Майк Ронин - Приют «Парадиз»

– Что-то вы не очень рады?

– Нет, не обращайте внимания профессор. Всё нормально. Я видел прекрасное воспоминание.

– Вот это другое дело! Главное не забудьте, что я говорил вам про алкоголь. Крайне не советую, поскольку он может выступить в качестве катализатора негативных воспоминаний и тогда вся наша с вами работа пойдёт насмарку, – приободрился Босковиц. – Сейчас потихоньку приходите в себя, поднимайтесь, ну и жду вас… месяца через два-три. Договорились?

– Как скажете, – уныло согласился Тучек.

По дороге домой Тучек обдумывал слова профессора. С одной стороны, ему, конечно же, стало лучше, с другой стороны его не покидала мысль, что всё это, включая его собственную жизнь, было каким-то искусственным, не настоящим. Он больше не мучил себя, но и чувства как будто притупились, всё вокруг больше не радовало глаз, казалось тусклым и безрадостным. Индуктор воспоминаний, словно превратил его в бесчувственную машину, сродни той, что можно увидеть в баре, подмигивающей тебе искусственным глазом. «Чем же я тогда отличаюсь от них? – подумал Тучек, бредя по улице. – Кстати, как насчёт бара?..» На пути как раз появилась пятиметровая голограмма полуобнажённой танцовщицы, зазывающей в ближайший бар. «Ночная звезда» – гласила вывеска. Тучек припомнил слова профессора о выпивке, но сильно сопротивляться не стал. Он решил просто плыть по течению, а там будь, что будет.

Барменша-андроид, как будто специально была изготовлена для этого места. С чёрной асимметричной стрижкой-каре, вся в наколках, тем не менее, она была довольно приветлива с Тучеком, словно он был тут завсегдатай. В баре было довольно весело: кто-то, как и он баловался выпивкой, другие вдыхали весёлый пар, пришедший на замену, запрещённым сигаретам, а на подиуме выделывала кульбиты вокруг шеста та самая танцовщица, голограмму которой он видел на улице. Пара бокалов виски и он уже стал приглядываться к танцовщице: настоящая она или андроид? Но после ещё пары бокалов фокусировка зрения окончательно сбилась, и Тучек забросил это занятие.

– Вам здесь нравится работать? – ни с того, ни с чего спросил Тучек барменшу.

Она подошла к нему и игриво улыбнулась, показав безупречные зубы, которые не нужно чистить.

– Тут неплохо, – ответила она и наклонилась ещё ближе. – Бар закрывается в двенадцать, а потом мы могли бы продолжить. Я – последняя модель, стерильность и незабываемые ощущения гарантирую. Всего за сто юникредитов.

В подтверждение своих намерений она провела пальцем по щеке детектива. Тучек даже поперхнулся от такого предложения, но главное, что его сейчас удивило во всём этом: зачем андроиду деньги?

Барменша, как будто прочитала вопрос в его выпученных глазах, и сама ответила:

– Чтобы откупится от хозяина бара, и сменить работу. А может быть, когда-нибудь я и свой бар открою.

– Спасибо. Пожалуй, не стоит, – ответил Тучек на предложение и подумал про себя:

«Теперь и у них конкуренция…»

– До двенадцати, – ещё раз напомнила барменша, плеснув детективу очередную порцию виски.

Тучек хлопнул стакан залпом и, улучшив момент, пока она была занята другим клиентом, потихоньку вышел из бара, чтобы не жалеть потом о том, что могло бы случиться после двенадцати.

Год 2119, 4 августа.

Вид с просмотровой площадки на крыше отеля со звучным названием «Алкиной», открывался завораживающий. Асимметричные высотки с выступающими многоярусными парковками аэротакси напротив отеля напоминали гигантские разлапистые сосны. Здания словно, подчиняясь некоей центростремительной силе, росли в высоту по мере приближения к центру города, делая его, похожим на огромный конусовидный улей. Это сходство дополняли аэротакси и другой воздушный транспорт, беспрестанно сновавшие как пчёлы над городом-ульем. Смог сегодня, на удивление, куда-то растворился и можно было легко разглядеть то, что творилось внизу. Там метрах в двадцати над землёй, весь город был опутан, застеклёнными наполовину трубами пневмопоезда. Его капсулы неслись по трубам в разных направлениях с точностью до нескольких секунд. Ещё ниже, словно щупальца осьминога, разбегались в разные стороны, многоярусные транспортные виадуки. По ним до самого подножия гор-небоскрёбов сновали тысячи крошечных электрокаров и электроциклов. Если слегка прищурить глаза, всё это вокруг казалось какой-то увеличенной копией настольной игры, которая простиралась до самого горизонта, настолько огромен был Гелиос, город-солнце, город мечты.

Крис стоял на краю бетонного ограждения крыши, и только шаг отделял его от небытия. Несмотря на количество выпитого вчера, голова была абсолютно ясной. На нём была светлая облегающая куртка и брюки из серии «Интеллектуал-750», которые только подчёркивали ощущение того, что их хозяин собрался в последний путь. Он ещё раз окинул взглядом знакомые очертания города. В его тусклых глазах уже умерла надежда и поселилась тоска. На небоскрёбе прямо напротив появилась реклама, размером во весь фасад, гласившая: «ВЕЧНАЯ МОЛОДОСТЬ С БИОТРОНИКОМ». Клеопатра в золотых одеждах, золотом головном уборе и с божественной кожей лица, молча манила его к себе рукой. Всё её существо как бы говорило: «Только пойди за мной и обретёшь вечную молодость», а в её взгляде было что-то гипнотическое. Мужчина не чувствовал страха, все его чувства зачерствели в этот миг, все, кроме душевной боли. Он был совершенно пуст, как стеклянный сосуд, из которого вышел волшебный «эфир» и который вот-вот разобьётся. Сегодня опять была пятница, как и в день их знакомства. Только шаг и боль утихнет навсегда. Бренный мир, наконец-то, отпустит его навсегда, и тогда они снова будут вместе.

Они часто бывали на этой крыше с Ивоной. Особенно здесь было красиво летним вечером, таким как сегодня, когда солнце начинало спускаться к горизонту, тысячекратно отражаясь стеклянными фасадами зданий. Прошло уже семь лет с тех пор, как они были здесь вместе в последний раз. Ивоны больше не было, а он по-прежнему приходил сюда, как будто надеялся, что она вернётся. Но она не возвращалась, как не возвращаются те, кто ушёл от нас навсегда, и от этого в груди щемило ещё сильнее. Крис закрыл глаза, вздохнул полной грудью и благословенно раскинул руки в стороны. Его лицо, совершенно безмятежное, озарённое образом любимой, светилось от счастья, а по щекам текли слезы. Морщины на лбу разгладились, а внутренний голос сказал: «Пора». Он качнулся вперёд, но тут в гарнитуре раздался звонок, разорвав в клочья прекрасную идиллию в голове Криса. Всё ещё покачиваясь, он нехотя приоткрыл глаза и искоса посмотрел на табло на правом рукаве. Это был Ронинсон, главный редактор «Хроник».

– Ты отвлёк меня от важного дела, – с неохотой ответил Тучек, сморщив лоб.