Владимир Власов - Будда и Моисей

От этой мысли у меня потемнело в глазах.

Я встал и побрёл к своей хижине возле огромного дерева.

К моему удивлению я увидел на поляне Натали, которая прогуливалась одна, без своего мужа.

– Наконец-то, – сказала она, – ты появился. Я тебя уже около получаса жду. Мой муж лёг спать, мы вчера вечером прилетели в Токио и тут же поехали на западное побережье, так что не спали всю ночь. Муж лёг спать, а мне с тобой нужно поговорить. Пойдём куда-нибудь в укромное место.

В противоречивых чувствах я потащил её именно туда, где только что предавался отчаянью. Она нисколько не изменилась, стала разве что женственнее. Когда мы оказались возле плоского камня на уклоне горы, я неожиданно для себя обнял её, и моя рука заскользила, как обычно, туда, где были открыты для меня всегда двери. Она не отстранилась, покорная всем моим желаниям, как и раньше. Я расстегнул её джинсы и уложил её на камень. Мы опять соединились после семилетней разлуки.

– Почему ты меня предала? – спросил я, после того как мы, насладившись страстным единеньем, лежали, обнимая друг друга, на прохладном камне.

– Ты ещё спрашиваешь меня, после того, что я пережила?! – воскликнула она гневно. – Это ты меня предал, уехал на два года в самое трудное для меня время. Ты знаешь, что я воспитываю твою дочь?

– Как? – воскликнул я ошарашенно, сев на камне. – Какую дочь? Почему я ничего о ней не знаю?

– Ты вообще-то и тогда ничего не хотел знать. Ты уже забыл, как предложил мне найти хорошего парня на это время?

– Но я же пошутил тогда, решил просто проверить, что ты мне ответишь.

– Вот и проверил, я тогда и воспользовалась твоим советом, так как сразу после твоего отъезда обнаружила, что беременна.

– Но как же так! – воскликнул я.– Тебе нужно было тут же дать знать мне.

– Как я могла дать тебе знать, когда не знала, куда тебе писать.

– Но я дважды посылал письма на ваш адрес. И думал, что ты на меня сердишься.

– Мама, наверное, уничтожала эти письма, ты бы должен был это сообразить, и попытаться меня разыскать другим путём.

– Я этого не знал.

– Ты никогда ничего не знал, что касалось меня, – обиженно сказала она. – Когда мы гуляли в лесах, ты никогда не брал завтраки и морил меня голодом.

– Но почему ты не говорила мне, что голодна.

– А ты не мог догадаться? Я тогда очень многого стеснялась, не могла тебе сказать открыто всё, так как любила тебя очень, и терпела.

– А сейчас ты меня любишь?

– Я воспитываю твою дочь, что тебе не понятно? Если бы не любила тебя, то сделала бы аборт. Но и родить без мужа тогда я не могла. Это такой стыд. К тому же я воспитана была очень строго. Когда ты уехал, я узнала, что беременна. Мне жить тогда не хотелось. Я не знала, что делать. Матери я признаться не могла. Я тогда работала в Интуристе, ходила как помешанная, не могла ни на чём сосредоточиться. А тут подвернулся он, вероятно, я ему понравилась. Он знал французский язык, и попросил заведующую отделом перевода закрепить меня за ним как переводчицу на всё его пребывание. Мы ездили по стране, он постоянно за мной ухаживал, а однажды случилось так, что я выпила немного лишнего, а утром проснулась с ним в одной постели. После этого он сделал мне предложение.

– И ты согласилась?! – воскликнул я, едва сдерживая свои эмоции.

– А что мне оставалось делать? Ведь я не собиралась делать аборт. Он и не знает, что дочь не его.

– Как ты её назвала?

Машей.

– Мэри Смит, моя дочь, ни разу не видевшая своего отца, и даже не знающая, что где-то в России живёт её папа, – мрачно сказал я.

– Ей шесть лет, скоро будет семь. Она очень похожа на тебя, такие же плечи, нос, губы. Даже цвет волос её не мой. Она светленькая, как ты. Я учила её русскому языку, так что она довольно хорошо говорит по-английски и по-русски.

– И как ты спишь с этим Смитом?

– Я закрываю глаза и представляю тебя, и это помогает мне привыкать ко всему.

– Я убью его.

– Лучше убей меня. Он не виноват. Впрочем, семь лет назад ты уже убил меня.

– Ну как же так, – воскликнул я в отчаянье, хватаясь за голову. – Как так всё произошло? Как случилось, что я потерял тебя?

– Ты уехал, бросив меня. Если бы ты перед отъездом сделал мне предложенье, ничего бы этого не случилось. Я бы дождалась тебя, если бы даже тебя не было десять лет.

– А как же наш разговор о сексе, когда я спросил у тебя, сколько времени ты можешь терпеть.

– Глупый ты, – сказала Натали, – был глупым, таким и остался. Я тебе это тогда и сказала, чтобы ты что-то предпринял. Если бы ты меня тогда любил, то нашёл бы выход.

– Но я люблю, всю жизнь любил, и сейчас люблю тебя ещё больше.

– И что?

– Оставайся со мной.

– Я тебя тоже очень люблю, но не могу потерять дочь, тем более, что она твоя. Сейчас всё это сложно. Я боюсь, что при разводе муж заберёт её себе, если даже узнает, что она не его дочь. Сделает это из принципа, как делают все американцы.

– Что же делать?

– Не знаю, раньше нужно было думать об этом.

– Я не хочу потерять тебя вторично.

– В нашем мире нет ничего безвозвратно потерянного. И ты не можешь меня потерять, потому что я люблю тебя. Ты был первым мужчиной в моей жизни, и останешься всегда моим единственным и любимым.

– Я бы убил твою мать за то, что она не дала нам соединиться.

– Причём здесь моя мать, тебе нужно только самого себя винить в том, то мы сейчас не вместе. Ладно, сейчас нам нужно думать, как дальше жить.

– Угораздило же тебя связаться с этим американцем. Кто он?

– Он здесь представляет НАСА. Довольно неплохой парень, умный, окончил Гарвардский университет. Работает на правительство, как говорят у них.

– Разведчик?

– Что-то в этом роде, но больше он – учёный. К России относится неплохо.

– Почему?

– Трудно назвать причину, может быть, из-за того, что я с ним.

От этих слов у меня опять перехватило горло.

– Когда я с ним познакомилась, ему было двадцать три года. Он немного младше тебя, и рано лишился родителей, они погибли в авиакатастрофе. Его воспитывал дядя, один из богатейших людей Америки. Я с ним несколько раз встречалась, довольно благородный человек. Я подозреваю, что его дядя из масонской ложи.

– Миша, я так его называю…

– Зови его лучше Майкл при мне, – нервно перебил я её.

– Хорошо. Майкл с детства тоже изучал языки. Когда он со мной встретился в Интуристе, то скрыл, что знает русский язык. Признался мне после того, как я вышла за него замуж. Дядя воспитывал его довольно строго, навязывая ему свои стандарты мышления, но Майкл рано проявил свою независимость мышления и часто спорил с дядей, что того бесило, но спорил так, что вещи, которые он предсказывал вскоре происходили на самом деле. Так что твой соперник очень умный и обладает аналитическим умом.