Геннадий Шапиро - Страдательный залог

– Именно! Собственно, в этом главная ошибка конспиративных теорий «глобального заговора». Они ПЕРСОНИФИЦИРУЮТ зло, т.е. приписывают злой умысел конкретным, пусть даже и очень могущественным, но людям. То, с чем мы уже столкнулись и с чем, я уверен, нам еще не раз предстоит столкнуться в будущем, это ЗЛО, проявляемое независимо, а иногда и вопреки воле людей.

– Ну чтобы уж совсем «подвести черту» – источником всех бед или ГЛОБАЛЬНЫМ ЗЛОМ, если я правильно поняла, являются НЕЗАРАБОТАННЫЕ ДЕНЬГИ! Так что предлагаю, господа, вернуться в лабораторию и начать их зарабатывать…

Этот разговор Йорам запомнил надолго, а первые симптомы новой угрозы проявились через несколько дней.

Внизу простиралась холмистая долина, залитая весенним буйством красок с подавляющим преобладанием сочно-зеленого. Он опустился на доминирующий над долиной холм, все еще переживая непередаваемый восторг естественного полета. Холм под ним ожил, будто стал стремительно расти вверх. Детали пейзажа становились все более мелкими, пока между холмом и долиной не образовался глубокий глинистый овраг. Восторг полета сменился некоторой тревогой. На горизонте возникли очертания какого-то города. Ощущение тревоги усиливалось тем, что он вдруг оказался как бы одновременно и внутри него, блуждая по лабиринтам улиц, видя пористую структуру камней кладки стен и снаружи, НАД, воспринимая включающий город объем, как единое целое. Внезапно он осознал причину своих страхов – он не знал, как вернуться. Смутное предчувствие беды уже готово было воплотиться в тягостное ощущение неизбежности, из которого его вырвала некая сила, реально ощутимая даже когда он открыл глаза. Уже проснувшись, он успел почувствовать, как распрямляется фактура ортопедического матраса, будто его только что на этот матрас бросили с неопределенно большой высоты. «Бред какой-то» – подумал Йорам, начиная свой обычный утренний «ритуал», но глянув в зеркало, вдруг вспомнил недавно подслушанную в болтовне двух лаборанток на работе, фразу: «… вчера утром по зеркалу такой ужас передавали!».

«Зайди к Вадиму! Срочно!» – УСЛЫШАЛ он, едва переступив порог лаборатории. «Что-то, видимо, действительно случилось, – подумал Йорам, с тяжелым предчувствием, почему-то вспомнив давешний сон – обычно она прибегает к более традиционным методам общения».

– «Здравствуй, Йорам! – Начал он, заходя в кабинет „начальника“. – Как ты себя чувствуешь? Вот твоя чашечка горячего утреннего кофе. Сливок не многовато?» – Ребята, я тоже рад вас видеть.

– Он тоже видел… – Произнесла Кьяра, не обращая внимания на его треп.

– И что это значит? – Лицо Йорама стало серьезным.

– А вот твой горячий утренний кофе. – Кьяра действительно пододвинула к нему чашку сносного, из автомата, кофе. – Сливок нет.

– Это значит, что у нас новое «дело». – Заговорил, наконец, Вадим. – Но сначала я должен кое-что объяснить. Преимущество нашего подхода, как ты, видимо, успел заметить, заключается в том, что мы расширили доказательную базу разрабатываемых нами версий, включив в нее события и факты, которые принято называть сверхъестественными. Это потребовало уточнения некоторых фундаментальных понятий и в первую очередь – понятия ВРЕМЕНИ. Но об этом Кьяра расскажет лучше.

– Мы измеряем время циклически повторяющимися событиями: механическими колебаниями маятника или электромагнитными – тока и напряжения в электрическом колебательном контуре. Но понимаем мы ВРЕМЯ, как всю совокупность событий в окружающем нас пространстве. Событий больших и малых, ну, например, падение карандаша на пол. Но карандаш может упасть на пол в Москве, Эйлате, Сингапуре, Токио… Поэтому мы разделяем ПРОСТРАНСТВО и ВРЕМЯ. Многие философские учения сравнивают время с рекой, но река существует СРАЗУ на всем своем протяжении, от истоков до устья. Т.е. прошлое, настоящее и будущее существуют ОДНОВРЕМЕННО. Это означает, что у событий прошлого есть свои проекции в настоящем и будущем. Важно заметить, что речь идет не о «философско-туманной» спиральной цикличности общих тенденций, а о реальной повторяемости событий и фактов, на чем настаивал, например, великий австрийский математик Курт Гедель. Кто знает, может быть Хиросима это проекция древней катастрофы в Махенджо-Даро, ведь падать могут не только карандаши? А теперь немножко геометрии. Ты выбрал на плоскости точку. Сколько окружностей можно через нее провести? Не сомневаюсь в твоей эрудиции – много: любая точка на плоскости может стать центром такой окружности. Ты добавил еще одну точку, теперь центры проходящих через них окружностей это уже не плоскость, а прямая. Добавление еще одной точки превращает прямую в точку: существует лишь одна точка, являющаяся центром окружности, проходящей через три заданных. Но плоскость двумерна. В трехмерном пространстве таких «регламентирующих» точек должно быть четыре. Мы живем в четырехмерном пространстве-времени, а это значит, что «регламентирующих» точек пять, пентаграмма. Т.е. для того чтобы вычислить характер и пространственно-временные координаты надвигающейся угрозы, нам нужно найти пять сопутствующих достоверных событий в прошлом и определить их проекции в настоящем и будущем.

– А откуда известно, что надвигается угроза?

– Умница! – Голос Кьяры зазвучал с грустной иронией. – Как уже сказал Вадим, в нашу «доказательную базу» включаются события сверхъестественные. Ну, например, совпадение снов, виденных в одно и то же время разными людьми, например, тобой и мной. Эти сны и их совпадение не случайны. А начнем, как всегда, с сети. Надо просканировать спутниковые снимки всех известных археологических раскопок.

– А НЕизвестных? – Зачем-то спросил Йорам.

– Думаю, ты хотел спросить, на предмет чего сканируем? – Пришел ему на помощь Вадим.

– На предмет совпадения с фотороботом наших сновидений.

– А у нас уже есть «фоторобот»?

– Я уже пригласила художника…

* * *

Когда они оказались под брезентовым навесом «административного» шатра, им навстречу поднялся атлетического сложения человек с короткой, почти под ноль, стрижкой. В том, как он двигался, в манере говорить и даже в том, как он прикуривал сигарету ощущались навыки «бывалого» спецназовца.

– Так вы и есть та самая комиссия?

– Все зависит от того, какой смысл вы вкладываете в «та самая».

– Та самая, о которой меня предупредили из министерства обороны.

– Разочарованы? – Вадим в упор посмотрел на собеседника.

– Я, если успели заметить, не барышня. «Очарования-разочарования» это не по моей части. Удивлен – да.

– А какие у вас отношения с министерством обороны?

– Никаких.

– И давно?

– Я археолог. Руковожу здешними раскопками. Чем могу быть полезен?