Валерий Михайлов - Господь и покойник

– Что за салат? – спросил я, заинтригованный названием.

– Ничего особенного. Берешь свежий огурец, зелень, вареные яйца. Затем все это ебс, ебс, ебс ножом и заправляешь майонезом. Потом я начал сам делать майонез.

– Даже не представляю, как это делается.

– Очень просто. Берется кастрюлька. Туда вбивается 1 сырое яйцо, затем добавляется 1 чайная ложка с горкой горчицы; уксус, сахар и соль по вкусу. Затем небольшими порциями туда доливается подсолнечное масло и взбивается миксером. Чем больше масла – тем майонез гуще. На все уходит меньше 10 минут.

Потом заболела мама, и мне пришлось осваивать профессию домохозяйки. И знаешь, открыл для себя целую кучу вещей. Так мясо, например, хорошо тушить с айвой. Морковка прекрасно отмывается металлической мочалкой для мытья посуды. Ржавые и черные следы от воды на унитазе лучше всего убираются отбеливателем «Ас». Главное, чтобы он не попадал на одежду. А еще я научился жарить лук. Порезанный лук кладется на горячую сковородку со сливочным или растительным маслом. Он солится, посыпается сахаром и поливается лимонным соком. Жарится на умеренном огне до готовности. Если готовый лук переложить в другую посуду и размешать с майонезом, получится вполне съедобный салат…

Исчерпав кулинарную тему, Господь принялся рассказывать о себе:

– Родился я благодаря профсоюзу. Маме надоело быть профсоюзным лидером, и когда ее избрали в очередной раз, она ответила мной. Рождался я под веселящим газом. В тот день была пыльная буря. Транспорт не ходил, и папа шел пешком несколько километров в роддом. Пришел с огромным кульком мандаринов. Детство у меня было, как детство. Обычное уличное детство с рогатками, поджигняками, взрывпакетами и дымовухами. До 16 лет я был, как все. В 16 мне вдруг взбрела в голову идея фикс. Ты когда-нибудь пытался смотреть в зеркало с закрытыми глазами?

– Мне такое даже в голову не приходило.

– А мне пришло. И я часами напролет сидел перед зеркалом и смотрел в него, плотно закрыв глаза. Потом я догадался сделать на глаза повязку. И знаешь, я что-то там увидел. Через несколько месяцев смотрения в зеркале что-то щелкнуло, и я увидел яркую вспышку света. Наверно, с этого все и началось. Сейчас я живу с матерью. Работаю домохозяйком. Фактически, сижу на шее у старой, больной женщины. Тебя это не смущает?

– Совершенно.

– Ты совершенно аморальный тип. А вот моя любимая из-за этого от меня ушла.

Выдать в ответ что-нибудь этакое мне помешала ворвавшаяся на кухню бабуля с безумным взглядом.

– Володя, помоги, у меня все подмышки горят! – выдала она.

– Как горят? – спросил он.

– Огнем горят. Посмотри.

– Ничего у тебя не горит. Тебе приснилось.

– Точно? – недоверчиво спросила она.

– Точно, мама, иди спать.

– Посмотри на подушки.

– Хорошо, мама.

– Я сейчас, – сказал он мне.

После этого его мать заметила, что у них гости.

– Извините, – смутилась она. – Мне иногда снится черт знает что.

Я кивнул.

Господь обнял мать за плечи и увел с кухни.

А ведь я только что узнал сакральное имя бога, – подумал я, и от этой совершенно нелепой мысли мне захотелось рассмеяться.

Это началось, наверно, лет 10 назад, – рассказывал Господь о болезни матери. – Я всегда плохо дружил с датами, а с тех пор, как понял, что ничто так не вредит здоровью, как работа, и стал профессиональным безработным, вообще перестал обращать на них внимание. Мама тогда пришла с работы. Мы сели обедать. Была она в хорошем настроении, да и чувствовала себя относительно сносно. Мы разговаривали о чем-то постороннем. Так, болтали ни о чем. Не ругались, не нервничали… И вдруг без какой-либо видимой причины у мамы закатились глаза, она начала хрипеть и съехала со стула на пол. Мама стала страшной, как ведьма. Я перенес ее на кровать. Попробовал измерить давление, но так и не смог. Вызвал «скорую». Приехали они быстро. Фельдшер, предпенсионного возраста тетка, сделала ей несколько уколов, после чего маму увезли в больницу. Сразу в реанимацию. Несколько часов над ней колдовало все реанимационное отделение. Найдя свободную минуту, заведующий выскочил ко мне.

– Вы ей кем приходитесь? – спросил он.

– Сын, – ответил я.

– В общем, она крайне тяжелая. У нее полная блокада, от этого сердце работает вразнобой. Мы вызвали специалистов из областной больницы. Если она доживет до их приезда – будет жить, а если нет… – он развел руками.

От его слов у меня внутри все словно выключилось. Исчезли все эмоции. Голова стала тупой и твердой, а мысли вялыми, как старческий писюн в холодной воде. Так, например, я подумал, что совершенно нелепо смотрюсь в коридоре под дверью реанимации с подушкой и одеялом в руках. А еще я подумал о том, что надо бы областным специалистам денег дать. Денег с собой у меня не было, и я пошел за ними домой, а заодно и отнес вещи.

Областные специалисты, хирург и медсестра, приехали часа через четыре. Когда они вышли из реанимации, я спросил:

– Как она?

– Ритм сердца восстановился, – ответил врач, – так что все должно быть нормально. Две недели она полежит здесь, а потом поедете к нам – ставить постоянный стимулятор.

– Спасибо, – сказал я и сунул деньги в карман его халата.

В себя мама пришла только на следующий день. А после того, как поставили постоянный стимулятор, вообще почувствовала себя нормально. Меня только после этого и накрыло. Больше года, наверно, я периодически вскакивал с кровати, подходил к двери ее комнаты и слушал, дышит она или нет.

Следующая напасть случилась около 2 лет назад. Было часов 6 утра, когда я проснулся от какого-то грохота. Выйдя из комнаты, я обнаружил маму лежащей на полу у себя в комнате. Ее лицо было удивленно-растерянным и совершенно беззащитным. Я помог ей подняться и сесть в кресло.

– Что случилось? – спросил я.

– Не знаю, – ответила она. – Я встала, как обычно, и…

Я измерил ей давление. Оно было высоким, но не настолько, чтобы от него падать в обморок.

– Ты ничего себе не сломала, не отшибла? – спросил я.

– Нет… А что случилось?

– Не знаю. Я тебя нашел уже лежащей на полу.

– Правда? – удивилась мама. Она ничего не помнила. Мне пришлось раз шесть повторить свой рассказ, а потом мама выдала:

– Представляешь, я забыла, как идти на работу. Вот выхожу я из дома, а, что делать дальше…

От этих ее слов меня словно по голове чем-то тяжелым ударило. Успокоив более или менее маму, я позвонил ее медсестре… Забыл сказать, мама у меня врач. Проработала у нас в больнице около 50 лет. Объяснил все. А на следующий день мама отправилась с медсестрой в больницу. Ее положили в неврологию, в палату на 2 человека, сделали по блату какой-то укол… От этого укола она чуть не умерла, а заодно и приобрела аллергию на кучу лекарств, включая ее лекарства от давления. И начался у нас сущий ад: ночью «скорые», днем припадки с падениями и потерей сознания… Во время приступов она на пару секунд теряла сознание. При этом ее лицо становилось просто жутким: Совершенно безумный взгляд, блуждающие глаза… Короче говоря, зрелище не для слабонервных.