Алексей Жарков - Избранные. Городская фантастика

– Я вот что думаю, – продолжал Вик. – Поскольку Главком наш… того… смертью храбрых…

– … то его место по праву должны занять Вы, – догадливо вставил человечек и аж замаслился от собственной догадливости.

– Типа того, – кивнул Вик.

И добавил:

– Ты давай, скажи всем… ну, ты умеешь.

Человечек резво кинулся к другому столу, поменьше, понажимал кучу каких-то кнопочек, прокашлялся, повертел головой туда-сюда, готовясь к речи, и наконец произнес в микрофон:

– Внимание! Срочное правительственное сообщение! Внимание!

На одну долю секунды Вик вновь попал под магию этого знакомого с детства голоса. Во дает, сволочь, подумал он, стряхивая морок.

– …как герой, защитив своим телом… – оратор, между тем, витийствовал еще несколько минут. Пока, наконец, не подошел к главному:

– Новым Главнокомандующим Города становится… – в ответ на вопросительную гримасу Вик назвал свое имя и услышал его снова, произнесенное невероятно торжественным тоном, одновременно с придыханием и чеканной военной интонацией.

– Ну, а теперь давай мне, – Вик отодвинул человечка от микрофона.

Тот, пискнув, ошарашенно уставился на него.

Не ожидал, сучара, хмыкнул про себя Вик, прочистил горло и сказал в микрофон:

– Говорит Главнокомандующий. Значит, так… Мы, короче, одержали победу. Федерации… э-э-э… Федерация разгромлена. Совсем. Навсегда. Город спасен. Армия распускается, солдаты возвращаются домой.

Подумал немного и добавил для верности:

– Война закончилась.

Ведьма Адалинда сидела на высоком табурете, скромно положив одну свою прелестную ножку на другую свою ножку – не менее прелестную. Ей простенькое серое платьице, сшитое из трёх довольно больших мышиных шкурок, совершенно не бросалось в глаза. Более того, некоторым, особенно тем, кто смотрел на ведьму со спины казалось, что платья на ней вообще никакого нет.

Но это, разумеется, только казалось, ибо закон строго воспрещал появляться в общественных местах в «оскорбительно-обнажённом виде», а таверна «Бездонная бочка» была, несомненно, местом общественным. И закон в нашем Городе один для всех: и для пьяных орков, и для только ещё собирающихся напиться юных ведьмочек. Впрочем, возраст ведьмы, сами понимаете, величина неопределённая, и Адалинда вполне могла быть и дряхлой трёхсотлетней старухой, чей полуразложившийся прах держится только силою связавших его заклинаний.

Но, настоящей правды не знает никто, а делать такие предположения можно только тогда, когда есть твёрдая уверенность, что вышеописанная ведьма Адалинда вас не слышит. Потому вернёмся к нити нашего повествования. Да, так о чём я там начал рассказывать? Не сразу и вспомнишь.

Вот тысячу раз прав был тот критик, который предостерегал от длинных и не очень нужных описаний. Ну, типа, какого там цвета было ведьмино платье, сколько столов в таверне (ровно десять, если кому-то интересно) и прочих, совершенно несущественных, подробностей. Например, то, что имя Адалинда – древнее германское имя. И означает ни много, ни мало: «благородная змея». Согласитесь, имечко для ведьмы очень даже подходящее. Но я снова отвлёкся…

А вот, и это уже существенно, помимо десяти деревянных столов, в таверне был ещё и жертвенник. Ну, то есть, не жертвенник, конечно. Жертвенников в тавернах не бывает. Но именно так местные юмористы окрестили высокую стойку, за которой царствует Август Штерн. Август Штерн – владелец таверны. Юмор тут вот в чём. Август, по латыни означает величественный, священный. Именно так он, Август, и выглядит за стойкой. Чуть лысоватое божество лет пятидесяти. Но, как известно, короля (а тем паче Бога) играет свита. В смысле – паломники.

Так вот, эти паломники и устремляются каждый вечер к стойке (сиречь жертвеннику). На сей деревянный алтарь они возлагают медные, серебряные, а иногда даже и золотые монеты. В обмен же получают святое причастие в виде божественных напитков, разрешающих любые проблемы и уносящих прочь все заботы и печали.

Вот у этого самого жертвенника и восседала на высоченном табурете наша юная ведьмочка. Перед ней стояла уже третья, почти допитая кружка со «Святым причастием». Коктейль «Святое причастие» – это тоже своего рода юмор. Смесь кагора, чистого спирта и красного вина, сдобренного ладаном и другими ароматическими смолами.

В каком-нибудь другом городе к этому названию немедленно прицепилась бы святая инквизиция или какие-нибудь фанатики-погромщики. Но в нашем Городе царствуют свобода, демократия и толерантность. В смысле, кому какое дело, если товар покупают. А «Святое причастие» хватают как горячие пирожки. А горячие пирожки хватают как «Святое причастие». Чтобы то причастие закусывать. «Бездонная бочка», заменившая обветшалые храмы, процветает.

Да, так о чём бишь я? Ах да, эта чёртова змея… Ну, то есть, Адалинда, сидела на высоком табурете и дула одну кружку за другой. Рядом с ней на деревянной стойке, помимо почти опустошённой кружки, расположился огромный чёрный котище – домашний любимец и верный помощник этой… Этой юной красавицы. Кот, которого так и звали: «Кот», тоже был занят делом. Лакал молоко из стоящего перед ним изящного блюдца дорогого кхитайского фарфора. Кот, хотя и имевший шкуру радикально-чёрного цвета и жутко сияющие круглые зелёные глаза, что позволяло предположить его родство с самим Вельзевулом, спиртного никогда не пил – даже валерьянки.

Впрочем, и его хозяйка не была алкоголичкой. Она вообще очень редко напивалась не в субботу. Сегодня, правда, был четверг, но имелись и соответствующие причины. Неделя не задалась с самого понедельника.

Нет, не в том дело, что в понедельник было труднее проснуться, чем обычно. Этот странный феномен повторяется из недели в неделю и ни о чём, собственно, ещё не говорит. А вот то, что подряд на установку осветительных заклинаний отдали вдруг магу Эрландору… Хотя всё было уже сто раз договорено и почти подписано. Опять же и сынок бургомистра… Он-то куда смотрел?

Вот Адалинда и посмотрела. Ведьмам это запросто. У них ведь есть такие специальные хрустальные шары, в которых они могут увидеть всё, что угодно. Особенно – своего почти что жениха. Вот она и увидела. И сразу стало ясно, почему подряд на установку осветительных заклинаний отдали вдруг магу Эрландору. И ещё некоторые, непонятные прежде моменты, тоже стали ей совершенно ясны. Потому что мужики все подонки. И наговорив своим почти что невестами с три короба про какую-то там срочную работу по спасению родного Города, а может быть и всего мира… Да, да, а сами бессовестно дрыхнут, да не где-нибудь, а в постели с одной из многочисленных племянниц мага Эрландора. Нагло эту племянницу обнимая.