Олег Готко - Инкубатор. Книга I

– Спутниковые тарелки… – первым догадался о причине жуткого зрелища Паша, роняя упаковку. Он отвернулся, плюхнулся на землю и заскулил: – Всё, идти нам некуда – я родителям тоже недавно… с тюнером… последней модели… с картриджем, мать его… Сука ты, Ленка… Душонка твоя вонючая…

– Что он такое говорит?! – Лена прижалась к Белорецкому, испуганно косясь на Никонова, смотревшего на неё с неприкрытой ненавистью.

– Потом, потом всё объясню… – Саня обнял девушку за плечи и рявкнул на друга: – Ты бы пасть свою прикрыл!

Паша наклонил голову, сжал её руками и начал раскачиваться, продолжая мычать уже неразборчивое.

Белорецкий повернулся к Хомяку и выдохнул, кивнув на посёлок:

– Как они такое… могут?… Ведь это же какая-то… фантасмагория!..

Тот мрачно фыркнул:

– Кто там что-то недавно про коллективный разум муравьёв северного Полесья говорил?… Сдаётся мне, что эволюция сегодня сделала очередной скачок. Жаль, что для нас, людей, последний…

– Почему?

– Да потому, думается, что любому, а особенно коллективному, разуму свойственно объединять усилия против общего врага.

– А кто у них враг-то?

– Тупой или притворяешься? Млекопитающие, наверное. И люди, конечно, как одни из представителей. Это уже потом они возьмутся друг за друга…

Лена вдруг дёрнулась, одной рукой зажала себе рот, а другой начала отчаянно махать в сторону посёлка. Саня посмотрел туда и обомлел – низко над землёй к ним приближалась, шевеля жвалами, гигантская оса. Все члены её тела работали настолько слаженно, что захватывало дух. Вот она будто пролетела сквозь ствол яблоньки, оказавшийся на пути, хотя на самом деле просто обтекла его своей массой.

– В лес, все – в лес!!! Пашка, вставай! – заорал Саня.

Он развернул Лену, и они побежали. Хомяк поднял безутешного друга и потащил вглубь зарослей. Тот, споткнувшись о корень, упал, но встать уже не успел – его тело подхватили тысячи лапок. И тысячи жал прошили его кожу.

От анафилактического шока Никонов умер практически мгновенно. Остальным повезло меньше – они наткнулись на гигантского лесного муравья…

Где-то месяцев через пять на борту Международной космической станции умер последний человек. Крошечная опухоль в мозге, незамеченная врачами у космотуриста перед стартом, но значительно обострившая его обоняние, предрекла ему смерть ещё за год до этого. Талантливый химик-программист полетел в космос, чтобы умереть, уже ненавидя всё человечество, которое останется жить…

– Перед тем, как окончательно исчезнуть с лица Земли, люди сами докопались до причин случившегося, но утешением это оказалось для них слабым. К счастью для нас, этот маньяк с большой буквы «М» был не только миллионером, но ещё и программистом. Что бы эти понятия ныне не значили, но это именно он инициировал великое чудо нашего объединения, к которому мы инстинктивно – хотя я бы сейчас сказал, что подсознательно! – стремились миллионы лет!

Огромное создание, отдалённо напоминающее безголового муравья, сверху больше походило на рыбу благодаря множеству крошечных хитиновых пластинок на спине. Брюхо же его покрывали тысячи маленьких, беспрестанно шевелящихся усиков и мандибул. Тело поддерживало шесть мощных ног, облепленных мельчайшими хватательными конечностями.

Повернувшись вокруг оси, существо обвело бусинками глаз, разбросанных по всему туловищу, с полсотни мультимуравьев-подростков. Все неподвижно стояли по ветру около приземистого пятиэтажного здания, с плоской крыши которого оно вещало. Удовлетворённо дёрнувшись, мутант продолжил транслировать урок истории, активно выбрасывая в воздух феромоны и энергично жестикулируя усиками:

– Затем среди нас, насекомых – истинных царей природы, начали формироваться тогда ещё необычные экземпляры. Они были подобны так называемым сиамским близнецам, только срастались тысячами, а затем и миллионами. Ныне мы думаем, что это явилось следствием той первой кошмарной зимы, которую, к сожалению, пережили немногие… Понадобилось несколько лет, чтобы мы эволюционировали до теперешнего состояния. Конечно, всё ещё продолжают существовать некондиционные индивидуалисты – богомолы, клопы и некоторые другие подобные примитивные формы жизни… Но наша полная победа не за горами! Рано или поздно мы окончательно растопчем их пустые хитиновые оболочки! Мы станем единым организмом, чтобы больше никогда не выпустить из тёмных морских глубин жутких чудовищ, как это случилось в своё время!..

Неподалёку послышался грохот обвала, когда громадная дрозофила врезалась в «высотку». Подождав, пока осядет пыль, существо в знак траура опустило все усики.

– Да, некоторые из нас всё ещё отстают в развитии!.. Да, в мире ещё полно несовершенства!.. Но! Ныне нам нет равных! Свою историю я хочу завершить словами древнего гимна в современной редакции. Согласно легенде, мы – когда-то зависящие от внешних источников тепла – напевали его ещё в индивидуальном порядке. – Мегамуравей торжественно встал на четыре задние ноги, подбоченился и завибрировал усиками: – Пусть всегда будет Солнце! Пусть всегда будем мы!..

Ветерок далеко разносил пахучую песнь новой жизни. Гимн летел по безмолвным улицам разрушающегося города обезлюдевшей планеты, а на поверхность выползали сонмы невиданных существ и, радостно извиваясь, подхватывали его.

Сотовый зазвонил, когда Сергей созрел, чтобы послать собеседницу к чёрту. Дёрнувшись, принес извинения, отключил скайп и поднял трубку.

– Привет, Мишка. Представляешь, вечер понедельника в разгаре, а меня тут грузят невесть чем! Статью, говорят, давай, а я ведь на среду договаривался!

Приятель ответил в том смысле, что работа любит работящих, но развить эту философскую мысль не успел – зачирикал дверной звонок.

– С ума все сошли, что ли?! – Сергей ругнулся. – Я перезвоню.

Он поднялся из-за стола и как был в красных спортивных шортах, так и пошёл открывать. За дверью стояли двое незнакомцев – коротко стриженый белобрысый детина в жёлтой футболке и светлых брюках и невысокий чернявый крепыш в серой рубашке и джинсах. Обоим было лет под сорок. Кроме возраста, их объединяла жёсткость взгляда, будто перед ними нечто, достойное не то наказания, не то снисхождения в силу нищеты духа.

– Ничего не покупаю и в бога не верю, если вы от этих… свидетелей чего-то там, – недовольно произнёс Сергей, не дав им раскрыть рта.

Крепыш повернулся к детине и протянул:

– Он думает о том, как сберечь своё время, и, к сожалению, совсем не думает о вечности.

В его тоне Сергею послышались менторские нотки, что утвердило в правильности предположения. Однако озвучить направление, куда следует двигаться придуркам, не успел.