Алексей Ракитин - Дети Сатурна. Серия «Ревизор Роскосмоса»

Похоже, доктор шутила, но получалось это у неё неплохо. Илона мне всё более и более нравилась. И перламутровая пуговичка на её груди – тоже.

– Да уж, ради такого стоило лететь к Сатурну! – пробормотал я, косясь на пуговичку.

– Поездка действительно началась интересно. – согласилась докторица, явно не поняв скрытого подтекста. – И даже неординарно, не побоюсь этого слова.

– Мне нравится, Илона, что вы так задорно шутите, но у меня будет для вас срочное поручение. Нешуточное и безотлагательное, не побоюсь этого слова. – я позволил себе не без ехидства скопировать интонацию собеседницы.

– Нешуточное и безотлагательное – это два слова! Но я готова поработать над вашим нешуточным и безотлагательным поручением.

Сидя на процедурном столе, я указал пальцем на кровавые брызги на стене.

– Я ранил одного из напавших на меня джентльменов и вон там на стене его кровь. Мне надо, чтобы вы быстренько персонифицировали её обладателя по ДНК-маркерам. У вас же есть образцы ДНК каждого из членов экипажа?

– Конечно, есть. – Илона подошла к тому месту, где на переборке остались следы крови, присела и внимательно их рассмотрела. – Тут даже фрагменты мягких тканей остались. Вы большую дыру в нём проделали! Из «фаустпатрона», что ли, стреляли?

– Нет, у меня зенитка.

– Хорошая зенитка! Какой калибр? Судя по отверстию в переборке, миллиметров двадцать… Я не ошиблась? Пуля прошла навылет – это ж какая дульная энергия? Вы должны были его покалечить! Ногу отстрелить… или пенис… в зависимости от того, присел ли ваш обидчик или стоял на прямых ногах.

Поскольку я промолчал, Илона покосилась на меня, поднялась и подошла к столу с инструментарием.

– Впрочем, отстреленный пенис ваш обидчик должен был унести в штанах. – продолжила она свою мысль, вскрывая стерильный набор для забора биологических образцов.

– Я ценю профессиональный юмор космонавтов и врачей, но углубляться в дебри присущей им профессиональной деформации мы сейчас не станем. Мне нужна идентификация лица, которому принадлежит эта кровь. – я на корню пресёк все возможные размышлизмы на тему отстреленного пениса.

– Будет вам идентификация, дайте мне только пятнадцать минут. – пообещала Илона, – И заправьте в ухо наушник, чтобы я могла связаться с вами напрямую.

– Наушник не нужен, вы же видите – у меня коммуникативный чип в голове. – я прикоснулся к аккуратному наросту с правой стороны головы, скрытому до этого волосами, а теперь хорошо заметному. – Мой код «Порфирий – пятьсот один». Можно вызывать голосом, канал защищенный в том числе и от местного техперсонала. Так что вызывайте в любое время даже с другой планеты и не сомневайтесь, я вас услышу.

Илона сняла одноразовые перчатки, бросила их в зев утилизатора, тут же надела новую пару и только после этого нацепила на лицо маску.

– Через четверть часа будет вам ДНК-идентификация. – услышал я её приглушённый маской голос. – Вы только далеко не уходите!

Она присела у кровавых пятен со своими стерильными инструментами в руках, но более за ней я уже не следил. Встав со стола, вышел из медицинского отсека и, выйдя из двери, буквально наступил на пятки Королеву.

– Ваша честь, все мужчины из числа обслуживающего и прикреплённого персонала операционной базы построены для проведения… э-э… осмотра согласно вашему поручению. – бодро затараторил Вадим, почти не допуская пауз. – Два человека из списочного состава в настоящее время несут дежурство в Главном командном центре и не могут оставить своё место согласно требованиям действующего регламента. Из сорока семи человек, находящихся на борту, двадцать девять мужчин – здесь… Вы – тридцатый!

Метрах в пяти от нас в коридоре тянулась шеренга мужчин.

– Отлично, командир, ваш пистолет вы носите с собою? – я подчёркнуто обратился к Вадиму Королёву на «вы», давая понять, что далее мы будем действовать официально и без всяких поправок на личные отношения; после энергичного кивка Королёва продолжил. – Будьте готовы его применить, ибо возможны самые неожиданные повороты. Давайте осмотрим ноги присутствующих ниже колен. Командуйте, в конце-концов, я ведь не могу заменить вас!

– Да, конечно… – Королёв прошёл вдоль строя.

Сейчас, когда мужская часть экипажа оказалась собрана в одном месте, хорошо было заметно, что командир старше подавляющего числа подчинённых. Лет, эдак, на двенадцать-пятнадцать. То же самое можно было сказать и про меня, поскольку мы с Вадимом являлись одногодками. Нашему возрасту примерно соответствовали лишь офицеры, которых я видел прежде в ситуационном зале – Олег Капленко, Александр Баштин, Виталий Лось. Они, как старшие по званию, располагались по левому флангу шеренги. Бросалось в глаза, как разношёрстно одет личный состав – одна часть в технологических комбинезонах, другая – в выходных костюмах, кто-то в футболках и каких-то пегих штанах непонятного происхождения, а двое молодых мужчин в противоположном конце шеренги вообще оказались в спортивных кимоно. Видимо, их выдернули на построение прямо из спортзала. Обувь была под стать одежде – ботинки с подмагниченными подошвами, спортивные тапочки-«балетки», какая-то разнофасонная беговая обувь. Ну ладно, хорошо хоть босиком никто не примчался.

– Некоторое время назад, – бодрым голосом заговорил командир, обращаясь к строю. – на прибывшего на борт нашей базы ревизора «Роскосмоса» было совершено нападение. Нападавший был ранен в ногу. До того, как будет проведен осмотр, я предлагаю этому человеку заявить о себе и сознаться в содеянном…

Королёв высказался немного косноязычно, но в целом очень даже доходчиво. Да и интонация у него была вполне подходящей. Я отметил то, что он весьма разумно ничего не сказал о характере ранения и той маленькой детали, что на самом деле нападавших было двое. Лишние детали здесь и сейчас были действительно неуместны.

– Даю десять секунд на то, чтобы виновник имевшего места эксцесса заявил о себе и вышел из строя, – командир прошёл вдоль шеренги, придерживаясь левой рукой за пряжку ремня, а правую словно бы непроизвольно опустил на клапан кармана на правом бедре. Только движение это не было случайным – в длинном узком, так называемом «инструментальном», кармане Королёва, обычно пустующем у всех космонавтов, находился пистолет.

Ну а мой пистолет лежал в кармане на левом бедре. Я как переученный левша пользовался одинаково хорошо обеими руками. А потому пистолет с ложементом-толкателем всегда носил в левом.

Все молчали: командир, люди в строю, молчал и я. В полной тишине прошли секунд десять или около того. Мне показалось, что напряженность электростатического поля возросла, эдак, вольт на пятьдесят. Удивительно даже, как это у присутствующих волосы на голове не встали дыбом.