Ольга Флинт - Опасное любопытство. Часть 1

– Я думаю, что пространственные инженеры пребывают в печали сегодня? – поинтересовался доктор Роуздэйл.

– С чего бы нам печалиться? – спросил Николя.

– Ну как же, волны притяжения, Эйнштейн, круги на поверхности воды, черные дыры и т. д., и т. п.

Николя ухмыльнулся.

– Волны притяжения – это уже устаревший материал. Ты мне лучше скажи, знают ли они что-нибудь о машине, которая измеряет частицы пространства и пространственные течения?

– Пространство, пространство. Да вы просто посмотрите на шахматную доску. Вот вам и проекция пространства – очень четко расчерчена тысячи лет назад. А меня интересует другой вопрос. Что они пытаются найти в одном измерении? Они все меряют и меряют, а толку мало. Они смотрят на палец, в то время как им показывают луну. Они слышат дыхание зверя, но не замечают его следов на тропе. Мало кто хочет признать, что естество – это живое существо, состоящее из множества населенных миров и орбиталей. Вот мы и не можем ничего доказать, потому как не хотим, – отдекламировал Гоша.

– Оставьте это, господа. Мне ужасно интересно, каким образом Эйнштейн знал об этом или наци. Это же не было просто гипотезой, – сказал Шантану.

– Эйнштейн путешествовал. Я уверен, он был на других уровнях, – произнес Гоша.

– Ты имеешь в виду карманы?

– Нет и еще раз нет. Перемещение между орбиталями возможно. А вот и Наталья тебе подтвердит, – Гоша указал на вошедшую молодую женщину.

– Наталья подтвердит что? – осведомилась она, садясь рядом с Данилой.

– Постулат нашего выдающегося кандидата Симбола, – горячо ответил Гоша.

– Андрей считает, что времени как такового не существует, а пространство, то есть естество, является живым эфирным существом огромного размера, питающимся различными потоками энергии. Скелет этого существа состоит из населенных складок пространства, то есть орбиталей. Каждая следующая орбиталь могла формироваться только после того, как предыдущая начинала доставлять достаточно энергии. Плотность пространства на орбиталях разная и текучесть тоже, именно поэтому на некоторых из них жизнь развивается быстрее, чем на других. При этом более медленные орбитали не означают отставания в прогрессе, так как они могли сформироваться миллиарды лет до быстрых орбиталей. Вследствие того, что орбитали почти идентичны, также возможны клоны исторических событий. Орбитали пронизаны венами пространства, которые создают тоннели. Он доказал, что теоретически такая модель пространства разрешает перемещение между орбиталями. К тому же памятники истории, археологические открытия и такие эпосы, как Махабхарата, подтверждают его размышления. Только как перемещаться? Этого пока никто не знает. Эти знания или затерялись глубоко в истории, или тщательно скрываются от таких людей, как Гоша, – она подмигнула Гоше и засмеялась.

К ней никто не присоединился, и ее смех одиноко разнесся по гостиной. После столь серьезного объяснения Натальи умы науки уважительно смолкли, а все бурное веселье куда-то улетучилось. Все стало обыкновенным, но все равно приятным.

– Кто это? – тихо спросил я одну из моих соседок.

– Наталья – инженер по отслеживанию кармических линий. Она работает с Русланой.

Все оставшееся время я сидел и наблюдал за Натальей. Это была эффектная женщина, и она мне понравилась: яркие каштановые брови на светлом безупречном лице, укутанном пышными каштановыми волосами, выразительные карие глаза и чувственные полные губы, белые полные плечи и изящные руки. В дополнение ко всему было в ней что-то от Маргарет Тэтчер: цепкость, совмещенная с приятной наружностью.

Мне вспомнилась одна женщина, Лидия, из моего юношества. Я помню, как при любом удобном случае я старался пройти перед окнами ее дома и был весьма счастлив, когда, пускай и редко, она мне улыбалась. Лидия была необыкновенно хороша для своих лет и была предметом моих желаний. Но, увы, я был слишком молод, чтобы воплотить свои мечты. К тому же Лидия вскоре переехала. Я долго грустил о ней, но со временем чувства мои угасли. Я устремил свои силы на построение карьеры на поприще абстрактной физики. Хотя еще много раз вспоминал о моих счастливых прогулках под окнами Лидии. Наверное, это она виновата в том, что мне очень нравятся женщины старше меня.

Ланч закончился. Все стали потихоньку расходиться. Я подошел к Даниле осведомиться, а не пора ли мне встретиться с Русланой.

– Елки-палки. Так она же уехала.

– Как уехала? Она же сказала полчаса, а уже прошло два часа, а ты мне говоришь, уехала.

– Извини, друг Лепски, срочные дела, – виновато ответил Данила.

– Знаешь, Данила, это ты меня извини, но это просто невежливо. Я же с ней заранее договаривался. Что же это за дела? Ужасная бестактность.

– Лепски, я тебя очень хорошо понимаю, но что же я могу сделать?

Действительно, ну что Данила мог теперь сделать?

– Ладно. Проводи меня к выходу.

Из проема двери вынырнула голова Доминика, энергично покрутилась и прощебетала:

– Данила, кажется, она у себя. Шантану сказал, что она вернулась и в офисе, – голова еще немного весело покрутилась, а потом быстренько убралась.

– Вот везде влезет, егоза, едрить его за ногу, – сказал Данила, и мы пошли к Руслане в офис.

Офис располагался далеко, в другом крыле здания. «Как бы за это время она куда-нибудь еще не ушла», – подумал я. И как назло, когда мы добрались до офиса, на двери белела записка: «Буду через пятнадцать минут». «Вот, здрассьте, пожалуйста. Не везет, и как с этим бороться?» – подумал я.

– Да. Лепски, мне надо идти настраивать аппаратуру, а то я здесь всю ночь буду сидеть.

– Конечно, Данила, вы идите. Я ее здесь подожду.

Данила, ковыляя, пошлепал назад, а я примостился перед офисом Русланы на симпатичном диванчике неопределенного цвета. Я сидел и ждал, сидел и ждал. Пятнадцать минут уже давно пролетели, а ее все не было. Мне это безобразие порядком надоело, но, как говорится, «взялся за гуж, не говори, что не дюж», и я, как часовой у заставы, сидел перед дверьми, пялился на записку и думал.

Наша жизнь полна коридоров. Мы ходим по ним, в них живем и работаем, в них же ждем-с. Мы, люди, привыкли думать, что сильно отличаемся от других живых тварей, населяющих Землю. А ведь это совсем не так. Мы роем тоннели, соединяющие маленькие комнатки, совсем как мыши, или, как термиты, строим небоскребы. Только у термитов это получается гораздо лучше и чище, потому что они строят на совесть, а не воруют и не мусорят зря.

Вот некоторые из нас отрицают эволюцию, но ведь надо быть слепцом, глупцом или подлецом, чтобы не замечать ее следов в роде человеческом. Хотя я должен согласиться с теми людьми, которые высказывают мнение, что скачок в развитии интеллекта между человеком и приматами огромен. Я соглашаюсь с теми, кто говорит, что нам помогли появиться в этом мире, но я отрицаю всякое участие богов. Собственно говоря, я отрицаю и само существование каких-либо богов или чудес.