Олег Попов - Муха на стекле

– Нет, – промолвил я с сожалением. – Дальше – только через мой труп!

Рыцари сбились в тесную группу, вполголоса совещаясь. Нервно всхрапывали и перетаптывались лошади… До моих ушей долетали обрывки фраз:

– Совсем чернь распоясалась! Говорил я дяде – нечего церемониться с этими простолюдинами… Надо решаться, в конце концов, господа! Первый раз вижу разбойников, отказывающихся от золота… Да их, кажется, всего двое! А лучник – вообще, на девку похож… Спешимся и пробьёмся, господа! И хорошо бы взять этих негодяев живыми…

Всадники закончили, наконец, свои переговоры. Настроены молодые рыцари были решительно… Воины дружно слезли с коней и приготовили оружие к бою.

– Зря вы это задумали, мужики! – с досадой сказал я, сжимая рукоять меча двумя руками и глядя на выстроившихся внизу полукругом, закованных в латы, молодых рыцарей… По сути – моих ровесников.

Краем глаза мне было видно, как Алина справа хладнокровно накладывает смертоносную стрелу на тетиву своего большого лука… В голове опять промелькнула мысль – а так ли иллюзорно и безобидно наше активное вмешательство в этот призрачный, средневековый мир? А ведь оно нарастает с каждой минутой, как снежный ком… И бой сейчас предстоит совсем не учебный!

Пусть это всего лишь сон… Но переживания и страхи в нём – самые настоящие. Неужели кого-то нам придётся здесь покалечить, или даже убить?

Интересно, а если меня самого проткнут сейчас копьём – смогу ли я благополучно вернуться в реальность, находясь в двойном сновидении? И где очнусь после смерти? В первой ли галлюцинации, в подземелье замка, или у себя дома, в Моздоке? А может быть, окажусь в реальности, но только уже в глубокой коме? Вот будет неразрешимая загадка для наших районных врачей…

Рыцари, между тем, с яростными криками, в едином порыве, бросились с разных сторон в атаку. Над ухом моим тонко свистнула стрела… И один из воинов с проклятьями рухнул на землю. Между пластинами доспеха на левой ноге отползавшего к лошадям раненого, торчало оперение глубоко засевшей в бедре стрелы. А Алина уже вновь натягивала тугую тетиву…

Я поразился хладнокровию девушки и отметил про себя, что «Эльфочка» не целилась в жизненно важные места на телах атакующих спрайтов. Она не стремилась убивать молодых воинов… Стрелы метко разили в незащищённые доспехами участки рук и ног.

Ещё двоих рыцарей девушка сумела вывести из строя своими точными выстрелами, прежде чем первые воины, прикрываясь щитами, приблизились ко мне… Из под скрещённых клинков брызнули в вечерней темноте искры.

– Отходи назад! – крикнул я Алине, прыгая по стволу, словно обезьяна, обрушивая со звоном своё оружие на головы и плечи наседающих врагов… И не давая атакующим вскарабкаться на вершину завала.

Сложность обороны заключалась в том, что часть рыцарей была вооружена мечами, а часть – предпочла копья. И в то время, как одни противники рвались в ближний бой, другие – стремились проткнуть меня снизу, с безопасного расстояния, своими длинными пиками… Мне приходилось без устали крутиться волчком на узком гребне баррикады, парируя бастардом, как удары мечём, так и колющие выпады копий.

Нужно было постоянно держать в поле зрения трёх-четырёх одновременно атакующих воинов… Но мои движения не сковывали тяжёлые доспехи. А после того, как Алина, продолжая выпускать стрелу за стрелой, отступила, нам с бастардом стало, где развернуться, без опаски зацепить случайно девушку… Мой клинок грозно посвистывал в темноте, срезая ветви и листья по пути, словно бритвой.

А вот нападающие, несмотря на значительный численный перевес, чувствовали себя не очень-то уверенно… Рыцари постоянно спотыкались во мраке о сучья, путались в раскидистых ветвях, мешали друг другу, сталкиваясь то щитами, то оружием. Порой, воины оказывались в столь невыгодном положении, что даже не могли сделать нормальный замах мечом.

Ярость боя быстро выветрила последние остатки благородства… Как у меня, так и у, обозлённого нашим упорным сопротивлением, врага. Уже никто из них не кричал, что надо брать лесных разбойников живьём. И я рубил теперь наседающих рыцарей безо всякой жалости… На войне трудно оставаться человеком, если хочешь выжить.

В каждом из нас скрывается первобытная тьма… Как бы далеко вперёд не шагнула цивилизация. Человечество взрослеет от века к веку, и загоняет эту тьму в себя всё глубже и глубже… Но бывают вот такие мгновенья, когда она вырывается на свободу, превращая нас в настоящих зверей.

…Под умиротворяющим светом луны и звёзд, в чарующей тиши лесной чащи, звенела беспощадная сталь. Звучали во мраке хриплые ругательства, крики сражающихся, стоны раненых… Настоящий бой – это вам не учебная схватка по заранее оговоренным правилам. С красивыми позами и эффектными финтами… Всё проще, кровавее и страшнее. А если ты ещё и сам участник смертельного поединка, то в голове у тебя пульсируют лишь две лихорадочные мысли – убей и выживи! Главное – не красиво и правильно выполненный приём, а результат.

…Как я не уворачивался и не отмахивался своим бастардом от наседающих врагов, несколько скользящих ударов мечём и копьём в плечи и бока, в скоротечной горячке боя, всё же умудрился пропустить. И хотя от серьёзных ранений бог меня пока миловал, верхняя одежда уже вся была разодрана в лоскуты… А кое-где даже окрасилась кровью – своей и вражеской.

Алинины стрелы в ночи посвистывали, словно птицы… И, похоже, не кончались – спасибо «Васе ШАМАНУ!» Но только рыцари теперь вели себя максимально осторожно… Без спешки и излишней суеты.

Стрелы хоть и продолжали сыпаться на нападающих, ущерба тяжело вооружённым воинам, да ещё и прикрывавшим себя щитами, почти не наносили… Мне же, приходилось вспоминать самые хитрые финты Августина, чтобы умудряться сдерживать стольких врагов.

Я приседал, использовал подсечки, неожиданные для приблизившегося вплотную противника удары кулаком или локтем в лицо… Ловил тот самый момент, как учил мастер, когда рыцари, увлечённые боем, переставали следить за моими руками. Атакующие лишь водили глазами за сверкающим клинком бастарда… Вот тут-то, левый кулак в кожаной перчатке с металлическими накладками на пальцах, соскользнув с рукояти меча, наносил свой неожиданный, нокаутирующий удар в нос противнику. Отсутствие щита и тяжёлых доспехов, давало мне явное преимущество перед неповоротливыми рыцарями.

Но всё равно, врагов было слишком много… Кое-кто из них, глядя на такое моё коварство, поспешил опустить забрало на лицо, чтобы не схлопотать кулаком по физиономии. Однако, этот шаг совсем лишил атакующих обзора в условиях ночного боя… И вскоре они, как огромные, блестящие жуки, с треском ломая ветви, полетели вниз под ударами моего меча, потеряв всякую пространственную ориентацию. Впрочем, самые упрямые и менее пострадавшие после падения, очухавшись, вновь упорно лезли на баррикаду…