Владимир Комиссар - Учитель физкультуры

– Ты, Ген, главное не бери все близко к сердцу. А чтобы восстановить порядок, сделай вид, что ты взбешен, сверкни глазами, скорчи физиономию, поскрипи зубками, а сам про себя улыбайся при этом. Кстати, с твоей внешностью ты этого без труда добьешься.

Да, моя физиономия со шрамами и ожогами, на роль страшилки вполне подходила, не зря меня школьники наградили кличкой «Ящур», но совет старшего педагога все-таки помог. Я с каждым днем становился все спокойнее и увереннее и все больше находил интересного в новой профессии.

Сам Василий Иванович относился к своим обязанностям уж очень спокойно, скорее безразлично. Чаще всего, когда не надо было фиксировать какие-либо нормативы и выставлять отметки, предоставлял мальчишкам их любимый футбольный мяч, а девочкам, еще что-нибудь интересное и только наблюдал периодически за процессом физического воспитания. Главное, чтобы ничего не случилось до пенсии.

Я же пошел по другому, более творческому пути. Внимательно изучил все соответствующие учебные программы иметодические пособия, дополнил их своими новшествами и стал пытаться всесторонне физически развивать мальчиков и девочек с различными физическими данными и возрастом. То, что я предлагал, детямне всегда нравилось, иногда было тяжело, но я был упорен и все-таки добился понимания и приобрел достаточный авторитет у школьников. А еще я при содействии общества афганцев обновил часть школьного инвентаря, добился проводить несколько раз в неделю занятия в бассейне ДОСАФ, а когда был допущен к преподаванию в старших классах, организовал при школе секцию бокса.

Моя личная жизнь, мягко говоря, оставляла желать лучшего, уж очень я комплексовал по поводу своих увечий, поэтому я все больше получал отраду от преподавания, читал научную литературу, тренировал память, увлекся психологией и альтернативной медициной.

В общем, к двадцати пяти годам стал вполне профессиональным учителем физкультуры.

Его я первый раз увидел ровно через два года моей педагогической карьеры, проводя у пятиклассников первый урок физкультуры в этом учебном году. Сергей Пяткин стоял в строю с отрешенным, чуть туповатым взглядом. Почти на голову выше своих одноклассников, нелепая фигура – узкие плечи, худые руки и непомерно широкий таз. Вылитый персонаж из американских мультиков. Чуть позднее я узнал егодовольно трагическую историю.

До четвертого класса, проживая в каком-то райцентре под Киевом, Сергей рос вполне нормальным, очень подвижным ребенком. Но как-то играя с товарищами, он неудачно упал с дерева и ударился головой. Сильное сотрясение, гематома мозга и еще ряд менее существенных травм. Длительное время находился в коме, практически без всякой надежды на выздоровление. Затем – временная утраты памяти и речи, проблемы с моторикой. Надо отдать должное его родителям, они сделали все возможное и невозможное, чтобы их сын поправился. В конце концов, все последствия травмы были устранены, но на это ушло практически два года. И теперь Сергей пришел в пятый класс нашей школы, хотя по возрасту ему следовало учиться в седьмом.

В умственном отношении он был вполне нормальным, разве что слегка заторможенный. Нормально учился, сам решал все задания, получал неплохие оценки. А вот физическая подготовка Сергея, мягко говоря, оставляла желать лучшего. На перекладине он висел как груша, не в состоянии своими худыми руками хоть чуть приподнять свое неуклюжее тело, в игровых видах спорта постоянно впадал в ступор, боясь мяча, а его манера бегать, виляя тазом, вообще вызывала неудержимый смех у окружающих. При этом Сергей был абсолютно необщительным и неразговорчивым.

Неслучайно Пяткин стал объектом насмешек и издевательств со стороны одноклассников, получив обидное прозвище Емеля-дурачок. На насмешки и злые шутки он реагировал достаточно остро – хныкал, как маленький, и сразу ретировался. В общем, ни друзей, ни подруг.

Однажды, на моем уроке, я стал свидетелем потешной сцены. Мальчишки играли в футбол и Пяткин, а его все время ставили на ворота, пропустил совсем нелепый гол. К нему подбежал фаворит команды Андрей Марченко, самый низкорослый мальчик этого класса и стал грубо выговаривать, по поводу этого мяча. Картина, еще та. Марченко, приходящийся как раз по пояс Пяткину, высоко задрав голову, кричит на последнего, а затем, видимоне удовлетворившись только словами, в прыжке, а именно только в прыжке он и мог дотянуться, тыкает кулачком в физиономию Пяткина. В итоге Пяткин опять рыдает. Я сам, к своему стыду, рассмеялся при виде этой сцены. А затем все-таки решил поговорить с Сергеем, задержав его после урока.

– Сергей, мне кажется, что тебе больше надо уделять времени своему физическому развитию, – начал я свой разговор – ты должен чуть подкачать свои мышцы, научиться делать ряд упражнений на перекладине, заняться пробежками, в конце концов. Если хочешь, я могу составить для тебя план индивидуальных занятий и помогать тебе его выполнять. Хорошо бы, чтобы ты приходил в спортзал пару раз в неделю и занимался там дополнительно. Может, спортсменом ты и не станешь, но окрепнешь душей и телом.

– А зачем мне все это нужно, – посупившись, пробормотал Сергей.

Я разозлился:

– Ну, ты же мужчина, все-таки. Нельзя быть таким размазней, что бы над тобой все издевались.

У Пяткина опять потекли слезы. А на следующий день сутра уже меня домогалась классный руководитель 5-В класса.

– Геннадий Александрович, что там у вас произошло вчера на уроке физкультуры? Что Вы там обидного наговорили Пяткину? Мне вечером звонила его мать, и ее негодование не имело предела. Вы же прекрасно знаете, что с Пятнкиным особый случай.

– Зоя Стефановна, я прекрасно о всем осведомлен, – спокойно ответил я – Я лишь посоветовал Сергею больше времени уделять физической нагрузке и предложил свою помощь

Зоя Стефановна вскипела:

– Да как ты смел такое, советовать? Ты что, врач? Профессор? Займись лучше своими оболтусами, с твоего бокса, что б поменьше цеплялись к мальчику! Дисциплину и порядок лучше наведи на своих уроках! А к Пяткину своими ненужными инициативами не приставай!

– Ген, ну ты же прекрасно понимаешь всю обстановку, – уже более миролюбиво добавила она.

«М-да, инициатива, как обычно наказуема, – подытожил я про себя наш диалог, – если все против, то и не буду больше приставать к пацану». Так я и поступал. До следующего случая.

А следующий случай произошел к концу учебного года, где-то в середине мая. Я находился в своем кабинете возле спортзала, заполнял дневник и периодически посматривал в окно, любуясь буйством весеннего цветения. На заднем школьном дворе я заметил Сергея Пяткина, одиноко сидящего на лавочке и читающего учебник. Прогуливает кто уроки, или нет, мне это было безразлично, как, впрочем, и большинству наших преподавателей, если конечно, это не их собственный урок. Поэтому, на его нахождение здесь я никак не отреагировал. Далее я увидел приближающуюся к Пяткину группу подростков, более старших классов, вооруженных самодельными дубинками из строительного каучука, пользовавшихся большой популярностью у мальчишек в те времена. Не бог весть какое оружие, да и мелкие потасовки между учащимися в нашей школе происходили повсеместно, на них также мало кто реагировал, разве что во время откровенного мордобоя. Но я стал приглядываться.