Михаил Бакунин - Дары Космоса. Часть первая

– В нашем городе уже девять часов. Пора бы уже сауну разогревать. Хочешь попариться на сон грядущий? – весело спросил я Катю.

Она снова вылупила на меня глаза. Казалось, еще чуть-чуть, и они вообще выпадут.

– А торгового центра у тебя тут часом не приделано?!

Я ничего не ответил. Катя продолжила, как ни в чем не бывало:

– А от сауны не откажусь, если что… Кстати, что у нас будет на ужин и когда он сам?

Катя очень любила поесть, особенно перед сном. Часто, когда мы с ней виделись, она обязательно держала в руке какую-нибудь высококалорийную булочку или шоколадный батончик. И, съедая это, доставала еще и ела. Но несмотря на такую привычку, ничуть не набирала вес, а оставалась такой же низенькой и стройной. Свой рост в метр пятьдесят восемь она откровенно ненавидела и очень обижалась, если ей кто-нибудь об этом хотя бы намекал. А намеки эти она могла найти, даже если их на самом деле не было.

Катя ко всему относилась как-то просто. Даже ко мне. Многие мои старые знакомые, которые знали меня еще до «Великого озарения», как я его называл, то есть, до изобретения Полувекового генератора, стали относиться ко мне с большим уважением, даже некоторым страхом. Будто тот, кого они так долго знали, был совсем не тем, за кого себя выдавал, и только недавно открыл свое истинное «лицо». Но Катю такая перемена ничуть не волновала, и она продолжала относиться ко мне, как к старому приятелю. Это мне в ней очень нравилось…

Я встал. Из-за повышенной гравитации слегка потемнело в глазах, но тут же прояснилось. Я залез по лестнице в кабину и включил на панели управления сауну, настроив температуру на сто градусов по Цельсию. Всегда любил круглые числа.

Я хотел было спускаться вниз, но внезапно хлопнул себя по лбу. Я же с Землей забыл связаться! Надев наушники в комплекте с микрофоном, я включил радиосвязь, но она не работала. Космодром находился от нас на другой стороне земного шара, и пришлось подождать минут сорок, прежде чем я смог выйти с ним на связь. Я сообщил, что мы благополучно добрались до ««Геркулеса» и пристыковались к нему, корабль функционировал нормально и был полностью готов к полету.

День закончился хорошо. Мы попарились в сауне, помылись в душевой кабинке, стоящей тут же и отправились спать в просторной кровати, расположенной прямо в зарослях под большой яблоней. Ровно в десять часов выключался основной свет и включались сотни мелких белых светодиодов, расставленных по всему кораблю. Было темно, они были очень маленькими и светили прямо как звезды. Под их свет и тихий гул большого пропеллера, создающего гравитацию, очень хорошо спалось…

Я проснулся от мелких брызг, летевших мне прямо в лицо.

В три часа двадцать пять минут ночи заработали двигатели ««Геркулеса». Бортовой компьютер, который я заранее запрограммировал доставить нас на орбиту Красной планеты, отдал им команду заработать с определенной тягой в определенное время, и утром корабль был уже в четырехстах тысячах километров от Земли, пролетая близко к Луне. Дело в том, что бортовой компьютер может сам строить оптимальные маршруты до других небесных тел с минимальными затратами топлива, стоит только внести в него данные о них, а также о других небесных телах: массу, размеры, периоды обращения… На этот раз компьютер решил использовать Луну, точнее – ее гравитацию для дополнительного ускорения в сторону Марса. Так и топлива истратится меньше, и доберемся быстрее. Всего примерно через месяц.

Каждое утро на корабле постепенно, с семи до восьми часов, тускнели ««звезды» и загорался основной свет. Мы просыпались, когда он становился слишком ярким для того, чтобы при нем можно было спать. Вот примерный распорядок дня, по которому мы жили в корабле:

8:00 – включалась система полива растений. Я старался, чтобы они все до единого поливались такой системой, поэтому часть воды брызгала на скамейки, тропинки, и даже на нашу кровать, так что, если основной свет до восьми часов не разбудит, в ход пойдет вода. На кровать ее попадало немного, и она успевала оттуда испаряться задолго до вечера. После использования вода не выбрасывалась в космос. Она выпаривалась в специальных емкостях, чтобы потом ее можно было использовать повторно. Выбрасывался мусор, который накапливался в этих емкостях и который уже никак нельзя было использовать. Во время полива мы умывались и чистили зубы в закрытых кабинках, чтобы брызги не отвлекали.

Раз в неделю я увеличивал ««ускорение свободного падения» на 0,5 метров в секунду в квадрате, так что, когда мы долетели до Марса, их было уже 14. Но мы успевали привыкать к этому увеличению и не замечали его.

Иногда на космодром приезжали наши родственники и отправляли нам сообщения. Спрашивали, как мы там, все ли у нас хорошо, как там в космосе живется. И мы им отвечали. Связываться в режиме реального времени, как по Скайпу, было очень неудобно. Мы были далеко, и сигнал доходил до нас и обратно за несколько секунд, а потом и минут.

8:30 – завтрак. Обычно это каша из кукурузы, риса или пшена, которые росли на корабле и занимали больше половины его площади. Также здесь рос картофель, огурцы, морковь, лук, по паре яблочных, грушевых, апельсиновых и лимонных деревьев и небольшой газон, который упоминался ранее.

После завтрака я залезал в кабину, проверял функционирование корабля и подолгу смотрел на Красную планету, казавшуюся сначала яркой, слегка красноватой звездочкой, и с каждым днем становившуюся все больше. Затем я спускался вниз, и мы начинали придумывать себе занятия до обеда. Благо в грузовом отсеке было много всяких разных штуковин: теннисный стол, батут, беговая дорожка… Не особо и скучно было нам весь месяц!

13:00 – обед. Почти всегда это была картошка, макароны или суп, иногда с мясом, которое на корабле было в виде кур с петухом, поэтому так много нужно было нам крупы. Количество кур и петухов я сохранял неизменным – 9 и 1 соответственно. Если вылуплялись новые, приходилось убивать, выщипывать и готовить старых, тех, которым было больше двух лет, но я к этому давно уже привык.

После обеда опять развлекались как могли, потом вечером в сауну. После нее смотрели какой-нибудь из фильмов, которые я заранее накачал. Брали кресла-мешки, устраивались поудобнее на газоне, рядом с основанием ««цилиндра». К основанию был прикреплен большой экран, и мы смотрели на нем кино. Затем ложились спать.

Через тридцать пять земных суток ««Геркулес» благополучно долетел до Марса и вышел на его орбиту. Это произошло в 10:21 по нашему времени, и я решил сегодня же садиться на поверхность. Катя была только за. Местом посадки я выбрал долину между тремя самыми большими вулканами в Солнечной системе, к югу от Купола Юпитера.