Shigure Tou - Кокон черной бабочки

Нужно было как-то отвлечься, и я залез в интернет, листая новости в приложении какого-то браузера. Сначала ничего не могло привлечь моего внимания, но через какое-то время я увидел несколько видео с собой в главной роли. Стало так стыдно. Однако узнать меня было невозможно.

Видео имели разномастные названия. Мне понравилось несколько громогласных, особенно одно – Ангел Правды. Не припомню, чтобы меня снимали. Хотя, если бы я так не трясся от страха, то возможно смог бы что-нибудь заметить.

Под видеороликами велись горячие дебаты о том, кто мог так бесстрашно выступить против чуда. Не являюсь ли я посланником Бога, пусть я и утверждал обратное. А главное, люди начали сомневаться в инциденте с самовозгоранием креста.

Обсуждение этой темы оказалось таким обширным, что я не смог сдержать улыбки.

Можно было, наконец-таки, отложить телефон и насладиться собственным деянием, если бы не появившийся пару секунд назад комментарий: «Ангел Правды, развей проклятие моей семьи. Я знаю, что оно лживо!»

Я сглотнул. Самые разные суеверия окутывали некоторые семьи нашей Империи. Моё могло просто пополнить список, но возможность вырваться из тени предрассудков всколыхнула достаточно большой пласт.

– Джакоб, а что если семей, таких как моя, много и все ждут чудесного избавления от своих напастей?

– Я думаю, это не Ваше дело.

Мы приехали на место. Густой лес на границе коммуны, показался мне очень тихим. Нужно было избавиться от всего, что могло выдать в нас эдаких разоблачителей.

Взглянув на крайний комментарий, я ощутил странное беспокой-ство, поэтому забрал из машины маску и костюм, подозревая, что те ещё не раз мне пригодятся.

Солнце не справилось со своей задачей. Прогулочные дворики тюремного типа для политических преступников оставались ледяными, истязая арестантов холодом. Бетон отказывался прогреваться, и един-ственным спасением для заключенных стали металлические решётки над головами. Чаще маленькие, будто оконца, до которых было практически невозможно дотянуться. Заключение в подобных колод-цах напоминало свободолишённым о том, что теперь они заняли низ-шую позицию социальной лестницы. И как грома небесного стоит опасаться только тяжелой поступи караульных. Людей, которым платят за надзор и умение ставить особо «привилегированных» на место.

Узники подставляли околевшие части тел под лучи, пробивающиеся через решётку. Таблетка теплоты, сравни плохому обезболивающему, помогала лишь ненадолго, да и скорее напоминала о том, какая пытка нахождение в этой камере.

Чарльз провёл в подобном месте с полмесяца и давно усвоил урок. Он с ненавистью смотрел на падающие сквозь проём лучи, напоми-нающие о том, как тепло бывает на свободе.

За время его заключения, к нему приходили самые разные следователи, полицейские и даже несколько психологов. Чаще всего они задавали стандартные вопросы, изредка интересуясь причиной его сдачи. И, не получая достоверного ответа, приходили к выводу о том, что его просто выкинули из организации за ненадобностью. В какой-то момент Чарльз засомневался в собственных мотивах и начал верить в слова своих мучителей.

Единственным развлечением для узников стали тихие разговоры охранников. Часто бездумные, глуповатые – такие ведутся для убивания времени, а не для обличения великих истин. Гест только поначалу не придавал им значения, размышляя о собственных целях и путях их достижения. Но однообразие и скука сломали его. Теперь он словно заправская домохозяйка, ожидающая выхода новой серии предсказуе-мого сериала, прислушивался к шепоту людей в форме.

Вчера они обсуждали видео с каким-то ангелом, строя догадки о том, кто бы это мог быть. Один из них утверждал, что это проделки ЭкзМерио, другой заявлял, что это не их стиль. Так или иначе, эта информация оказалась самой интересной для Геста за всё пребывание в камере. Любопытство проняло его душу, да так, что он чуть не озву-чил свои вопросы тюремщикам. Благо вовремя прикусил язык, вспо-мнив, где находится, и кто эти люди. Хотя забыть подобное, было слож-но и удавалось только лишившимся рассудка.

Стандартный обход перед сменой караула сегодня запаздывал. Чарльз усомнился в собственном восприятии времени, но солнце, пробивающееся через решётку, находилось на нужной отметке. Он, стараясь не шуметь, подпрыгнул и подтянулся на решетке, аккуратно заглядывая наверх.

Караульные, что-то объясняли приятному на вид мужчине, которого рассмотреть с такого расстояния Чарльзу пока не удавалось. Он соско-чил с решётки, когда почувствовал на себе взгляд незнакомца. Менее чем через минуту он смог расслышать уверенные, тяжелые шаги и по-старался принять безмятежный вид.

Он был уверен: пришли именно к нему. И не прогадал. Вскоре перед решёткой его камеры стояло несколько караульных и горделивого вида мужчина с суровым взглядом. Ухоженный, хорошо одетый, он позволял Чарльзу припомнить былые времена, до ЭкзМерио и Розы. Времена, когда он ещё имел титул маркиза.

Посетитель с минуту смотрел на экс-маркиза сверху вниз, оценивая оного. В какой-то момент это начало дико раздражать Чарльза. И пусть вид его напоминал побитую, голодную собаку, всё-таки они не на выс-тавке и не в приюте.

– Чем могу быть полезен? – Чарльз не выдержал тишины.

– Сопроводите заключённого в комнату для допросов, – над-менный мужчина наконец-то отвёл взгляд от Геста и, не дожидаясь дей-ствия караульных, направился прочь.

Гест уже знал, что ему нужно делать, поэтому не дожидался особого приглашения, которое вряд ли можно было назвать приятным. Кара-ульные, следуя протоколу, спустились со своего пьедестала, и, просле-довав по узкому коридору, вошли в камеру. Чарльз дожидался их, упершись ладонями в холодную бетонную стену. Быстрый обыск и за-ключение запястий в наручники. Через секунду его поведут на очеред-ной допрос.

Комната для допросов не шибко отличалась от камер, но всё равно казалась более уютной. Возможно, потому что в ней не было туалета, а, быть может, свою роль сыграло наличие стола и нескольких стульев.

Посетитель стоя дожидался заключённого, придирчиво разглядывая собственные ногти, только сейчас Чарльз заметил, что ноги у того ко-ротковаты, а плечи слишком широки для такой фигуры. Гость обернулся и достаточно мягко произнес:

– Присаживайтесь, – гость как истинный аристократ делал не самые уместные паузы в своей речи. – Позвольте представиться. Моё имя Бернард Готье.

– Герцог, значит?

– Именно так, – посетитель не обратил внимания на агрессивные интонации допрашиваемого.

Герцог, манерно махнул рукой, приказывая военным удалиться из комнаты и, когда те подчинились, резко изменился в лице. Его осанка перестала быть прямой, а густые брови свелись к переносице. От на-дменности не осталось и следа. Мужчина стал производить впечатление жуткого человека.