Михаил Гальцов - Сейд

в виде головы белого лебедя с большими печальными глазами.

На корме, широко расставив кривые ноги, стоял человек. Он был одет в короткий шерстяной плащ с капюшоном, который он накинул так, что лица почти не было видно. За спиной человека стоял, трясущийся от промозглого морского ветра, гадатель Спуринна. Человек резко повернулся к Спуринне и произнес:

– Ты был прав. Март оказался для меня неудачным месяцем. Хотя, с какой стороны посмотреть. Я жив – и это главное.

– Конечно, мой господин – Спуринна подобострастно склонил голову перед человеком в плаще и потер друг о друга влажные ладони – теперь нам надо добраться до северной страны под названием Гиперборея, тогда вы действительно станете богом.

– На меньшее я и не рассчитываю – человек в плаще отошел на шаг от Спуринны и повернулся лицом к удаляющемуся берегу. Берег медленно исчезал в молочном тумане.

– Прощай, Империя – человек помахал рукой и тихо засмеялся.

Удар ножом в спину превратил его смех в набор булькающих звуков. Густая темная кровь полилась из раскрытого рта на грудь. Он упал, глухо ударившись головой о палубу. Как большая металлическая заноза, торчала из его спины рукоятка диковинного изогнутого ножа, покрытая непонятными иероглифами. Навершие этого странного орудия убийства было увенчано рогатой головой лося, сделанной из чёрного эбенового дерева.

Спуринна выдернул нож и еще два раза глубоко вонзил его в спину лежащего на палубе человека.

– Теперь уже точно: «Прощай, Империя». Не понимаю, зачем люди всю жизнь тешат себя призрачными иллюзиями. Им всегда всего мало. Они всегда лезут в будущее, не прожив до конца настоящее. Здесь и сейчас – вот основной принцип для мудрого. Цезарь таковым не был.

Спуринна поймал себя на мысли о том, что и он сейчас представляет, как достанет из мешка отрезанную голову императора и, взяв за редкие волосы, бросит к ногам Кальпурнии. Такие женщины предательства не прощают и дорого платят за месть. Отогнав от себя надоедливые мечты, Спуринна принялся, сосредоточенно пыхтя, отрезать голову у мертвого Цезаря.

***

Александр Михайлович лежал на полу и тяжело дышал. Адская боль между лопатками раздирала спину, во рту ощущался металлический привкус крови и горечь незнакомого лекарства. Неимоверным усилием он оторвал голову от пола и увидел человека в коротком шерстяном плаще, который лежал лицом в луже крови на одной из белых клеток.

Рядом с мертвецом стоял Алгуй и держал в руке кривой нож, рукоятка которого была украшена головой чёрного лося с маленькими отполированными рожками. Он наклонился к мертвецу, перевернул его на спину и, пошарив у него за пазухой, достал оттуда толстый свиток папируса.

– Сволочь – прохрипел Александр Михайлович и бессильно ткнулся лбом в холодный пол.

– Зачем так говоришь? Я же для тебя стараюсь. Сейчас все хорошо будет.

Александр Михайлович почувствовал, как тело его медленно отрывается от пола и зависает в воздухе.

– Отдохни немного, а потом и поговорим – Алгуй уселся рядом с висящим над полом Александром Михайловичем, достал из сумы уже набитую трубку и закурил.

«Как приятно пахнет» – подумал Александр Михайлович и провалился в пустоту.

***

Дверь в кабинет Бирюкова широко распахнулась. Играющие подняли головы от шахматной доски и увидели начальника девятого спецотдела майора Бокуна, за спиной которого стояли четверо крепких мужчин, одетых в длинные кожаные плащи. Бирюков вскочил со стула и принялся застегивать верхние крючки на кителе. Доктор спокойно встал, одернул измятый халат и принял, насколько мог, позу крайнего внимания.

– Где Соловьёв?! – рявкнул Бокун.

– Товарищ майор, Соловьев обследует труп шамана. В подвале.

– Один?!

– Нет. С ним товарищ Плоткин.

– Ведите меня туда!

– Есть!

Бирюков метнулся к двери. Доктор продолжал стоять на месте, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу.

Бокун с подозрением посмотрел на Станислава Германовича.

– Вы, насколько я понял, местный эскулап?

– Да, товарищ майор.

– Почему стоите?

– Прошу вашего разрешения, товарищ майор, отлучится в медчасть и доставить вам историю болезни туземного шамана.

– Разрешаю – коротко ответил Бокун и махнул рукой Бирюкову – ведите, лейтенант.

– Есть, товарищ майор!

Бирюков, не оглядываясь, быстро зашагал по коридору. За ним, держа руки в карманах, последовали четверо крепких мужчин и майор Бокун.

Станислав Германович посмотрел им вслед, открыл шкаф и быстро выбросил из него на пол несколько объёмистых папок. Достал из кармана небольшую фляжку, отвинтил крышечку и вылил содержимое фляжки на груду бумаги. В кабинете резко запахло спиртом. Станислав Германович щелкнул зажигалкой и поднес её к папкам. Язычки синеватого пламени охватили засаленные картонные обложки, и Станислав Германович удовлетворенно крякнул – теперь можно было уходить. Он вышел из кабинета Бирюкова, тихо притворил дверь и увидел Шалаева.

Сержант стоял в двух метрах от доктора, держа в руках винтовку с примкнутым штыком и кровожадно ухмыляясь. Он, по-бычьи, наклонил голову вперед и сделал резкий выпад в сторону доктора. Станислав Германович с неожиданной легкостью мягко шагнул в сторону, ушёл от штыка и двумя руками рванул винтовку на себя. От неожиданности Шалаев упал на колени, но винтовку из рук не выпустил. Станислав Германович коротко ударил его ребром ладони по наклоненной шее. Хрустнули позвонки. Шалаев упал на бок и засучил ногами по полу. Станислав Германович обернулся, посмотрел на ползущий из—под двери белый дым, и быстро побежал по коридору.

Подвал встретил чекистов темнотой, жутким холодом и пугающей тишиной.

– Странно, двери почему-то нет – удивленно проговорил Бирюков, протянув вперед руку.

– Какого чёрта, лейтенант?! – выругался Бокун – включите свет!

Бирюков сдел шаг вперед, нащупал на стене выключатель и, несколько раз щелкнув тумблером, виновато произнес.

– Не могу, товарищ майор, лампочка перегорела.

– Заменить!

– Есть заменить! – Бирюков дёрнулся было наверх, исполнять приказание, но майор легонько придержал его за рукав кителя.

– Стоп, лейтенант.

Бокун достал из кармана коробок, чиркнул спичкой, и маленький язычок пламени осветил три неподвижно висящих тела. Тела эти висели параллельно полу на метровой высоте и не подавали никаких признаков жизни. Догорела спичка, зажатая в его пальцах, и в подвале опять воцарилась темнота. Бокун вдруг ощутил, как чьи-то узловатые крепкие пальцы железным кольцом сдавливают ему горло, а в мозгу слышатся частые глухие удары шаманского бубна.

– Все наверх! – хрипло крикнул Бокун и потерял сознание.