Сергей Куликов - Пленник времени

Приятели долго ещё обсуждали то, как они шли по гребню, как Генка внезапно провалился, а Симаков еле успел среагировать и подстраховать. Как потом с трудом и очень долго Симаков вытаскивал из пропасти оглушённого снежным обвалом Генку. Фантазия у них разыгралась до такой степени, что, засыпая они уже сами верили в то, что с ними произошло. Ночью ещё раз прошёл небольшой дождь, но друзья спали здоровым, крепким сном и не слышали шум дождя. Утро выдалось безоблачным и без малейшего ветерка. Только журчание родничка нарушало тишину. Маленькие пичужки на такую высоту не залетают, поэтому птичьего щебетания не было слышно. Друзья проспали почти до десяти часов утра, видимо сказывалось напряжение последних двух суток. По большому счёту им спешить было некуда. Спуститься к турбазе они могли и за час. Тропинка была мокрая и выглянувшее солнце ещё не успело её просушить. Когда солнышко начало пригревать перкалевую палатку, внутри стало душно и приятели зашевелились в спальных мешках.

– Вот это мы дали! Я ещё никогда так крепко и долго в горах не спал, – заспанным голосом сказал Симаков.

– Да и я тоже что-то разоспался, – садясь в спальном мешке и открывая полог палатки, откликнулся Генка, – а утро, какое прекрасное!

К часу дня 24 июня, как и обещали майору Коцаренко, приятели шагали по асфальтированной дороге в сторону спального корпуса. Там их уже поджидал двухметровый майор.

– Видел-видел, как вы шли по тропинке вдоль озера. Молодцы! Не опоздали! Как раз вовремя! Обед готов, мойте руки и жду вас. А в баньку вечером сходим, – гудел басом добродушный майор.

– Хорошо, Володя! Сейчас, только рюкзаки поставим и придём. Через пять минут будем готовы. А куда идти? В столовую или опять в методкабинет? – спросил Симаков.

– В методкабинет, как в прошлый раз. Давайте быстренько, я пока насчёт горячего распоряжусь, – пробасил майор.

И правда, в методкабинете столы стояли так же, как и в прошлый раз, заставленные холодными закусками и бутылками со спиртными напитками. Коцаренко ещё что-то колдовал над столами, когда в кабинет зашли Кулаков и Симаков.

– Сейчас горячее поднесут, а я тут по стаканам налил. По первой можно и под огурчик солёный пропустить. Рассаживайтесь! Начнём? Гена, ты можешь шапочку снять, вроде здесь не холодно. Ну, вздрогнем, что ли, – и майор протянул приятелям стаканы.

Генка взял свой стакан, чокнулся им с товарищами и прежде чем выпить, снял с головы вязаную шапочку. Майор в этот момент делал последний глоток и поперхнулся, увидев седую голову Генки.

– Бог ты мой! Что это всё значит? А ну-ка, давайте колитесь, что там у вас произошло! Чую, были в какой-то передряге! – потребовал Коцаренко, и тут же налил новую порцию всем по стаканам.

Симаков посмотрел на Генку давая понять, что он сам будет рассказывать, и предложил осушить стаканы. Симаков рассказывал минут двадцать, по ходу добавляя новые подробности, о которых Генка даже и не подозревал. Получалось всё так складно и правдоподобно, что порой Генка и впрямь ощущал то состояние, когда он висел над бездной, беспомощный, оглушённый снежным обвалом. Когда Симаков закончил рассказ, наступила глубокая тишина. Каждый в эту минуту думал о чём-то своём. Тишину нарушил стук в дверь, это солдат принёс горячий обед. Коцаренко встрепенулся.

– Да, ребята! Вы ещё легко отделались, лишь голова седая, могло бы быть и хуже. Давайте-ка выпьем за то, что всё обошлось, что вы живы и здоровы. Что я вижу вас и пью вместе с вами! Чтоб вам всегда сопутствовала удача! – с этими словами майор вновь налил в стаканы.

Принесённый солдатом горячий плов был такой вкусный, что друзья минут пять молча и сосредоточенно поглощали изысканное блюдо.

– Хороший у тебя повар, Володя! Ему бы в ресторане работать, а не у тебя здесь на базе в столовой! – оторвавшись от своей порции плова, сказал Симаков.

– Отслужит и поедет в свой ресторан, – с улыбкой ответил майор, – он до армии как раз в ресторане работал. Сейчас вот, когда мы молча ели, вспомнил историю, один в один похожую на ваш случай. Помнишь, Толя, лет десять назад я в составе команды СКА участвовал в чемпионате СССР в классе высотных восхождений? На Хан-Тенгри мы тогда делали восхождение.

– Да, я помню. Вы тогда третье место, кажется, заняли, – отозвался Симаков.

– Так вот, мы уже спускались с вершины, а в связке со мной был новичок. В нашу команду его включили буквально накануне отъезда. Кто-то у нас заболел, вместо него этого паренька перворазрядника и взяли. Всё шло нормально, вышли на гребень, он впереди я метров в пятнадцати сзади. Слежу внимательно за ним, страхую. Ещё сказал ему, чтоб на самый верх гребня не выходил, там снежный карниз нависал. Иди, говорю, метров на десять ниже верхней кромки гребня. И вдруг он исчезает, провалился куда-то. Верёвка резко натянулась и в снег ушла. Как успел я прыгнуть в противоположную сторону, сам не пойму до сих пор. Огромный кусок карниза, как ножом срезало верёвкой. Вся эта масса снега на бедного паренька обрушилась. Чувствую, что верёвка ещё сильней натягивается и тащит меня вверх, к кромке гребня. Ледоруб в снег втыкаю, а снег рыхлый, никакого сопротивления. Тут ещё один кусок карниза отваливается и, на моё счастье, оголил каменный выступ. За этот выступ я и ухватился. Был бы тогда килограммов на десять легче, я бы не успел зацепиться. Стащил бы меня мой напарник по связке в пропасть. Ребята следом шли, они-то и помогли вытащить паренька. Один бы я не справился. Уж больно близко к краю гребня торчал каменный выступ, можно сказать, что на самом гребне и торчал. А паренёк к тому же, сознание потерял, видимо от рывка и снежного обвала. Но ничего, вытащили моего напарника. Уже потом, когда в базовый лагерь спустились, пожаловался, что грудная клетка у него болит. Ещё бы, такой удар принять, хорошо хоть рёбра целы остались, а синяки через неделю сошли. Вот в тот раз страху я и натерпелся. Ну, что? Похоже, правда? Мне хоть помогли товарищи с команды, а вам никто не помогал. Тяжело было вам, сочувствую, – закончил свой рассказ Коцаренко.

– Да ладно, чего уж там! Всё прошло, а Генке седина солидности придаёт, – сказал Симаков, давая понять, что разговор на эту тему пора заканчивать.

Как и договаривались, вечером троица побывала в бане, а после бани, как и положено, ещё посидели за столом. Правда, выпили совсем немного. От хорошей парной появилась приятная усталость и пить водку ни у кого большого желания не возникло. А вот холодного кваса выпили литра по полтора на каждого. Майор был великолепным рассказчиком и постоянно травил какие-нибудь байки. После очередного рассказа, следовало несколько анекдотов, затем вновь рассказывал про какой-нибудь случай и опять сыпались анекдоты. Видимо майору хотелось отвлечь друзей от неприятных мыслей, и он вовсю старался развеселить своих гостей. Надо сказать, что это вполне ему удалось. Генка с Симаковым от души смеялись над очередным анекдотом. Иногда Коцаренко по-барски, разрешал кому-нибудь рассказать анекдот, но бесспорной инициативой владел здоровяк майор. Когда приятели расходились спать, ни у кого мрачного настроения уже не было. На следующий день после обеда, Коцаренко на служебном УАЗе развёз друзей по домам. На прощанье высказал пожелание встретиться ещё и не один раз. Друзья пообещали майору, что обязательно встретятся, как только у них выдастся свободное время.