Елена Асеева - Лан-Эа, властитель небес. Том второй

– Ага, Чё-Линг самый лучший, – молвил я и торопливо закивал в ответ, не менее широко улыбаясь.

– Еще одно его не послушание, – вставил в наше обоюдное сияние прабха и голос его супротив наших двух звучал достаточно недовольно, абы он зачастую поддерживал главного дхисаджа. – И я отстраню его от общения с Праджапати. В прошлый раз увез даракаша без сопровождения в Эриду, ноньмо не взял лодочку. Вже надоело наказывать и отсылать его, – дополнил он, и тягостно вздохнул, сняв с подноса висящего подле, которое обслуживал Нурсиз, кубан с киселем. Я одначе не стал вступаться за Чё-Линга зная наверняка, что амирнарх, как и главный дхисадж его не станут отсылать, а гнев… Тот самый который ноне проявил прабха вмале утихнет, и все будет по-старому… Чуть слышно хмыкнул Ананта Дэви, видимо, приняв на себя мои мысли (порой ему это также удавалось, когда я не таился), и допив остатки явамада из кубана передал его в руку Туви, слегка притом качнув всеми четырьмя перстами, тем отстраняя от себя и сам поднос, сегодня наполовину полный еды. Посему халупник сразу подхватил его двумя правыми руками и шагнул за кресло, ровно притаившись за ним. И синхронно тому движению сие повторил Хшон, днесь ушедший за кресло негуснегести.

– Раджум, пусть фитюльк оповестит всех о кулуарности беседы, – внезапно проронил Ананта Дэви таким тоном, что я вновь передернул плечами и протяжно фыркнул, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Амирнарх дотоль поглядывающий на меня враз дернул взгляд на фитюлька и очень четко, выверяя каждое слово, сказал, обращаясь к своему слуге:

– Эка, оповестите всю охрану о приватности беседы, полоса отишья и повышенного контроля, – и фитюльк тотчас качнул влево своим плеточным хвостом, пристраивая находящийся на его кончике поднос, к двум висящим в воздухе, возле подлокотника кресла, сгружая туда и то блюдо, которое держал в левой руке. А после, моментально развернувшись, сорвался с места, и, переставляя свои четыре ножки, вслед двух попарных, направился к лестнице и мостовой, помахивая на бегу своим тонким, длинным хвостом.

Мне, кажется, сиплый голос фитюлька все еще продолжал звучать позади моего кресла, выкрикивая:

– Полоса отишья! – когда я перевел взгляд на лицо Ананта Дэви окончательно приходя к выводу, что его прилет на Пятнистый Острожок не был продиктован желанием познакомиться меня с новым учителем, Аруном Гиридхари, а имел под собой нечто иное…

Какой-то неприятный сюрприз… Впрочем, вместе с тем, в темно-лиловых глазах Камала Джаганатха я прочитал такую нежность, а принятая на поверхность кожи моих плеч волна любви, даже более того обожания, каковую он послал и испытывал, ровно хриплым погудком выдавили из меня вопрос:

– Что?

– Вы правы, Лан-Эа, мой уникальный мальчик, дитя, мой поразительный абхиджату, – проронил он с такой нежностью, что мое волнение, пожалуй, еще сильней усилилось, и коль до этого кожа вибрировала, теперь стала холодить. – Мои сюрпризы не закончились. И я убежден, молвленное ноньмо мною, вам не понравится. Обаче, я надеюсь, хотя б не расстроит. – Ананта Дэви смолк и тягостно выдохнул через рот, так что его края наблюдаемо и очень резко сократились. – Уже немалый срок, – начал он, весьма прерывисто, – как я, Раджум, Врагоч и велесвановцы обобщенно, стараемся наладить переговорный процесс между Веж-Аруджаном и тремя соседними Галактиками: Гёладже, Шокмад, Срынфы. Абы последний колоход посланные в Джиэйсиу и Ланийкдан шпеги, следящие устройства и существа, сообщали нам, что ВианикшиДамо и НагтубоНга, правящий в Джиэйсиу, решили объединить свои силы супротив вежаруджановских. Являясь практическим единовластными правителями сих Галактик…

– Правительницами, – внезапно перебил я сурьевича, впрочем без намерения поумничать. Просто меня неприятно обожгло то, что он, зная об их сути, почасту (в отличие от иных созданий) продолжал обращаться к ним, как к мужским особям. – Матки-маскулине женские особи, как и схапатиху, не должно изменять их суть. Извините, что прервал Камал Джаганатх, – добавил я, оно как сосредоточенность взгляда сурьевича словно окатила меня дождевой водой, отнимая все недовольство. И я понял, что Ананта Дэви так долго настраивался на данное толкование, собираясь с силами, мыслями и я не просто прервал его, а явно сбил с того самого настроя. Да только он, ровно окончательно определившись в собственном выборе, лишь торопливо кивнул и с той же напористостью, которую я всегда подмечал в беседах с ним и явно указывающую на него, как на мощного, величественного творца, произнес:

– Да, да, Лан-Эа, голубчик мой уникальный, вы правы. Надоть обращаться к маткам-маскулине в положенной форме, абы в дальнейшем не произошло недопонимания. Поелику матки-маскулине ВианикшиДамо и НагтубоНга являются единовластными правительницами, – днесь и сразу поправившись, продолжил он. – Они почитай в полной мере подчинили или поглотили подобных себе в Джиэйсиу и Ланийкдан, да надысь направили требование в АнгКоншехо, сие нечто подобное Великому Вече Рас Веж-Аруджана, оное собрано из более крупных маток-маскулине Галактики Гёладже, Шокмад, Срынфы. В данном требование ВианикшиДамо и НагтубоНга указали распустить АнгКоншехо и принять их власть, как ближайших и старших наследниц последней схапатиху Анг дако Мадбубухат.

Камал Джаганатх смолк на самую малость, а я, уставившись на него, все больше наблюдал, как плескалось его волнение, каковое тягучими золотыми нитями, вырывалось из медно-серебристой кожи, кружило возле оранжевого сияния и с тем подавляло, или только впитывало плывущий там желтоватый дымок. Теперь не смея заговорить, всего-навсего подавляя собственную тревогу, которая отзывалась холодком на моей коже и в прахар полосах. А Ананта Дэви протяжно, шумно выдохнул через свой маленький рот, и чуть понизив голос, продолжил:

– Оногдась возвернувшийся из Галактики Гёладже кхагел састрама с Самиром на борту, сие один из моих доверенных велесвановцев, сообщил, что матки-маскулине готовы встретиться с нами. Ис вами, Лан-Эа, как с единственным сыном последней схапатиху Анг дако Мадбубухат. И исходя из самой встречи, они вже решат, чью сторону им принять, Веж-Аруджана али ВианикшиДамо. Встреча состоится в Гёладже на лицевой части матки-маскулине НгаКатахум, теперича являющейся выборно-старшей. На встречу оная, согласно договоренности, пройдет завтра в двенадцать часов согласно системы Тарх, будут присутствовать сознания, представляющие инакие Галактики, в частности АсуаПверса, НгаПадпула, НгаКамот, ЦсаКалигон. С нашей стороны на сию встречу направятся я, Ларса-Уту и вы, Лан-Эа.

Ананта Дэви замолчал и вновь наблюдаемо протяжно выдохнул через рот, да тотчас подняв вверх правую руку, легонечко качнул сразу всеми четырьмя перстами. И, немедля, из-за кресла явился Туви, да поспешив к столу, не выпуская из двух рук поднос, принялся сгружать с него всю посуду с остатками еды, а после стал наливать из ковша в стоявший на нем кубан явамада. И синхронно тому, Арун Гиридхари шумно проиграл, что-то по гиалоплазматически. Посему халупник, поднял со стола и поставил рядом с кубаном полную мису сметаны, тарелку с бараньим сычугом, хлебом и какой-то кашей, не менее спешно вернувшись обратно к Ананта Дэви и сдержав поднос пред ним. Туви сразу выпустил блюдо из рук, и оно моментально зависло почти над правым подлокотником кресла сурьевича.