Андрей Валентинов - Аргентина. Локи

Продолжения не последовало. Вероятно, нетрезвого ротного вслух поминать было не след, дабы не накликать.

– А сюда, как водится, фотографии, – длинноносый кивнул на левую дверцу. – Только внутри, а не снаружи. У нас все парни соревнуются, кто актриску покрасивей налепит. Или, допустим, певицу. У меня, кстати, Лала Андерсон, которая «Лили Марлен». Цветная! Ну, ладно, побежал, а то позвонить могут.

Лонжа невольно улыбнулся. Достать бы открытку с малоизвестной певицей из польского Позена, которая не ходит безоружной в разведку. И лучше не в эстрадном платье, а в полевой форме с автоматом «Суоми». А еще лучше представить, как он выходит из казармы, подходит к фонарю, тому, что слева…

Фонари у казарменных дверей действительно имелись, хоть и не светили по дневному времени. А над тяжелыми дверями – каменный прусский орел и четыре цифры: «1747». Когда он удивился, все тот же дневальный пояснил, что здание не слишком старое, очень многое в Горгау куда древнее. Крепость помнила Тридцатилетнюю войну.

За дверями был длинный широкий проход, устланный истертой за долгие годы плиткой. Влево и вправо от него – отсеки, отделенные друг от друга толстой кирпичной стеной. В каждом – койки в два ряда, как раз на отделение. А над всем – потемневший от времени сводчатый потолок. Старая Пруссия… Лонжа ничуть бы не удивился, если из-за угла выглянули усатые гренадеры в униформе Фридриха Великого.

Почему он здесь?

Агроном, он же рейхсфюрер СС Генрих Луйтпольд Гиммлер, прав – Лонжа так и не понял, кто виноват в провале. «Быстро, красиво и эффективно». Аресты прошли по всей цепочке, потом взяли его самого и… И отпустили.

Отпустили?

Во всесилие «серого» майора не верилось. Даже шефу Абвера капитану цур зее Канарису Гиммлер не уступил бы свою добычу. Поговаривали, что в последние месяцы положение вождя СС сильно пошатнулось, но едва ли до такой степени. И что мешало «черным» пристрелить строптивого Виттельсбаха по дороге?

А еще вспоминался патруль, остановивший их грузовик. «Извините за вынужденную задержку, господа. Чрезвычайные обстоятельства!» Побеги из «кацета» случаются редко. Так может он, Август Виттельсбах, и есть это «чрезвычайное»?

«Я создаю собственное подполье. И у меня найдутся мои ручные монархисты с претендентом на престол», – сказал Генрих Гиммлер. «Хватит и того, что некий Агроном задумал провернуть с…» – намекнул майор, чья матушка родом из Баварии.

Дважды два – четыре. Никто его никуда не отпускал…

– Эй, камрад, ты Рихтер? Пауль Рихтер?

Длинноносый вернулся. Лонжа только и успел, что закрыть дверцы шкафа.

– Рихтер. А что, позвонили?

* * *

Нужный кабинет обнаружился на втором этаже соседнего корпуса. Дежурный при входе на его вопрос ответил сразу, но посмотрел странно. Дверь же самая обычная, в белой краске, посреди эмалевая табличка с цифрой «15». Ручка медная, фигурная, сама же дверь приоткрыта.

– Разрешите войти?

Ответили, но как-то невнятно. И голос почему-то показался знакомым.

За дверью – невеликая комнатка под высоким сводчатым потолком. У входа – деревянная стойка, за нею стол и большой сейф. Некто в офицерских погонах, стоя спиной к двери, перелистывал бумаги в картонной папке.

– Герр гауптман! Гефрайтер Рихтер по вашему приказанию…

– Вам привет от Гроссштойсера, Рихтер. Впрочем, все пароли отменены, и вы наверняка это знаете.

Карел Домучик бросил папку на стол, обернулся.

– Никак не могу понять, почему Гиммлер вас отпустил. Поделитесь соображениями?

Лонжа подошел к деревянной стойке, постучал по ней ногтем.

– Оказывается вот она, граница между подпольем и тайной полицией!

* * *

Кофе оказался скверным, почти как та бурда, которой их потчевали в Губертсгофе. Это настраивало на нужный лад. Последний раз Лонжа видел бывшего лагерного нарядчика на аэродроме возле Пиллау, когда их отправляли в СССР. Домучик был в штатском, но стоял среди офицеров в «фельдграу».

Опять дважды два – четыре.

– Не думал, что сотрудники Абвера выискивают измену в «кацете».

Домучик невозмутимо отхлебнул кофе.

– Не пытайтесь казаться наивнее, чем вы есть, Рихтер. Лагерное начальство осведомляют блокфризеры. Кстати, своего вы так и не вычислили. Официально я находился в командировке в связи с подготовкой операции в Вайсрутении, присматривался к кандидатам в исполнители. Но главной моей задачей была и остается координация действий подполья. Зачем Абверу подполье? А вы догадайтесь!

Лонжа поглядел в окно, за которым темнел контур старой крепостной башни. Он подозревал, что и у «черных», и у «красных» не слишком много шансов. Но теперь понял, что дела намного хуже.

– Хотите взять оппозицию под контроль? И эмиграцию, и тех, кто в Рейхе?

Домучик бледно улыбнулся.

– Считайте, уже взяли, точнее, поделили с Генрихом Гиммлером. Потому я и поддался на ваш шантаж. Губертсгофом занимается Служба безопасности рейхсфюрера СС. Я, можно сказать, влез в чужие охотничьи угодья… А теперь будьте добры ответить на вопрос. Итак, почему Гиммлер не возражал против передачи вас в наше ведомство? И не говорите «не знаю». Знаете!

Лонжа вдруг понял, что ему очень хочется закурить, как после боя. Всезнающий Домучик определенно не в курсе его разговора с серым майором. Интересно выходит!

А если выложить карты на стол?

– Гиммлер задумал операцию, как-то связанную с королем Баварии Августом Первым. По его собственному выражению – «мерзость». Я почему-то нужен ему именно здесь, а не в «кацете». Может, потому что я назначен специальным представителем Германского сопротивления на переговорах с подпольем.

Домучик неспешно вышел из-за стола, отвернулся, хрустнул кулаками.

– Господин Рихтер, вы меня очень обяжете, если сообщите цель этих переговоров.

Лонжа тоже встал.

– Пожалуй, пока воздержусь. Quid pro quo, не забыли?

Прошлый раз он разбил излишне любопытному нарядчику очки.

* * *

– Очень не люблю ругаться, Рихтер, меня за это в детстве по губам били. Поэтому просто скажу: вы ошиблись. Надо было сразу, еще в Губертсгофе, признаться, что вы представляете баварских монархистов. Теперь все ясно, вас, конечно же, послали готовить коронацию! А если учесть, что вас вызывал Гиммлер, вы – не обычная пешка. Глупо, Рихтер, глупо! Не поняли, почему?

– Абверу нужны монархисты?

– Не Абверу, мы лишь структурное подразделение Вермахта… Вы что, верите в успех подполья? В народную антифашистскую революцию? Не думаю, что вы, Рихтер, настолько наивны. Единственная сила, способная свергнуть Бесноватого – армия. Но руководство Вермахта не поддерживает заговорщиков. Не из любви к нему, а потому что не видит цели. Не Веймарскую же республику реставрировать! Монархия – совсем иное дело, под это знамя станет большинство старшего командного состава. Вам нужно было вести переговоры не с подпольем, а со мной! Но еще не поздно. Что бы там не задумал Гиммлер, вы попали именно туда, куда нужно… Я ответил? Quid pro quo!