он вспомнил ту милую девочку, совсем юную.

– Ты её замочил? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Да живая. Пол литра всего-то взял. Проспится и не вспомнит. Слушай, а ты ведь новенький! Точно новенький!

Взгляд "маньяка" сделался вовсе шалым и бесшабашным.

– Нашему полку прибыло! Ну, наконец, напал на новенького. А то третий век… Я тебя такому научу! Да ты хлебни как следует. Конечно, требуется привычка, навык. Но, как обвыкнешься – слаще мёда, девушки милее. Кровь – это же мать всего живого. Её как живую воду, как высочайшую ценность принимать надобно. Внутрь, естественно. Есть, которые не внутрь употребляют, а в виде примочек, ванн – то изуверы, надругатели над природой. Так что не ломайся, пей, говорю.

– Да иди ты… учитель нашёлся.

– Ха-ха, ну и как ты без неё, кровинушки, сотни лет жить-то собираешься?

– А откуда ты знаешь?..

Игорьку стало не по себе.

– Вот дурак. Да от тебя бессмертием за версту шибает.

– Ну и что? Пусть шибает. Всё равно кровь не буду.

– Ну, как хочешь. Легко сказать "не буду", а попробуй не употреби. Через неделю оголодаешь, через месяц на мертвеца станешь смахивать. Через два свалишься где-нибудь в канаве, так тысячу лет и пролежишь, при полном, заметь, сознании своего ничтожества. Пожалей себя, испей её, родимую. Это ж жизнь наша!

– А бессмертия, значит, без чужой крови не бывает?

– А как ты себе это мыслишь, чудило? Только ею, родимой, и спасаемся. Мы, вампиры, народ не кровожданый. Исключительно по необходимости употребляем.

Вампир замолчал, взгляд его сделался задумчив. Затем хмыкнул, как бы в сомнениях, полез в карман, извлёк визитку и положил перед Игорьком:

– Н-на, владей. Станет худо – приходи. Ни в коем случае не звони, только лично. Осознал?

– А ты это… как?

– Чего – это?

– Ну, как ты это?.. Ну, там… клыки, а?

Вампир громко, от души расхохотался. Отёр ладонью слезу и пояснил:

– Ланцетом. Клыки в Голливуде. А тут огипнозил, надрезал, взял не больше пол литра, пластырем бактерицидным залепил и гуляй, красавица, радуй мужской глаз. Бледность ей будет только к лицу. А вот есть у нас один специалист, – вампир откинулся на спинку стула и, сделав глоток из бокала Игорька, – свой он уже успел осушить, – облизал губы. – Один он у нас такой, телекинетический. Кровь на расстоянии берёт. Источник ничего не замечает, разве лишь слабое головокружение минуту-другую. И всё… Мы спецы – у нас ни раны, ни гематомы. Разве когда сосуд какой лопнет кровеносный. И из артерии не берем. Хотя, оно, конечно соблазнительно из артерии…