Андрей Валентинов - Аргентина. Локи

…Может, действительно боятся? Люди не поверят, а поверят – начнется паника?

– Это все из-за танго, – наконец, решила она. – В прошлом году, когда про планету Аргентина писать стали, его весь мир танцевал. Аргентина – красное вино!

Мистер Грин кивнул.

Не спел – прочитал, негромко, словно молитву. Лишь несколько секунд спустя Пэл сообразила, что язык не английский и даже не французский, а какой-то другой, с французским схожий. Все понятно, но звучит иначе.

– Мистер Грин, – растерялась она. – Но… В «Аргентине» нет таких слов!

– Теперь есть.

За городом была уже ночь. Коротки октябрьские дни! Слева и справа от шоссе теперь тянулись поля, время от времени перемежающиеся одноэтажными домами под черепичными крышами. Впереди был Лутон и новый, только что открытый аэропорт, но «Скаут» внезапно начал тормозить. Пэл недоуменно оглянулась. Сзади – ничего, впереди тоже, темно, по стеклам лупит дождь… Оставалось предположить, что с автомобилем что-то не так (подвеска!), однако мистер Грин, приоткрыв дверцу, выглянул наружу и удовлетворенно заметил:

– На месте! Леди Палладия, когда увидите луч света, идите прямо к нему. Это совершенно безопасно, ни одного сбоя за всю историю. Да! Вас предупредили насчет обуви? Я, честно говоря, не посмотрел.

– Предупредили, – Пэл пошевелила ногами в тяжелых мужских (муж не узнает!) ботинках, надетых на два толстых носка. – А почему не посмотрели? Или согласно вашей этике дамы не имеют ног?

Пустив парфянскую стрелу, она выбралась из машины под дождь. Хотела взять зонтик, но в последний момент передумала. Леди с мокрым зонтиком в луче света? Абсурд!..

– Прямо! Perpendiculaire à la route!..

Напоследок мистеру Грину перестало хватать английских слов.

Поле было паханым, ботинки тут же утонули в вязкой почве. Несколько шагов дались без труда, но затем грязь прилипла к подошвам, ноги с трудом отрывались от земли, и Пэл без всякого удовольствия представила, как выглядит со стороны. Муха в меду – если пользоваться словами, принятыми в «их» кругу. Но если словарный запас расширить…

Белый луч упал с темных небес неслышно, и от неожиданности она чуть не поскользнулась. Вот он, совсем близко! Горящая матовым огнем колонна уходила прямо в черный зенит. Свет переливался, дрожал, по поверхности то и дело пробегали яркие точки-огоньки…

Пэл не выдержала – протянула руку. Белый огонь шагнул навстречу, мир исчез за светящейся стеной.

– Ой-й…

Земля ушла из-под ног.

* * *

Вначале вернулся слух. Совсем рядом что-то негромко гудело, а затем ей почудились человеческие голоса. Ноги нащупали твердую поверхность. Перед глазами все еще горел огонь, но и он погас, уступив место спокойному белому цвету. Вокруг было что-то твердое на ощупь, словно ее посадили в большой керамический стакан. Пэл облизала пересохшие губы, и решила терпеливо ждать. Почему-то подумалось, что она в прихожей. Если так, то вполне прилично, по крайней мере, ни дождя, ни грязи. А на стены можно картинки повесить, допустим, акварели…

А еще вспомнился Али-баба из детской сказки. Самое время сказать: «Сезам…»

– Ай-й…

Стена раскрылась беззвучно, без малейшего скрипа, освобождая проход в узкий коридор, тоже белый, но чуть иного цвета. На вид – керамика, но когда ладонь коснулась стены…

Х-холодно!

…Пэл поняла, что материал совсем иной, ей неизвестный. А вот сам коридор очень напоминал tambour, если пользоваться языком мистера Грина. Одна дверь позади, впереди должна быть вторая…

…Есть! Белая стена ушла в сторону.

Комната. Люди. Пэл с ужасом взглянула на свои ботинки.

* * *

– Так получилось, леди Палладия, что на языке вашей прекрасной страны, говорю только я. Так что придется быть и переводчиком. Называйте меня… Допустим, мистер Эйтз.

Белый цвет исчез, сменившись мягкими коричневыми тонами. Круглая комната, стол, тоже круглый, четыре кресла. Если все вместе сложить, ничего особенного. Ар-деко, как он есть, в Нью-Йорке Пэл видела куда более смелые интерьеры.

– Прошу вас, садитесь! Вы наверняка уже поняли, что находитесь внутри летательного аппарата. Сейчас мы на высоте трех километров от земли.

А вот одеты все трое странно, вроде как в костюмы для гимнастики, только ткань совсем иная. И больше ничего, только на шее у мистера Восьмого – тяжелая серебряная цепь с маленьким черненым медальоном.

Самое время отвечать.

– Добрый вечер господа! Три километра над землей меня не смущают. Мистер Эйтз, не могли бы представить своих коллег? Или мне следует называть их Девятый и Десятый?

Сидевший слева, годами моложе прочих, улыбнулся. Значит, этому переводчик не нужен.

* * *

– …Вы ошибаетесь, господа. В Соединенном Королевстве нет оппозиции в европейском смысле слова. Есть – оппозиция Его Величества. В главных вопросах те, кто правит Британией, едины, партии и фракции – лишь разные колонны одной армии. Поэтому в данном случае то, что предлагает мистер Черчилль, есть мнение всей страны. Впрочем, можете проверить. В течение двух месяцев вопрос легального пребывания ваших земляков на территории Соединенного Королевства и его доминионов будет решен. Надеюсь, вас это убедит.

– Леди Палладия! Мой коллега интересуется: представляют ли те, кто вас сюда направил, с кем имеют дело?

– Переведите, пожалуйста, мистеру Девятому, что в целом представляем. Но до последнего времени недооценивали ваши возможности и вашу решительность.

– Вы имеете в виду атаку на цеппелины? Да, мы пошли на этот шаг. Рейх должен понять, что заключение военного соглашения с правительством Клеменции не пройдет безнаказанным.

– Гитлера вы едва ли напугаете. Союз с Соединенным Королевством в этом смысле куда более эффективен.

За тяжелой железной дверью обнаружилось небольшое квадратное помещение и еще три двери такие же основательные и массивные. Каменные стены в старой побелке, вытертые за долгие годы плиты пола, маленькая лампочка под потолком и недвижный, плотный на ощупь запах Прошлого…

Дезертир Запал, командир второго взвода, бегло осмотревшись, закрыл входную дверь, запер большим стальным ключом, одним из многих на связке, и только тогда удовлетворенно кивнул:

– Теперь можно. Разрешение у меня есть, но лучше не рисковать попусту. Мы, камрад, ненадолго. Вечером тебе к ротному, он с каждым новичком отдельно беседует. Постарайся с ним поладить, а то загоняет строевой.