Родион Вишняков - Новый мир

Андрей внимательно смотрел на сцену. Три гитариста, ударник и вокалистка. Ничего у них не поменялось. Но из динамиков отчетливо были слышны синтезаторные и гитарные подкладки, добавляющие объема общему звучанию и несколько осовременивающие данный стиль музыки, берущий свое начало, наверное, с зарождения новой волны британского heavy metal.

Работа, которую провели музыканты, стоила затраченного времени и сил. Саунд, учитывая качество звука в отечественных клубах, был весьма приличный. Для этого пришлось записать дорожки с необходимыми инструментами и добиться баланса электронных звуков и играющих живьем инструментов. Самое сложная роль тут отводилась ударнику, который не должен был вылетать из ритма, заданного метрономом, во избежание диссонанса в гармонии. Но надо отдать должное: Костя со своей задачей справлялся на все сто.

– Построй свой мир! – пропела первую строчку припева вокалистка, и, вытянув руку с микрофоном в зал, стала ждать отклика зрителей. Те, заведенные бескомпромиссным звучанием живого драйва и движениями музыкантов, обнявшись за плечи, двигались в такт композиции, повторяя многоголосым хором:

– Построй свой мир!

Увидев, что Андрей подпевает, Алиса наклонилась к самому его уху, чтобы он мог расслышать сквозь рев инструментов ее вопрос:

– Ты знаешь эту песню?

Парень ощутил, как по шее вниз пробежала легкая волна дрожи от близкого дыхания девушки, ее тепла и аромата.

– Что? – Прекрасно расслышав заданный вопрос, он, тем не менее, соврал. И придвинувшись максимально близко, положил руку Алисе на плечо, придвигая ее к себе вплотную.

– Я спрашиваю, ты их знаешь?

– Да. Это мои знакомые. Мы с барабанщиком вместе учились на одном курсе. – Парень посмотрел в глаза девушки, показавшиеся в эту секунду двумя бездонными омутами, в которых захотелось растворить всю свою сущность, наслаждаясь бесконечной красотой и умиротворяющими глубинами ее разума… с этого момента и до конца своих дней. Каждое утро…

– Твой мир в огне! – безапелляционно констатировала вокалистка, подтверждая свои слова резким движением руки. – Твой мир в огне!

Андрей поднял наполненный коньяком бокал, на краю которого аккуратно разместил надрезанную дольку лимона, при одном виде которой рот автоматически наполнился слюной.

– За наши миры! Чтобы они никогда не сгорели! – предложил он свой тост.

Лиса, молча улыбнувшись, кивнула и подняла свой бокал.

Тем временем первая песня закончилась. Слышимость резко возросла, и Андрей, воспользовавшись паузой, положил свою руку на руку Алисы.

– У меня к тебе есть еще два предложения.

– Я вас внимательно слушаю, молодой человек.

– Предлагаю следующий тост за тебя и – на брудершафт.

Среди наступившейтишины, нарушаемой только аплодисментами и одобрительным шумом зрителей, вокалистка подняла руку вверх, и ее голос, торжествующий и злой, вновь раздался под сводами разгоряченного веселящейся публикой помещения:

– Это было осенью тысяча восемьсот двенадцатого года на бескрайних полях России. Эскадрон смерти! – выкрикнула она название песни. И взметнувшийся вверх лес рук окрасился полосами вспыхнувшей на экране анимации с колышущимся флагом Франции. Раздался металлический звон отсчета ударником группы ритма по хай-хету.

Эта песня, видимо, тоже была хорошо знакома собравшимся здесь любителям тяжелой музыки. По крайней мере, подпевали они дружно, старательно выкрикивая каждое слово. Даже с близкого расстояния звук двух соприкоснувшихся бокалов можно было скорее почувствовать, чем услышать. Лицо Алисы, находившееся совсем рядом, исчезло, четкие границы его и движения растворились в игре стробоскопических прожекторов. Но в следующую секунду в полной темноте между вспышками Андрей почувствовал нежное тепло ее губ.

Безумно желая продлить этот момент, парень попытался ответить на это прикосновение, удержать его и продолжить. Но та, что одарила его этим волшебным мгновением, решила сохранить едва не нарушенное, но так умело сохраненное игрой света таинство, позволившееему уловить лишь легкие нотки истинного вкуса, чья насыщенность теперь оставалась в области догадок. Возникла вереница дополнительных мыслей и предположений, желаний и надежд, словно в руках у него оказалась та самая столь часто упоминаемая нить Ариадны, по которой, держась за ее невообразимо нежное плетение, он мог пройти лабиринтами чужой, еще не изученной души к вратам сердца.

Действие стробоскопических аппаратов прервалось, уступая место неторопливому танцу цветных прожекторов вслед за началом нового куплета:

Алиса смотрела ему в глаза, и он был готов отдать многое, если не все, для того, чтобы иметь возможность прочитать ее мысли. Или хотя бы иметь возможность описать то, что, как ему казалось, он смог разглядеть.

– Что дальше будем делать? – спросила Алиса.

– Поехали ко мне, – просто и коротко предложил он.

– И? – рассмеялась девушка.

– Кофе попьем. Чай еще есть.

– С конфетами? – уточнила она.

– Будут и конфеты. А еще я тебя обниму и в щечку поцелую.

– Хорошо.

– А ответный поцелуй будет?

– Конечно, будет. Поехали. – Взгляд Алисы вновь окрасился непередаваемой гаммой чувств. Но он готов был поклясться, что главными среди них были нежность, желание и страсть. Молясь всем богам мира о том, чтобы не ошибиться, Андрей встал со своего места и подал руку Алисе.