Олег Попов - Муха на стекле

Подобно большинству людей без слуха и голоса, я обожал петь. Мечтал прилично научиться играть на гитаре… Ещё в школьные годы уговорил родителей купить мне этот популярный у подростков музыкальный инструмент. Ну, а три знаменитых гитарных аккорда показал пацану знакомый гопник из подворотни… Мой первый и единственный учитель музыки. Он же подсказал и соответствующий блатной репертуар.

К счастью, у меня хватило ума вовремя понять, что лучше на публике не демонстрировать свой вокал и умение владеть инструментом. То, что доставляет удовольствие тебе, не всегда бывает приятно окружающим… А попеть и побренчать иногда – ну очень уж хотелось! Даже осознавая, что это занятие – совсем не моё.

В такие моменты я закрывался один в своей комнате, и «отрывался» по полной… До хрипоты в горле, до ужасного расстройства струн на бедном инструменте.

Мой репертуар со временем претерпел большие изменения. От блатных песен я отказался. Завёл себе специальную толстую тетрадь, в которую записывал понравившиеся стихи Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого, Виктора Цоя, с подстрочными аккордами, и других любимых исполнителей.

Правда, родные почему-то, заслышав первые куплеты в моём исполнении, срочно спешили покинуть нашу квартиру, деликатно стараясь никак не комментировать душераздирающие звуки, доносившиеся из-за закрытой двери. Мама с бабушкой, обычно, убегали за продуктами по магазинам, а дед (когда ещё был жив!), на пару с отцом, тут же спускались во двор сразиться в шахматы с соседями…

Постепенно, эти музыкальные приступы случались со мной всё реже и реже. А ещё через несколько лет одиноких песнопений в закрытом помещении, гитара вообще была забыта. Снимался инструмент с гвоздя на стене теперь крайне редко, незаметно превратившись в безмолвный и пыльный элемент декора моей комнаты… Зато неожиданно, вот, пригодился в хозяйстве гитарный кофр! Очень удобный оказался футляр для переноски меча в городе. Почти по размеру клинка… Ну, не таскать же мне бастард на поясе по моздокским улицам!

Городок у нас был небольшой и тихий. Достаточно озеленённый, хотя и раскинулся в степи. Его название – Моздок – удивляло многих приезжих своим необычным звучанием… Хотя в переводе с кабардинского языка, это слово обозначало простой топоним – «дремучий лес».

С высоты птичьего полёта архитектурная застройка нашего города напоминала своей формой большую подкову, лежащую на левом берегу Терека. А внутри неё шумел листвой обширный, зелёный массив с небольшим озером в центре…

Знаменитая бурная река, воспетая ещё классиками русской литературы, здесь, на степном просторе, являлась уже не такой буйной и своенравной. Поблизости не имелось ни гор, ни тесных ущелий…

Наш Терек был широкий, относительно глубокий и спокойный. Можно даже сказать – величавый… Хотя во время сезонных разливов, бешенный кавказский нрав реки проявлялся в полной мере, испытывая людей и постройки на прочность.

Равнинный Терек был окаймлён в зелёное лесное платье, по обеим своим берегам, на протяжении десятков километров… А в пределах нашего города участок некогда дикой чащи глубоко вклинился в жилую застройку.

Много лет назад, местные власти облагородили, как могли, лесные кущи, окружённые с трёх сторон домами… И дали зелёному массиву гордое название «Парк Победы». Проложили, со временем, асфальтированные дорожки между деревьями, установили освещение и лавочки… Так центр города превратился постепенно в благоустроенную зону отдыха. Вот сюда-то я и спешил ранним утром, нацепив на плечи свой рюкзак, и сжимая в руке гитарный кофр с тяжёлым бастардом внутри.

Расстояния у нас в городке относительно небольшие, провинциальные… И минут через пятнадцать-двадцать энергичной ходьбы, я был уже на месте, в самом центре тенистого парка.

С давних пор, через эти кущи протекал один из узких рукавов Терека… Когда местные власти задумали сделать благоустроенную зону отдыха для горожан, в самом центре Моздока, – эту заваленную ветками и мусором лесную протоку почистили, углубили и расширили. А получившемуся водоёму придали красивую, овальную форму…

Потом, с помощью экскаваторов и бульдозеров, засыпали узкие перемычки, связывавшие это ответвление реки с главным руслом. Оборудовали на пологом берегу искусственный песчаный пляж с тремя железными грибками и парой тесных кабинок для переодевания… И в самом сердце парка появилось небольшое чудесное озерцо – место для купания и романтичных лодочных прогулок.

А ещё через несколько лет, на той стороне водоёма, где был искусственный пляж, вырос аккуратный домик из белого кирпича. Он стал одновременно и спасательной станцией, и медпунктом, и местом проката пяти вёсельных лодок… И даже опорным пунктом полиции, следившей отныне за порядком в парке.

А вот на противоположном берегу озера песчаного пляжа не было. Здесь деревья почти вплотную подступали к самой воде… С этой стороны, к озеру выходила лишь небольшая поляна. На ней сейчас, под сенью листвы, уже чуть тронутой осенней желтизной, стояла одинокая бревенчатая избушка… С красивым, резным крыльцом, фигурными ставнями и коньком в форме лебедя наверху. Это и был штаб клуба исторической реконструкции «Дружина». Место наших тренировок…

Маленькую бревенчатую избушку, городская администрация возвела на собственные средства и подарила неформальному молодёжному объединению, когда окончательно решила взять Вадика Королькова и его ребят под свою опеку. Штаб состоял из двух комнат – крохотной оружейной, где за железной решёткой хранилась пара тупых мечей, несколько копий и луков со стрелами… И основной, представлявшей из себя просторный кабинет руководителя «Дружины».

Избушка служила местом совещаний. Как у настоящих рыцарей, здесь находился массивный круглый стол, и с десяток деревянных стульев с высокими, резными спинками, похожие на средневековые троны. За ним собирались самые опытные воины клуба, когда Вадиму необходимо было проконсультироваться с соратниками… Так называемый – «Совет «Дружины».

Я в число избранных рыцарей этого «Круглого стола», увы, не входил… Моего авторитета и воинского мастерства было пока маловато, чтобы иметь право голоса в руководстве клуба.

На эту поляну я приходил три раза в неделю, на протяжении вот уже многих месяцев… Вообще-то, и в остальные дни народу здесь хватало. Вадик находился на твёрдом окладе и обязан был высиживать положенные часы в своей избушке. В свободное от тренировок время, он, то демонстрировал приводимым с городских школ детям технику стрельбы из лука, то обучал подростков искусству выживания в лесу, то рассказывал им всякие байки из далёкого прошлого…