Алекс Карр - 10-я книга. Варкенские перемены.

Ратмир весело расхохотался и воскликнул:

– И это всё, Генди? Да, я тебе не то что на всех полевых агентов, а вообще, на каждого архо, кто хотя бы один единственный раз в жизни нёс службу по контракту, передам не то что данные, а самое подробное досье. Не знаю, известно тебе это или нет, но на Руссии за варкенцами привыкли присматривать в оба. Правда, Генди, прежде, чем ты получишь от меня эти файлы, я хотел бы получить ответ вот на какой вопрос. Семь лет назад моя разведгруппа получила контракт на одного типа, серийного убийцу и насильника, который лет пятьдесят терроризировал целую Звёздную Федерацию. Из года в год он каждый месяц, пятнадцатого числа, похищал девочку лет пятнадцати, подвергал её жутким истязаниям, а потом убивал с помощью нейронного яда типа крейга. Этого ублюдка за это так и прозвали, – Двенадцать Месяцев. Получив от заказчика все имеющиеся материалы, мы удалились в одно укромное местечко и принялись их изучать. Сам понимаешь, толку от того, что собрала планетарные полицейские, было немного, да, и этот урод никаких улик не оставлял, а после того, как он травил девчонок нейротоксом, их было бесполезно о чём-либо спрашивать. На одной только интуиции мы после трёх месяцев работы вышли на его след и прибыли на Ганешу, где этот мерзавец жил и работал в полиции, а на досуге писал дерьмовые пьески, от которых всех тошнило. Так вот, Генди, только мы намылились брать его ровно за день до его очередного преступления, как на Ганешу является некое чудо, ростом за два метра, якобы, с Мидора, и устраивает у нас под носом сплошной цирк. Перво-наперво этот белобрысый нахал уволок нашего подопечного прямо у нас из-под носа, да, так ловко, что мы и вякнуть не успели. Дальше, – больше. Вместо того, чтобы сдать его властям или еще кому, этот, якобы, мидорский, нахал устраивает целое шоу. Все это происходило рано утром, когда в Рамаяме все ещё спали. Пока мы прочесывали ближайшие космопорты, этот парень, который нас так осиротил, приволок Двенадцать Месяцев на их центральную площадь и посадил верхом на золотого слона, облепив пирофором с головы до пяток. Более того, он, вдобавок ко всему, заминировал не только всю площадь, но и вообще полгорода и когда рамаямцы проснулись, то их ждало весёлое зрелище. Полиция и отряды антитеррора пытаются прорваться к слону, на котором благим матом орёт и признается во всех своих преступлениях Двенадцать Месяцев, голографический проектор, установленный на жопе у слона, демонстрирует всем экспонаты того музея, который эта сволочь устроила в своем загородном доме, а гавкучие мины моим голосом матерят полицию и грозятся взорвать весь город, если на площадь не прибудут репортеры. Полицейские, поначалу, попытались было разминировать одну гавкучку, но, как только саперы приблизились к ней, то прогремел мощный взрыв и у их парламента мигом снесло золочёный купол, а затем прогремело еще четыре взрыва и гавкучки известили полицейских о том, что весь их город заминировал. В общем им пришлось выбирать из двух зол, или эвакуировать население, или разрешить репортерам подойти поближе. Разумеется, выбор был сделан в пользу репортеров. Гавкучки тотчас сами собой разминировались, но ни репортеры, ни полиция, так и не смогли подойти к золотому слону ближе, чем на пятьдесят метров, так этот мидорский прохвост разместил вокруг него целую дюжину генераторов силового поля. В общем, репортерам только и оставалось делать, что транслировать то, как Двенадцать Месяцев умолял своих коллег спасти его в прямом эфире чуть ли не по всем каналам супервизио, а когда часы на башне пробили двенадцать раз, у него под задницей заработал антиграв, который поднял его метров на двести в небо и он сгорел, как свечка. Правда, мы наблюдали за этой развязкой с борта транспортника, который летел с грузом хлопка своим законным курсом. Да, и как нам было оставаться на Ганеше, если нашими отпечатками пальцев были облеплены все гавкучие мины, которые, к тому же, говорили на галалингве моим голосом с жутким руссийским акцентом. Вот потому-то нам уже ничего не оставалось делать, как удирать во все лопатки. После этого мы целых два месяца находились в карантине, а потом стали искать того парня, который выдавал себя за мидорца. Пока Капустник проворачивал через мясорубку тех архангелов, до которых он мог добраться, мы трусили все парней и девчонок, кто мог позволить себе такую роскошь, ввезти на Ганешу добрых двадцать тонн ульранита и прорву всякого другого руссийского барахла. Сам понимаешь, Генди, таких было не так уж и много. Последним я хотел тогда прижать к стенке Нейза, но у парня было железное алиби, он в это время взрывал оружейный завод-автомат в Крытке, ну, а о тебе, парень, извини, я даже и не подумал, хотя ты в этот момент отирался на Полесье. Ты же там вечно торчал по контракту, демонстрировал прическу-архо мужикам, а свою рябую тунику бабам. Вот я тебя и спрашиваю, Гендальф Мар-Рогас, кем бы мог быть тот тип, который упёр у нас из под носа Двенадцать Месяцев? Нет, в финансовом плане у нас к этому парню нет никаких претензий потому, что как только мы добрались до своей базы, то нам тотчас доставили десять миллионов галакредитов наличными. Ровно столько мы должны были получить в том случае, если бы нам пришлось избавить федеральный суд от необходимости выносить приговор этому мерзавцу. Сам понимаешь, мы ребята не жадные и нам вполне хватило бы четверти приза. Правда, мне пришлось долго втолковывать нанимателю, что его деньги меня не интересуют и что мы работали просто ради справедливости, что, согласись, в устах профессионала звучит как-то по-идиотски.

Гендальф, спокойно выслушав Ратмира, слегка поморщился и сказал недовольным тоном:

– Рат, ты совсем забыл о том, что у того негодяя не было ни единого шанса дожить до суда. Его разыскивали все хантеры Гнилого Погреба и они, представь себе, тоже вынесли ему смертный приговор, но их всех сбило с толка то, что Двенадцать Месяцев совершал свои преступления в разных концах Ганешской Звездной Федерации. Они придавали этому делу политическое звучание, а ты сразу же нацелился на Ганешу. Дальше, его искали все архангелы, включая того же Дерека Возника, а у него тоже рост за два метра. Кстати, Рат, Нейз установил на том заводе мины с часовым механизмом и у него как раз было две недели свободного времени и, вообще, почему ты думаешь, что это не были вольные капитаны Стирула? Они тоже вынесли ему смертный приговор, как и десятки тысяч других людей, ведь всем было к этому моменту ясно, что Двенадцать Месяцев, завершив свой пятидесятилетний цикл, заляжет на дно, а то и вовсе прекратит свою изуверскую деятельность и потом его уже будет никогда не найти. – Видя то, с каким напряжением на него смотрит Ратмир, Гендальф махнул рукой и сказал ему ворчливым голосом – Ладно, Рат, успокойся. Это действительно был я, а на Полесье меня подменял мой друг Богдан Белькевич.