Захар Дичаров - Тайны острова Эль-Параисо

- Двигатели не работают, дорогие мои друзья, потому, что отрицательно заряженная внешняя среда вызывает нейтрализацию магнитно-силовых обмоток корпуса-ротора. Мы попали в ловушку!

Грэнси побледнела. Обычное внешнее спокойствие не покинуло ее, но даже отдаленная мысль о том, что "Брами" не сможет выбраться из морской пучины и ОКЕАН окажется совершенно беспомощным, безоружным перед угрозой окончательной гибели, потрясла ее.

- Эмоции, даже если они заряжены положительно, не помогут нам, Ионоо, попыталась она пошутить, но никто не улыбнулся. - Что мы можем предпринять? Что?- Никто не проронил ни слова. - Ну, думайте, думайте же, говорите! - Ее голос сорвался, но она тут же овладела собой. Уже сдержанней произнесла: - Мы отрезаны от ОКЕАНа. Мы не можем, нет, не смеем дать туда лазерограмму и просить совета, наконец, прямой помощи, ибо рискуем быть рассекреченными - Мы должны найти выход сами.

Омар-Али, редко присутствовавший на наших совещаниях, не дожидаясь, пока его спросят, проговорил:

- А что пользы, командир Грэнси, в том. что нас никто не увидит и ничего от нас не узнает, если мы останемся тут. - Он ткнул пальцем вниз.

Йоноо, с тревогой посматривавший на часы, сказал:

- Да, надо подниматься на поверхность. И как можно скорей! "Брами" помогут течение и ветер. У нас могут разрядиться аккумуляторы, и тогда...

Дальнейшее обсуждение было предельно коротким. Да, прежде всего - к поверхности, а может быть, и на поверхность.

Пущен сжатый воздух в "Пояса плавучести". Минута, другая, третья... "Брами" оторвался от дна и медленно пошел вверх.

На случай внезапно быстрого всплытия, на борту корабля установлена специальная кессонная камера, в которой мог совершаться безболезненный переход из одного атмосферного давления в друге. Правда, во всех помещениях "Брами" всегда поддерживалось постоянное давление, немногим отличающееся от наземного. Но Грэнси, заботясь о полной безопасности экипажа, приказала, тем не менее, собраться всем в кессонную камеру.

Бато-барометр показывал, что "Брами" застрял на глубине 1570 метров. Понадобился почти час, пока спиралеход приблизился к поверхности. Непрерывно проверялась заряженность воды, но анализы по-прежнему оставались неутешительными.

"Брами" поднялся еще на пятьдесят метров.

На экранах Наружного Обзора ясно и четко обозначилась поверхность океана. Медленно и важно перекатывались спокойные невысокие волны. По небу плыли разорванные облака, сквозь которые изредка пробивался луч солнца. Круговой телеглаз шарил вокруг - он охватывал все, до самого горизонта, но нигде не видно ничего, что нарушало бы пустынность морского простора.

Когда "Брами" приподнял над волнами добрую треть своего корпуса, часть "Поясов плавучести" тоже оказалась над океаном. Их выступающая поверхность сыграла роль парусов.

Беспомощный по-прежнему, "Брами" поплыл. Но как медленно! За час мы прошли четыре с половиной мили.

Но оставалось только ждать, пока мы пересечем границу магнитной зоны. В этом ожидании прошел остаток дня и ночи. Неоднократно за это время Наталья Ууль брала забортные пробы воды. К утру она сказала, что мощность магнитного напряжения несколько ослабла. Тем не менее, привести в действие двигатели по-прежнему не удавалось.

- Терпение, терпение, дорогие сотворцы, - повторял доктор Орфус и добавлял с добродушной улыбкой, от которой лицо его делалось шире: Никто никогда ничего еще не добился, не проявив терпения.

Прошло еще пять часов. Грэнси напряженно всматривалась вдаль и отмечала, что океанские волны становятся все плавней, все ниже... Было очевидно, что надвигается полное безветрие. И оно наступило еще час спустя...

Все вокруг замерло, затихло, и время, казалось, тоже остановилось.

Неожиданно на одном из экранов Наружного Обзора появилась крохотная точка...

Она возникла далеко на горизонте, к западу от "Брами", и довольно быстро увеличивалась.

- Что это! - невольно воскликнул я.

Через вращающийся телеглаз хлынул поток ярких лучей. Это было похоже на северное сияние, только видимое и днем.

Это был принятый на всей планете знак бедствия: видимый и также слышимый, если его световые лучи принимали не только телеэкраны, но и слуховые радиоэлектронные устройства.

Точка приближалась, росла, и вскоре мы увидели высокие пенистые буруны.

- Реактивный глиссер, - определил Йоноо. - Скорость - сто тридцать миль. Курс - ост-вест-ост...

Рокот стал более приглушенным. Похожий на снежную полосу хвост плавно изогнулся, и мы увидели, что судно приближается к нам.

Еще несколько минут, и оно поравнялось со спиралеходом.

Широкая полуовальная палуба выступала далеко за края корпуса, напоминавшего своей формой древнеиндийскую пирогу. Приплюснутая, низко сидящая надстройка, почти в точности повторяющая очертания вытянутой капли, выступала над палубой не более чем на метр-полтора. Корма заканчивалась подобием башенки, скошенной книзу. Там, вероятно, размещалась реактивная установка.

- Мир вам, честь вам, сотворцы! - донеслось из красного квадратика, алевшего под самой крышей надстройки. - Что случилось? - Из рубки вышел человек. - Реаглиссер "Плыви в Завтра" готов помочь вам! - Последовала пауза. - Что за странная штука, однако, ваше судно! - Человек с любопытством разглядывал "Пояса плавучести", спираль.

- Привет и вам, сотворцы! - ответила по радиофону Грэнси, старательно скрывая свое волнение.

Она приказала открыть верхний люк и по узкой лестничке выбралась наружу. Следом поднялся и я. Глиссер стоял уже возле самого "Брами", касаясь его краем палубы. А на палубе я увидел молодую женщину в комбинезоне из морсаиа - легкой полупрозрачной ткани, отлично защищающей и от холода, и от жары. Женщина держала в руках изящный полушлем с радионаушниками. Она приветственно взмахнула рукой. Грэнси и я ответили.

- Галия Джанму, - назвала она себя, и по акценту я понял, что ее родина - берега великой русской реки Волги. Татария. - Мы совершаем кругосветный вояж. Сейчас держим курс на Австралию.

- О-о, вот как... - со значением произнес я. - Тогда, конечно, ты можешь... - но Грэнси не дала мне договорить.

- Мы - исследовательская станция Межконтинентального Института Мирового океана. У нас повреждены двигатели и отказала дальняя и ближняя связь. Не сможет ли реаглиссер отбуксировать станцию в район, где крейсирует вспомогательный корабль Института?

- А разве нельзя корабль вызвать сюда! - недоверчиво спросила Галия Джанму. - Давайте мы это сделаем. Мой радиопередатчик в полном порядке.

- Разумеется, и это можно, но дорого время, - спокойно возразила Грэнси.

- Да, да, я понимаю, - пробормотала хозяйка реаглиссера. - Ну что ж, раз так...