Михаил Горенштейн - Маяк Серафа

Их сопровождала странная, величественная атмосфера ожидания чего-то великого, каких-то важных перемен. Это ощущалось в наэлектризованном их воодушевлением воздухе, и каждый участник каравана почувствовал себя частью этого, общаясь с загадочной группой молодых ребят в военной форме.

Караван уверенно двигался по знакомому пути, иногда сворачивая на заросшие просеки или пыльные дороги в каменистой, утрамбованной земле. Несколько раз в пути они видели обломки военной техники, взорванной и покореженной, а также упавшие летательные аппараты и опять же останки сгоревших спутников. Время от времени им встречались разрушенные деревни и поселения, а в некоторых они проезжали рядом с небольшими заросшими кладбищами с покошенными крестами и заборами, где торговцы по традиции отдавали дань и честь умершим, снимая головные уборы. Продвигаясь все дальше на юг, можно было видеть, что пожары и засуха бушевали здесь намного чаще. На побережье им редко приходилось видеть такое проявление огненной стихии.

Через три дня они свернули внутрь большого и неглубокого, почти круглого кратера, бывшего когда-то озером, которое то ли высохло, то ли утекло под землю. На краю озера был обвалившийся причал и несколько поломанных деревянных лодок. Они валялись рядом со сваями, на вершине которых птицы свели гнездо. Зверей и птиц практически не было видно – они старательно прятались и избегали людей. На первый взгляд, все выглядело очень безжизненным и покинутым. Только скрип колес, глухой цокот копыт по сухой земле и разговоры караванщиков с охраной. Изредка слышались хлопки крыльев редкой птицы, смело пролетавшей рядом с ними.

Путешественники затеяли разговор с одним из охранников, ехавшим рядом с повозкой.

– Не верю, что где-то остались роботы или андроиды, ведь вспышки все еще продолжаются. Я слышал от военных, что электромагнитные волны проникали даже в глубокие бункеры, – Илай достал яблоко, протер о плечо и откусил от него большой кусок.

Один из охранников, едущий на коне рядом с их повозкой, старый и седой, с волосами, собранными в длинный, как конский хвост, пучок, делающий его тень от солнца похожей на своего коня, возразил:

– Не веришь? Я точно знаю, что везде были очень глубокие и защищенные военные бункеры. Говорят, на несколько километров вглубь. Тогда бы радиация и волны не смогли бы проникнуть туда. Мне рассказывали о целых подземных городах, построенных как раз на этот случай.

– Гильдия торговцев знала бы о таких, – Фарадей рассматривал свой новый знак отличия, похожий на морскую волну. Этот знак он получил от вожака каравана перед отъездом из Серафа. – А потом, что насчет ответной магматической волны от ядра Земли? В книгах пишут, что есть такая теория, когда, достигнув ядра, часть возвращается на поверхность.

– Я не ученый, хоть и хотел им быть. Исследователем или кибертехнологом… до вспышек. Это бы позволило общаться с университетским ИскИном напрямую… Была у меня такая мечта… А волны… Может, и были обратные волны изнутри Земли, кто же теперь это изучит, – он покосился на знак Фарадея, потом посмотрел ему в глаза. – Вот только скажу еще насчет Гильдии и подземных городов… Они знают. Ваши главные, старейшины. Бывают секретные экспедиции, а уж про военных я вообще молчу. Только это тайна. Подумайте сами. Зачем рассказывать все о технологиях, которыми можно воспользоваться самим и иметь преимущество? Пусть остальные подыхают тут, на поверхности, без шансов на дальнейший прогресс, – он, прищурив глаза, поглядел на гильдийца впереди каравана, потом снова перевел взгляд на знак Фарадея. – Кто знает, глядишь, и тебе что-нибудь расскажут. Смотри, какой ты молодой, зеленый, а уже со знаком отличия. Видно, что-то важное отыскал.

– Мы нашли Церковь староверов.

– А, эти. Сам я нерелигиозный, но уважаю. Всякого навидался. Еще до вспышек.

У ребят сразу загорелись глаза. Арти зевнула и прикрыла глаза кепкой. Увидев, что он теперь владеет их вниманием, охранник прищурился в даль и провел рукой по волосам.

– Конечно, сейчас легко говорить, но до вспышек были странные времена. Тогда я был чуть постарше вас, только освободился из армии. Готовился к поступлению на обучение, занимался, копил деньги, работал. Прошло пару лет, и начались вспышки. Вот, смотрите, – он задрал рукав и показал шрам восьмиугольной формы, – там был чип. Мне повезло, я не увлекался модификациями, и, как оказалось, это спасло мне жизнь. Рассказывали, что наноботы, вживленные в людей, чтобы спасать от болезней, отключались и убивали людей, мгновенно превращаясь в безжизненные куски чужеродной субстанции внутри тела. Чипы биоинтерфейсов и киберподключений сгорали. Если они были просто для опознания, как мой, то их закоротило, хотя они и были пассивными, рассчитанными на беспроводные технологии считывания информации и сами не вырабатывали энергию. Но они фокусировали сильные электромагнитные волны на себе, которые оставляли ожоги, похожие на небольшие разряды молнии. Накопленные в чипах волны разбегались по телу изнутри в поисках выхода. Те же люди, кто подключал чипы зеркального мира к спинному мозгу для виртуальной реальности или же непосредственно в мозг, глаза, нервную систему для спорта или усилений функций тела… этим повезло меньше всего. Особенно тем, кто были с Атлантами.

– Атланты? Что это?

– чипы модели «Атлант» устанавливались на соединении спинного и головного мозга. Они были частью человека, как еще один дублирующий все функции человека орган. Через него проходили импульсы и информация со всего тела. Он был связан со всем организмом, обеспечивал полную связь с квантовой сетью и с Зеркальным Миром. Используя технологию «Атлант», многие могли легко и просто погрузиться в виртуальность, в полное забвение… в небытие. А когда начались вспышки… Хорошо, если чип просто сгорал, превращая носителя в обездвиженного инвалида или убивая его мгновенно. Тем лучше для него… Ведь могло быть так, что, перед тем как сгореть, он посылал импульс всем клеткам тела, причиняя адскую боль носителю… Те же, кто делал цифровые сенсорные татуировки… Они выгорали в виде рисунков на коже, раз за разом причиняя дикую боль с каждой вспышкой. Это было страшное время, полное боли и страданий, – он замолчал и посмотрел на шрам.

– А что случилось с биороботами? Биокомпьютерами?

Он, прищурившись, посмотрел на них.

– Какие вы продвинутые, хорошо вас подковали на маяке, я смотрю. Я сам не биотехнолог и только в армии видел эти штуки, несколько раз в жизни. Биотехнологии требуют биологических источников энергии и очень хрупки сами по себе. Они никогда не были так развиты, как мы, люди. Как биосфера планеты. Хотя и та пострадала довольно сильно. Они не умели адаптироваться. То, что нам кажется естественным и легким, для них было недоступно и непонятно. Созданные человеком искусственно биокомпьютеры требовали биологической подпитки, энергии. Они были полностью зависимы. А кому же их кормить, кроме других машин? Да вот так вот и получилось. Машины зависели от людей, как и люди от них, а биомашины, как и мы от других машин. Полный круг. Биороботы, хотя и были поживучей, чем остальные роботы, и сами могли поддерживать свой жизненный цикл, но смесь синтетики и белка также требует ухода и ремонта… А обычные андроиды были как и те обычные киберботы на службе у человека в разных комбинациях технологий. Но те, кто имели синтетический мозг и биологическое тело, сгорели, а те, кто был в синтетическом теле с биологическим мозгом, остались обездвижены… Ужасный конец, особенно для осознающего себя робота. Ведь их уже не могли починить, а они все еще осознавали себя. Без Глобальной Сети они даже не могли выгрузиться из своих тел и переместиться в хранилище. Впрочем, как и те люди, кто пребывал в виртуальности или Зеркальном Мире. Так и оставались запертые там, пока не вырубались окончательно. Хотя, вот еще что… виртуальность могла быть создана на биокомпьютере, то есть сознание подключенных тел оставалось внутри все еще живой симуляции. Вот уж не знаю, что с ними происходило дальше, когда физическое тело умирало. Вообще это очень странная обстановка, не уравновешенная ничем, словно технологии просто стирали с поверхности Земли. А биосфера, посмотрите, приходит в баланс, как видите… Досталось ей, конечно, от разных стихий. Но она живучая, все возвращается постепенно. Даже дикие люди, которые вернулись в животную форму…