Алекс Соловьев - Матриум. Приветики, сестрицы!

Искусство улыбки поощряется, и все понимают, что последствия каждой улыбки на совести ее создательницы. В благородстве ласковой Черной Мими Фарри никогда не сомневалась. Напротив, она гордилась феноменом Дашери, как своим собственным. Впрочем, она и сама неплохо освоила базовый язык улыбок, хоть самостоятельно смайл-композиции придумывать не умела. В работе ей хватало и тех знаний, которые она освоила.

В Каллионе шесть или семь высокорейтинговых салонов постановки улыбок, из них «Пазифея», созданная королевой улыбки, – самая популярная.

Фарри наотрез оказалась, чтобы Дашери делилась с ней рейтингом по праву брачных отношений, хоть сама понятия не имела, отчего так поступила: по крайней мере, дорогие подарки, которые дарила ей иногда Дашери, она принимала без смущения.

Они обе относились к той категории, которую неофициально именуют «полупродвинутыми», и проживали в квартире, предоставленной рейтинговым агентством с учетом общей суммы их лайков. Квартира располагалась чуть ли не под самой сферой – на верхнем, триста тридцать третьем, этаже одной из Гелиад. На свой собственный рейтинг Фарри могла и сама жить, припеваючи, но Дашери, внесла в их жизнь элемент роскошества уровня экстра-ня. Они чувствовали себя почти-Женщинами.

Фарри и Дашери виделись по вечерам, сидели у головида, держась за руки, или на террасе, любуясь вечерней Каллионой. Заоблачная высота и розовое сияние! Болтовня обо всем и ни о чем. Фарри казалось, что она счастлива в браке. Жизнь была стабильной, и ничего не предвещало беды.

Но однажды все изменилось.

Пять декад назад Дора Суон привела в «Пазифею» продвинутую фему, которую звали Инга Джи, – высокую дородную блондинку с короткой стрижкой: красивое лицо, хорошо поставленный натуральный голос, правильная речь.

Госпожа Инга Джи работала консультантом по брачным коммуникациям и имела какое-то отношение к Институту Общества. Она объяснила Дашери, что пришла из любопытства, и хотела бы освоить самые азы.

Вечером Дашери показала запись Фарри: она всегда делилась новостями. Блондинка сразу не понравилась Фарри. Не отпускало подозрение, что кроме любопытства есть что-то еще.

Она оказалась права: госпожа Джи буквально прилепилась к Дашери. Она приходила в салон ежедневно. Всякий раз, когда Фарри заглядывала в «Пазифею», она натыкалась на госпожу Джи, – та всегда торчала рядом с Дашери.

– Она из тех, кто не любит ждать, – улыбнулась Дашери, когда однажды вечером Фарри, не сдержавшись, стала ее допытывать о блондинке.

Все бы ничего, но воображение госпожи Джи приняло характер стихийного бедствия и стало распространяться за пределы стандартной программы. По ее совету три декады назад Дашери устроила мультилыби – развлекательно-увеселительную акцию. Мультилыби – это самораспаковывающаяся вирус-улыбка, передающаяся через друзей и знакомых. Инга Джи привлекла к делу программисток и перевела на футур-карту Дашери сорок лайков. Заказ предусматривал разработку улыбки, которая: 1) появлялась бы на лице «зараженной» при каждой попытке с ней заговорить; 2) «заражала» бы собеседницу, наделяя возможностью заражать других в течение некоторого времени; 3) вызывала бы состояние безотчетной радости и 4) по истечении времени навсегда стиралась из памяти. Специалистки, которых она привела, должны были помочь Дашери в разработке пунктов «2» и «4».

Дашери предупредила, что теперь какое-то время ей придется задерживаться в салоне, но она постарается, чтобы это закончилось как можно скорей. Фарри поинтересовалась, реально ли вообще выполнить этот необычный заказ, и, получив утвердительный ответ, на следующий же день обо всем доложила в рейтинговое: неприятности ей были ни к чему. Дело не дошло до разбирательства: агентесса из отдела приема заявлений поблагодарила Фарри за участие и со всей вежливостью объяснили, что ничего противозаконного в акции она не находит, даже напротив, каким-то там пунктом какой-то главы Общественного Кодекса предписано «всемерно способствовать распространению чувства благости и позитивного настроения». «Выходит, этот проект можно расценить не иначе как общественную акцию доброй воли», – сказала она.

Программистки, которых привлекла Инга Джи, служили, как потом выяснилось, в небольшой, но солидной фирме, которая когда-то отсоединилась от «Неоптолемы». Чем они там конкретно занимались, Фарри не знала – как раз в это время ей самой привалило много незапланированной работы. Она лишь догадывалась, что группа разрабатывает какие-то новые нейрокоды.

И вот однажды Дашери исчезла.

Помните Трупедроксуса? Ну, того, что из мультов? Так вот, в малолетстве мне частенько досаждала мысль, что между нами много общего.

В общем-то сперва я от других бучек ничем особенным не отличалась, кроме разве как слишком большим ростом. В гимназиуме звезд с неба не хватала, хотя у меня был неплохой рейтинг по гимнастике благодаря крепким рукам и ногам. Да еще по рисованию худо-бедно вытягивала. Преподпавалки в нашем второразрядном гимназиуме были не ахти какие продвинутые, так что нам по большей части вместо настоящих занятий ставили виртуальные. Хотя все эти виртуальные занятия, я вам скажу, до одного места, потому что опыт из них выносишь тоже виртуальный. Вообще-то, считалось, что у нас хороший гимназиум, но это вранье. По правде говоря, большинству из преподавалок было на нас плевать. Нас, конечно, учили красиво ходить, прямо сидеть, любезно разговаривать, делать реверансы, разбираться в тряпье, косметике и прочих нужных вещах, ну что это за образование?

Так вот, когда я смотрела поучительные мульты про балду Трупедроксуса, в особенности те серии, где он напяливал самцовые одежки и корчил из себя брутального мачо или солдафона, или то и дело норовил пописать стоя, хоть и потеха, но мне казалось, что вся эта жуткая дрянь и во мне прячется. Я выросла, а мне все так же кажется, что в душе дрыхнет какое-то безобразное чудо-юдо. Конечно, для того все это и понапридумывали, чтобы показать, как не следует делать. Оно-то так, но с другой стороны, раз уж нас учат быть кроткими и мимишными, то для чего развращать детские умы карикатурой поехавшей недоженщины?

А может быть, Трупедроксуса для того и выдумали, чтобы вычислять в толпе таких, как я, и чтобы на свет выходило то, что внутри спрятано. Выходит, это был тест, который я не прошла.

Ну, да ладно.

Конечно, я не ожидала, что госпожа Букерош, а с нею толстячка Черепаха направятся на побережье Розового моря вместе со мной. Так что у меня был немаленький удивленчик, когда на следующий день они, добравшись первыми, встретили меня на посадочной террасе.