Игорь Ржавин - Падение в неизвестность

Киян вылез полностью из люка и уселся на корпусе эски, оценивая ситуацию. Прикинув в уме степень погружения в жидкость спускаемого аппарата к своему собственному весу, он понял, что никак не сможет уйти под воду, если прыгнет вниз. С решением не пришлось долго ждать: Плат соскочил с капсулы, и погрузился по колено в буро-зелёную жижу.

Первые шаги Плату давались с трудом: ноги едва отрывались от невидимого в мутной жидкости дна, присасываясь к мягкому, но плотному илу. Не успел Киян сделать и десятка шагов, как тишину спокойного неба нарушили раскаты странного, как сквозь глушитель, грома. Командор вскинул голову. Полотно чистейшей лазури рассекал белый реверсивный след, устремившейся к земле, яркой трассирующей звёздочки, которая, немногим позже погаснув, распустилась белым букетиком парашютной системы. «А вот и наш „мишка“ приковылял» – вслух подумал Плат. Вездеходный транспортёр класса «Аркуда» (что по-древнерусски – «медведь») был сброшен с борта «Орея» в одно время с капсулами экипажа, но сошёл с орбиты позже, как того требовала испытанная временем инструкция, сделав дополнительный виток вокруг планеты, и севший точно в районе аварийного приземления всей группы. Теперь перед командором встала задача, во что бы то ни стало, в кратчайшие сроки достичь точки его падения. От этого во многом зависела ближайшая перспектива, как его собственного существования, так и жизни остальных десантированых.

Киян прибавил шагу, на ходу подключая к голове телепатор – самое время сориентироваться на незнакомом ландшафте по единому для всех визуальному указателю. Лапа телепатора слегка пощипывала кожу на лбу и висках, хотя это были всего-лишь ощущения, обусловленные подачей микроразрядов в кору головного мозга, для активации биополя и стимуляции эпифиза – так называемого «третьего глаза» человека. Панель управления этого устройства размещалась на левом предплечье «комбеза», и командор мог выборочно отслеживать местоположение каждого своего подопечного его же глазами, относительно ракурса обзора одного и того же объекта – в данном случае, по дымному следу, ведущему к месту приземления транспортёра. Плат на минуту остановился, как вкопанный, закрыл глаза, и замер, чуть дыша – это было необходимо для приёма чистого сигнала дальних биоволн. «Есть контакт!» – прошептал одними губами Киян, чётко различая мысленную картинку, которую реально видит в этот момент один из разведчиков. Сразу стало понятно приблизительное нахождение ближайшего к вездеходу человека – это была Дана. Воодушевлённый находкой только первого товарища, Плат открыл глаза, и вздохнув полной грудью, двинулся по направлению к «Аркуде».

Он уже не чувствовал ни усталости, ни тяжести вдыхания чуждой атмосферы – впереди его ждала надежда на удачный исход всей экспедиции. Не известно, сколько он так проковылял по колено в болотной жиже. Киян давно уже привык всякое трудное и продолжительное дело отмерять ритмикой дыхания и складностью мыслей, а пустую браваду замещать методом спокойной уверенности. Но тут, он вдруг подспудно почуял что-то неладное. Какое-то необъяснимое, и от того страшное, волнение заставляло его сердце биться не в такт, и доводило до сбоя дыхание, хотя ноги сами по инерции продолжали нести его тело вперёд.

Чем ближе Плат продвигался к заданному квадрату, тем больше он внедрялся в самую гущу «стоячих парашютов», закрывающих радиус обзора уже на расстоянии пяти, а то и трёх аршин. Командор, сам до конца ещё не понимая причину внезапного замедления собственного хода, задержал дыхание, вздрогнул, и встал, как вкопанный. Будто молния, пронзила его мозг тревожная мысль – за ним кто-то наблюдает… нет, его некто преследует! Эта опаска тем стремительнее усиливалась, чем больше изменялся окрас ближайших к нему «воздушных медуз» с нейтрально-матового до фосфоресцирующе-лилового. Но Киян спинным мозгом чуял, что причина его настороженности вовсе не в этих аморфных существах – «флорауны», как он успел их мысленно окрестить, лишь, реагируют на внешнее локальное усиление психического поля. Истинный же источник его страха таился сзади, нагнетаемый уже совершенно различимыми булькающими звуками. Плат резко обернулся, и мгновенно взмок от пота… Разве такое возможно?! К нему медленно, но целенаправленно скользил… холмик мутной воды, в форме идеально-правильного полушара диаметром около десяти пядей. Командор инстинктивно попятился назад, и тут же упёрся спиной в основание «живого гриба». Даже комбинезон не мог погасить, исходящую от «строп парашюта», мелкую вибрацию, настолько интенсивную, что её можно было не только ощутить кожей, но и видеть по густой ряби на водной глади вокруг. Нервы «космача» натянулись, как струна, а тело сжалось в пружину, но мозг его всё ещё перебирал варианты ответных действий. И когда расстояние между ним и холмом сократилось до шести-семи шагов, Киян уже было потянулся рукой за бластером, как чуть не опрокинулся назад от неожиданно расступившихся стеблей флорауны, которые сразу же сомкнулись, заключив его в свои эластичные и тугие объятия. Пока ещё не понятно было – радоваться этому «благородному» пассажу аэромедузы или печалиться, но в тот момент, когда полуколоб грязной жижи, трансформируясь в толстую подкову, стал обступать землянина, купол «спасителя» над его головой, по неизвестной причине, настолько снизился, и одновременно расширился, что стало ясно – растительное животное-аэростат собирается поднять своего гостя в воздух. Но только он схватился голыми руками за стебли прозрачной «лозы», как получил такой сильный удар током, что аж в глазах потемнело, и ноги подкосились в коленях. Быстро придя в себя, Киян поочерёдно одёрнул манжеты обоих рукавов, будто поправляя часы на запястьях, и кисти рук автоматически «обросли» перчатками. Стропы уже натянулись до звона, и Плат почувствовал, что его подошвы отрываются ото дна, тем не менее, продолжая оставаться на своеобразной органической опоре, в виде большого мешка. Однако, этому «биостратостату» не суждено было подняться даже на метр – жидкостная субстанция, бешено и почти бесшумно вращаясь вокруг своей жертвы реактивной каруселью, успела за короткий срок «обхватить» массивным торообразным кольцом хвостовую часть «воздухоплавающей медузы», сжимая в её «корзине» случайного залётного пассажира.

Больше всего командора поразило то, что тор грязной воды, по высоте уже сравнявшийся с его грудью, не касаясь «ножек» флорауны, продолжал каким-то образом, по всей видимости магнитным, сжимать «корзину» по окружности, не проникая в её нутро, и одновременно не давая аэромедузе подняться в воздух, тем самым, образно и буквально говоря, вгоняя её купол в краску с пурпурным мерцающим отливом. Прозрачные стропы «стратостата» выстроились вокруг космонавта плотной непроницаемой стенкой органических шлангов, по причине чего Киян не имел никакой возможности применить лазерное оружие против хищной жижи, так как можно было повредить своему же безмолвному спасителю – это всё равно, что пилить сук, на котором сидишь. Меж тем, свободное пространство «корзины» стремительно сокращалось под бесконтактным воздействием «турбины» водной осады, и вскоре его уже не осталось совсем. При таком раскладе, ещё немного – и тело будет зажато, будто удавом, в мёртвую петлю. Плат бессознательно воздел руки вверх, в надежде нащупать хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Похоже, чаяния его были услышаны, поскольку из недр купола уже свисали вниз какие-то вервеобразные отростки из такого же состава. Он незамедлительно намотал на обе руки пучки висячих жил, и подтянулся на них. Эта «мотня» не просто выдержала вес командора – она ещё и стала стягиваться, увлекая его наверх. Ноги ниже колен уже сдавливала неведомая сила, когда звёздный десантник, прилагая все усилия, выполнил подъём-переворот, очутившись вдруг в новых, хоть и неожиданных, но гораздо безопасных, как ему показалось, условиях.