Алекс Карр - 10-я книга. Варкенские перемены.

Если бы Ленни не требовалось раз в месяц забираться на пять-шесть часов в парилку, чтобы пополнить запасы терзия и арвида, которые с помощью ультрафиолетового излучения и радона превращались в источник энергии колоссальной мощности и делали тело Защитника невероятно прочным, то Ньют Клири и вовсе не расставался бы с ним. В эти часы он чувствовал себя, словно рак отшельник, покинувший раковину, забирался в свою постель и ни с кем не хотел разговаривать, так как у него жутко портилось настроение. Точно так же, как Ньют Клири сроднился с Ленни, он прирос к Звёздному Анталу и покидал Звёздное Княжество только тогда, когда ученики и ассистенты уговаривали его выбраться на Гею, Хельхор или Валгию, чтобы поразвлечься там. Ни в какие иные миры его не тянуло уже потому, что только с Алмейду Сантушем, Дитрихом и Гиршем он дружил и так сильно дорожил их дружбой, что считал посещение других миров изменой.

В Звёздном Антале нашли приют и достойное финансирование несколько сотен научно-исследовательских центров, во главе которых стояли большие ученые. Щедрость Веридора Мерка, похоже, не знала границ, когда речь шла о том, чтобы дать каким-либо творческим личностям возможность реализовать свои идеи и замыслы. Иногда этим пользовались откровенные фантазеры, чье буйное воображение не имело никаких границ. Этому пытались противостоять два самых яростных скептика Антала, – Харди Вирров и Равалтан Макс, которые и шага не желали ступить, если им не светило на этом хорошо заработать. Потому-то они так яростно критиковали работу Комитета по развитию науки, техники и культуры. Собственно против культуры и искусства они не имели ничего против и сами прослыли щедрыми меценатами, но вот когда речь заходила о финансировании научных исследований в каких-нибудь неведомых областях, они, словно с цепи срывались.

Правда, по меткому выражению Эда Бартона: – "Бодливой корове Бог не дал рог" и двух этих ретроградов и на пушечный выстрел не подпускали к тому Комитету, который щедрой рукой раздавал гранды всем, кому ни попадя. Этой конторой мотов заведовал сын Верди Мерка, Ракки, который был, по всеобщему мнению, самым безграмотным из всех антальцев. Однажды потерпев крах на Хьюме, когда он не смог придать приличный вид телам-трансформерам и помочь юному Хьюму, он навсегда забыл о всех науках. Это, однако, вовсе не мешало всем желающим приходить к нему со своими прожектами и визгливо требовать их финансирования. Поскольку Ракбета Мерка и прочих хьюмеритов, работающих в Комитете, интересовало только одно, искреннее желание конкурсантов заниматься своим любимым делом, то мало кто уходил с пустыми руками и Харди Вирров, сцепив зубы и скрепя сердце, безропотно выписывал чеки на огромные суммы, ведь таков был приказ Веридора Мерка.

Если разобраться в этом поглубже, то главным идеологом такого подхода к творческим порывам антальцев был никто иной, как Эд Бартон, который считал, – "Пусть уж лучше кто-то пустит на ветер лишнюю сотню миллионов галакредитов, чем мы пропустим жемчужину". Жемчугов, как это ни странно, Анталу удалось собирать куда больше, чем тратить денег впустую. Но это уже потому, что в Звёздное Княжество продолжали прибывать гении, не получившие признания в других мирах. Так группа ученых с Элласа, найдя полное понимание и прекрасно оснащённый научно-исследовательский центр в Антале, уже через год с небольшим выдала на гора опытный гипертахионный движитель, который, судя по всему, должен был вскоре дать этому огромному космолету возможность летать даже быстрее, чем это делали лантийские боевые машины.

Уже одно только это с лихвой окупало все затраты на развитие науки, техники и культуры вместе взятых, так как открывало галактическому человечеству путь в иные галактики. До этого дня даже Эд Бартон, отец звездного движителя, полагал, что со скоростью в пятьдесят миллионов раз большей скорости света, могут летать только корабли имеющие в длину не более двухсот метров. То, что звёздные движители, имеющие вид черных пирамид, были способны тащить на себе здоровенные транспортники с головокружительной скоростью, не шло ни в какое сравнение с тем, как быстро они могли летать самостоятельно. Наряду с такими громкими достижениями, всколыхнувшими всю галактику, наука Антала делала и куда более скромные открытия, которые становились известны только узкому кругу специалистов, а порой работа ученых и вовсе была закрыта от посторонних глаз.

Именно таким ученым был Ньют Клири, который спал тихим и безмятежным сном внутри своего Ленни. Его организм уже был полностью очищен от алкоголя и он просто спал, а не пребывал в трансе. Странности Ньюта никого особенно не волновали и то, что он умудрялся сочетать секс и выпивку, да, к тому же в таких количествах, не сокращало, а даже увеличивало число его поклонниц, которые считали, что он скорее всего поэт или композитор, самозабвенно работающий над очередным шедевром, а потому терпеливо ждали того дня, когда им будет позволено оценить его. Вот тут их всех, конечно, ждало жестокое разочарование, так как таланты этого парня с пышной гривой рыжих волос и лихорадочным блеском в бесовских, почти желтых глазах давно уже были по достоинству оценены в Звездном Антале и Веридор Мер не случайно так радостно обнимал его при встрече.

Ньют Клири, наконец, обрел своё счастье. В Звёздном Антале он получил в свое полное распоряжение отличный центр специального мониторинга, всю свою прежнюю команду, однажды собранную им на Дарлинге, познакомился с Ленни, обрёл свой собственный дом и получил свободный доступ к огромным винным погребам Веридора Мерка, в которых набрел на хранилище, битком забитое великолепным гейанским бренди. Но самое главное, Верди Мерк, которого он всегда недолюбливал, считая прохвостом, оказался не только отличным парнем, но и человеком держащим своё слово. Звёздный Князь однажды пообещал Ньюту, что тот получит доступ к самому лучшему во всей галактике аналитическому компьютеру и вот уже почти полгода он ликовал всякий раз, когда выходил на связь с Интайром, к которому имел допуск самого высшего, двенадцатого, уровня, что позволяло ему получать любую, даже сверхсекретную информацию.

В личном плане профессор Ньют Клири тоже не был обделен Звёздным Анталом. Он стал графом, миллиардером и владельцем роскошного старинного гейанского замка, подаренного ему его новым другом, Харди Вирровым. Так, внезапно, его страсть к коллекционированию, которая всегда сдерживалась бедностью старого учёного, получила материальное воплощение. Когда Харди грубо втолкнул его в двери замка, он чуть не брякнулся в обморок, увидев то собрание редкостей, которым тот был заполнен. До этого единственной ценностью Ньюта Клири была небольшая коллекция курительных трубок, в которой самой старой была изящная глиняная трубка пастуха-кочевника с Оршана, которой было сто сорок семь тысяч лет, а теперь у него имелось добрых полторы тысячи настоящих древнетерранских раритетов, некоторым из которых было за девятьсот тысяч лет.