Олег Готко - Инкубатор. Книга II

Командир звездолёта только хмыкнул, потому что и сам ни черта не понимал. Они находились за много световых лет от Земли, но под ними и в самом деле проплывала родная планета. Те же очертания материков, те же океаны, даже те же лихо закрученные спиралями облака. Создавалось впечатление, что какая-то нечистая сила подсунула бортовым видеокамерам незабвенный глобус в дымке атмосферы. Именно глобус, потому как в эфире царила полная тишина.

– Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда… – опять подал голос штурман.

Фраза звучала несколько заученно, но настолько отвечала обстоятельствам, что командир снова хмыкнул, глядя на монитор.

– Бред какой-то… – наконец подал голос и он. – Вот так и начинаешь верить во всякую чертовщину.

– Но ведь это не Солнечная система. Это же Бета Полкана… – опять заговорил штурман. Возможно, убеждая себя, что черти водятся только неподалёку от родного Солнца, но не нельзя исключать и его попытки дать таким образом понять командиру, что внезапная склонность к мистике неуместна даже хрен знает где. После чего задался сакраментальным: – Что будем делать?

Вопрос этот надолго повис в тишине рубки. С одной стороны, из-за своей сакраментальности, а с другой – отвечать командиру не хотелось. Он просто тупо смотрел на экран и раздумывал, стоит ли воспользоваться аптечкой, чтобы избавиться от явной галлюцинации, или же сначала ущипнуть товарища, а затем себя.

– Что будем делать, командир? – снова поинтересовался у него второй член экипажа, потому что спрашивать было больше некого.

На корабле их двое. Корабль находится над планетой. Планета – копия Земли. Из этого следует, что такого быть не может. Впрочем, как и удобоваримого ответа на вопрос.

Командир пропустил нездоровую настойчивость штурмана мимо ушей. Он думал о том, что мыслей у него кот наплакал.

– Давай запустим зонд? – предложил напарник. – Что скажешь?

Ему вдруг страшно захотелось услышать простое человеческое «да».

И его желание исполнилось. И он нажал нужную кнопку. И «умный щуп» устремился к планете. По мере приближения к поверхности иллюзия того, что это Земля, потихоньку развеивалась. Картинки на экране убеждали, что жизнь отсюда ушла. В том, что она была, сомнений тоже не возникало – руины городов, исковерканные разумом ландшафты, выжженная земля…

Но, чёрт побери, очертания материков, ледовые шапки на полюсах – вся география родная до слёз и состава атмосферы. Такой же, кстати, загрязнённой. Впрочем, нет, не настолько, что говорит о том, что люди покинули планету довольно давно.

Всё это в голову не вмещалось.

– Если мы не приземлимся, то потом будем жалеть об этом всю жизнь, – произнёс штурман в гробовой тишине. Помимо своей воли он выделил слово «приземлимся», вместо того, чтобы как обычно сказать «совершим посадку».

Командир кивнул, и штурман повёл корабль на снижение, проложив обоим курс прямо на тот свет.

Они сели неподалёку от руин мегаполиса, названного на Земле Римом. Почему именно здесь, внятного ответа тоже не было. Можно, конечно, предположить, что с этим городом у землян крепко ассоциировалось понятие «вечный». Впрочем, штурману этот вопрос даже в голову не пришёл. Подсознание же командира вообще работало на своей волне.

Голубая Бета Полкана, с такого расстояния выглядевшая несколько меньше Солнца, но явно его ярче, стояла в зените, заливая светом семь легендарных холмов, покрытых осыпающимися под ветром развалинами. Везде, куда хватало глаз, не было ни травинки, ни деревца.

Они подошли к полуразрушенному зданию, напоминавшему придорожный мотель, и штурман попытался войти внутрь. Однако стоило ему дотронуться до двери, как остатки строения с лёгким хлопком превратились в кучу бесцветной пыли, тут же завившейся маленькими смерчами. Командир в который раз хмыкнул, оглянулся назад и молча ткнул пальцем, указывая на шоссе.

Штурман посмотрел в ту сторону. Там зияли расширяющиеся вмятины их следов, с каждым мгновением поглощая покрытие дороги и сливаясь в сплошное и разносимое ветром ничто.

– Здесь что-то произошло с самой материей! – потрясённо воскликнул он.

– Если это так, то мы бы уже провалились сквозь землю. – Командир покачал головой. – Здесь что-то другое… Такое впечатление, что разрушаются исключительно искусственные сооружения. Органика, надо думать, этот мир уже покинула.

– Чертовщина какая-то… – задумчиво пробормотал штурман, не замечая, как сам тоже склоняется к вездесущести потустороннего во Вселенной.

Он собирался сказать ещё что-то не столь глобальное, как вдруг в воздухе явственно прошелестел смешок. Штурман недоумённо посмотрел на командира, но у того на лице не было и тени улыбки, лишь такой же изумлённый взгляд.

Внезапно снова послышался шелест. Однако звук на этот раз не сопровождался ничем, похожим на смех. Пронзительный и нарастающий, он мгновенно достиг уровня болевого порога, отчего люди рухнули в пыль и скорчились, зажимая уши, и так же резко оборвался во вспышке острой боли.

Шестым чувством земляне ощутили чужое присутствие. Некто пошарил в их сознании, словно в неосвещённой кладовке, и выскользнул прочь, оставив после себя мерзкое хихиканье. И ещё первобытный ужас, затопивший следы его пребывания, скрутивший их личности в беспомощные тряпичные куклы, о которых и не подозревали.

Обоим потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и подняться на ноги. Они старались не смотреть друг на друга, потому что уже не были теми, почти всемогущими существами, наткнувшимися совсем недавно на удивительный артефакт. Сейчас и командир, и штурман ощущали себя полнейшими ничтожествами, раздавленными стихией ужаса, а в таком состоянии никому не стоит встречаться взглядами.

Наконец подчинённый украдкой глянул на старшего. У того из уха текла кровь, отмечая тот факт, что время на этой планете ещё осталось.

«А раз оно идёт, значит, мы живы…» – мелькнула у него странная, отдающая, опять же, неуместной мистикой мысль, но вслух сказал:

– Командир, мне это не нравится…

И не услышал своего голоса. Он не сразу понял, что оглох. Сдавленно крикнув, штурман лишь ощутил, как напряглись его связки, но ничто не поколебало тишину, в которой увяз как жук в янтаре.

Дрожащей рукой он тронул командира за плечо. Тот рывком обернулся, и напарник пожалел о своём жесте – лицо товарища было перекошено страхом. Наверное, старший тоже что-то кричал, пока его правая рука судорожно пыталась расстегнуть кобуру, чтобы…

«Чтобы пристрелить меня… – с ужасом догадался космонавт. – Нет, нет, не меня, а того… кто до него дотронулся… Он же не знал, что это я…»

Он отпрыгнул и вытянул перед собой руки, демонстрируя безобидность намерений. Командир перестал дёргаться и наконец-то достал оружие. Мышцы его лица расслабились, оставив, впрочем, страх плескаться в глазах. По движению губ штурман догадался, что тот глубоко выдохнул.