Нина Опалько - Я.Жизнь

В оформлении обложки использована фотография автора Moose Photos с сайта https://www.pexels.com/

https://www.pexels.com/photo/topless-woman-wearing-black-headband-1036642/

Оформление обложки выполнено при помощи сервиса https://www.canva.com/

20 ноября 2112 года

Титан, берег моря Лигеи, 137-й модуль исследовательской станции «Кассини»

31 день до запуска Солнета

– Держи правей! Давай, еще немного, поверни на десять градусов!

Тяжелый археологический костюм неохотно, вяло подчиняется командам. Мишка чувствует, как по лбу катятся капельки пота, мышцы сводит от перегрузки.

Исследовательский дрон, который они с Теей вдвоем силятся погрузить в узкий пролом льда, норовит вывернуться из хватки и грохнуться на поверхность. Край выскальзывает, Мишка подныривает, ловит беглеца у самой кромки льда – суставы костюма скрипят от натуги, принимая многотонный вес.

– Миша, черт побери! Откуда у тебя манипуляторы растут? – ругается Тея.

– Какого ляда мы его погружаем вручную? – огрызается в ответ напарник, – Вон, погрузчик стоит пылится.

– Погрузчик твой ахнет под лед за две минуты, вылавливай его потом, встанем тут на неделю.

Мишка остывает:

– Твоя правда. Давай, поднажали! Погрузим – и пойдем чаи гонять.

Тея оглядывается на купол родного сто тридцать седьмого модуля, под которым призывно теплится мягкий свет, просачиваясь сквозь аэрогель обещанием уюта. У археокостюмов отменная теплоизоляция, но девушке хочется настоящего тепла. И чая. С булочкой. Или даже с двумя – лимит калорий на сегодня позволяет. Страсть к выпечке заставляет ее утроить усилия, сконцентрироваться до предела.

Через пять минут с негромким «бульк» дрон погружается под воду. Гладь метанового моря расходится рябью. Лигея сегодня спокойная, но чувствуется в этом затишье неизбежность приближения сезона ветров. Тея с Мишкой прибыли на Титан всего пять лет назад и застали мягкое лето, но старожилы уже стращали их ветреной зимой, ураганами и штормами. Время поджимает, и Тея мысленно скрещивает пальцы на удачу: дрон, миленький, ну хоть в этот раз не вернись пустым!

– Приятного плавания! – желает ему Мишка, неуклюже разворачивается спиной к расщелине и топает к куполу модуля. По его черному костюму ползут всполохи отражающегося оранжевого неба.

Тея поспевает следом. Она ненавидит работать в этих махинах, ей куда больше по душе обычная теплоизоляционная одежда и кислородная маска. Но чего теперь жаловаться, сама выбрала участок на берегу моря Лигеи, здесь без защиты не обойдешься. Она с тоской вспоминает, как приятно было трудиться в пустынях на южном полюсе. Легкая одежда, непыльная работа, и душа, горящая предвестием великих открытий. Спустя четыре года ее пыл поутих, а щенячий восторг сменился мрачной решимостью: если кто и найдет доказательства существования титанов, так это она.

Информационная бомба взорвалась еще до ее рождения. Тридцать лет назад рабочие, прокладывающие коммуникации для колонии, обнаружили среди грунта необычный предмет, который в последствии признали высокотехнологичным устройством. Отец Теи работал в земной лаборатории, которая билась над решением этой загадки. Все детство девочка слушала домыслы, догадки и предположения отца. Он рассказывал с таким жаром, с таким упорством, что Тея впитала его как один из основополагающих законов мироздания. Она всегда знала, чему посвятит свою жизнь.

И вот она здесь. И какой ценой это далось! Если бы не связи отца, она ни за что не попала бы на Титан. Сюда допускались только бионики, и понадобился не один год, чтобы доказать, что именно она достойна быть здесь и пытаться разгадать загадку титанов.

А теперь она волочит ноги археокостюма по ледяной поверхности и заставляет себя вспомнить тот жар, то желание, ту страсть, которая привела ее на Титан. Тяжело не сетовать на судьбу, на тяжелые условия, на неудобное оборудование, на допотопность технологий. Без Сети им приходится работать почти наощупь, пробираться вслепую, вспоминать, как справлялись с исследованиями их предки. И Тея вынуждена напоминать себе, ради чего все это затевалось: только сюда, в самую молодую колонию, ее вел зов приключений, новизны, открытий, которым не осталось места на Земле.

Сто тридцать седьмой модуль исследовательской станции «Кассини», названной в честь первой миссии на Титан, встречает их особым уютом. Такой ученые распространяют, как чуму, в любых местах, где они поселяются. Строгий порядок предметов, инструменты, разложенные по размеру и назначению, и на контрасте – следы чаепития, кружки, которые вечно забывают погрузить в мойку, обрывки записей, чертежи, потрескивающие в воздухе голограммы карт.

Миша и Тея скидывают тяжеленные археокостюмы. Теперь Тея почти на две головы ниже напарника, ее тоненькая фигура на его фоне кажется совсем девчачьей. Ей двадцать пять, но выглядит она от силы на пятнадцать, что злит ее безмерно, ведь сегодня в моде сорокалетние. Вон, Мишка еще неделю назад перестроил свое бионическое тело по последнему слову. Он высок, угрюм и широкоплеч. Ясные голубые глаза окружены сетью правдоподобных морщинок, а в темных волосах даже виднеется легкая седина. Рядом с ним Тея смотрится еще моложе, будто степенный папаша вывел прогуляться свою дочку-подростка, щуплую, угловатую, с взлохмаченными короткими каштановыми волосами, россыпью веснушек и круглыми глазами цвета молодой травы. Губки бантиком и заостренные ушки, как у сказочного эльфа, только усиливают эффект.

Тея вздыхает. Ее сестра, Кристина, обещала, что ей закажут бионика, как только соберут сумму. И когда это будет? Сколько ей еще оставаться единственным человеком в колонии? Год? Два? Пять лет? Достало.

Мишка уже делает чай. Тея с завистью следит за точеными движениями его бионика. Ни одной осечки, ни одного лишнего миллиметра, никакой тряски. Идеально.

Чай дымится в кружках, напарник устало опускается в кресло. Усталость эта наигранная, скорее привычка из прошлой жизни, чем необходимость. Тея опускается рядом, стараясь казаться бодрой. Хотя она как раз устала по-настоящему. Управлять археокостюмом в человеческом теле – та еще работенка.

В сто тридцать седьмом модуле работают по старинке. Здесь стоят огромные экраны, на которых напарники теперь следят за данными с камер зонда. Шустрый искатель погружается, разрезая мутные глубины Лигеи. Мишка шумно прихлебывает из чашки, выдыхает блаженно и заводит светскую беседу:

– И чего ради я неделю провозился, оснащая дрона трехмерной камерой, если все равно смотрим на экранах, как пещерные люди?

– Потерпи месяцок, будем смотреть нормально.

– Смотреть будем нормально, – эхом отзывается Миша, – жить будем, как собаки в марсианском зоопарке.