Михаил Хохлов - ОСВОБОЖДЕНИЕ. Планета Земля – великое противостояние. Книга вторая

В этот момент его и заметил настоятель монастыря и, по-видимому, был несколько удивлен. Он пригласил родителей Норбу вместе с ним зайти в стены монастыря и затем о чем-то беседовал с отцом и матерью Норбу. Предложив мальчику тем временем посмотреть красочные таблички с рисунками, которые дал ему, отведя в соседнею с залом комнатку.

После разговора отец подошел к Норбу и сказал, что настоятель предлагает Норбу погостить в монастыре.

Именно после знакомства с настоятелем монастыря жизнь изменилась. Учитель Дорджоб стал для Норбу источником света. Знания и мудрость жизни, которые он получал, делали его не просто счастливым – это стало его жизнью.

Теперь Норбу спешил: он целый год не видел своего любимого учителя и мог общаться с ним только в своих мыслях и чудесных снах-видениях, в которых они встречались. Все книги, данные ему учителем, были прочитаны и изучены, большую часть он помнил наизусть. Но некоторые места, как ни бился его ум, он не смог постичь.

Только возле своего учителя ему было спокойно, и ему казалось, что старый настоятель знает все на свете, все тайны мироздания, которые так манили и постигать которые было самой заветной мечтой мальчика. Поэтому все книги и задания, которые он получал, были для него как самое драгоценное в его непростой и суровой жизни. Тяжелый повседневный труд в деревне, заброшенной высоко в горы, где за каждое благо нужно было выполнять работу. Семья Норбу была бедна, у него были младший брат и старшая сестра. Немного земли в огороде, которую всей семье постоянно нужно было обновлять и беречь. Мать с отцом постоянно трудились, они были необыкновенными, и Норбу их очень любил. У него был только один отец, в отличие от других семей в их деревне. Но он любил наблюдать за тем, как мать смотрит на отца и заботится о нём. И отец был всегда бодр и радостен, несмотря на тяжелый труд. Надо заметить, тяжелая нужда обходила их семью. И они жили лучше и счастливее многих более сильных и больших семейств в деревне. Также Норбу любил следить за игрой света от предметов и живых существ: он с детства видел ауры всего, что окружало его – как живого, так и неживого. Конечно, неживое имело совсем другие тона и цвета, намного слабее и более трудноуловимые по сравнению с живым. И особенно с аурой человека.

Тропа все дальше и дальше уводила от родных мест. Она то спускалась вниз вдоль ущелья, то поднималась через груды скатившихся валунов, то, петляя, пересекала ледяные ручьи ледников. Мальчик почти бежал по ней, не останавливаясь, и только молодой, сильный, закаленный организм мог вынести такой темп и такое расстояние в этом высокогорье. Всю дорогу Норбу разговаривал с учителем, задавал ему вопросы, порой он слышал голос и видел его добрые мудрые глаза. Он не удивлялся, он многому уже не удивлялся, он знал, что его наставник может все. Предстоящая встреча давала дополнительные силы. Но солнце готовилось нырнуть за горы, и Норбу чувствовал, что у него мало времени и нужно найти место для ночлега, более того, ожидалось ненастье, может быть, даже буря. Нужно было спешить, нужно было пройти еще несколько километров. Там, за поворотом горного отрога, будет небольшая пещерка в скале недалеко от тропы, в ней и планировал мальчик провести ночь. Взглянув на последние лучи заходящего солнца, Норбу с сожалением подумал, что к месту ночлега он подойдет, когда будет уже темно. Жаль, не будет времени собрать хоть какой-то хворост для костра. Ночь в горах наступает быстро, и становится сразу очень темно, если только луна не засияет на небосклоне. Но, увы, луны не было, ветер и стремительно мчавшиеся облака, как черные, зловещие, огромные драконы, закрывали небо. Звезды если вначале и показывались, то вскоре полностью закрылись. Но вот уже знакомый уступ скалы немного вверх от тропы, и, радуясь, запыхавшийся мальчик почти вбежал в пещерку и даже рассмеялся от какого-то чувства внутренней победы. Как ни был бесстрашен молодой ученик, но все-таки ночевать в бурю в горах на открытом месте… Такое и взрослому порой не под силу.

– Учитель, я успел! – радостно крикнул мальчик, увидевший в сознании улыбающееся лицо учителя. В темноте Норбу решил немного устроиться и постараться на ощупь приготовить ужин. Впереди под ногой что-то захрустело. Норбу руками потрогал пол и обомлел. На полу был приготовленный для костра хворост. Мальчик взял себя в руки и спокойно достал огниво. Через мгновенье в пещерке горел огонь, унося чистые детские мысли благодарности и почтения дорогому учителю. Мальчик приготовил себе тсампу: налил толику воды в прожаренную ячменную муку, перемешанную с солью и мелкими застывшими кусочками жира. Немного помял, и получилась вкуснейшая тсампа. Маленький походный, видавший виды чайничек, в котором закипала вода. Немного сушеного мяса, которое бережные материнские руки завернули в лоскут ткани. У Норбу немного защемило на сердце: он вспомнил лицо матери. Но он отогнал тоску, вспомнив глаза отца, светившиеся радостью за сына. Впереди, там, в будущем, где ждал его учитель, было светло. Поужинал быстро. В свете затухающего костерка Норбу почистил песком свою миску, допил чай. Пожитки мальчика состояли из кожаного мешочка с ячменной мукой, четок, которые он сам сделал, маленького чайничка, чашки, деревянной миски – и все. Все это имущество умещалось за пазухой широкого плащ, подпоясанного кожаным ремнем с красивой пряжкой. Этот ремень подарил ему отец, в дорогу, он сказал, что это семейная ценность, которую нужно беречь. Она принесет Норбу удачу и будет беречь его на жизненном пути.

Насытившись, мальчик прилег рядом с теплыми догоравшими углями. Завтра будет трудный день, нужно будет пройти основную часть пути, главное – успеть до полудня спуститься к ущелью, а уж там вдоль живительного ручья останется подняться до небольшого перевала. И уже на спуске, после ночевки в маленьком селеньице, останется всего день пути по наезженной трассе, ведущей в Гьяце, а уж оттуда родственники довезут его в сам центр Тибета, в священную Лхасу. Снаружи пещерки слышалось завывание ветра. Только бы не испортилась погода до такой степени, что невозможно будет идти. Норбу решил выглянуть наружу. Ветер снежной крошкой ударил в лицо, но он успел заметить, как на небе еле заметно мелькнули несколько звездочек. Норбу улыбнулся. Он понимал, что к утру непогода пройдет. Он вернулся к чуть мерцающим уголькам догоревшего костерка. Угольки казались живыми, благодаря пробегавшим по ним волнам мерцающих всполохов. Краем глаза Норбу заметил внутри пещеры еще откуда-то взявшиеся сверкающие угольки.