Андрей Валентинов - Аргентина. Локи

…А живот заболел после ужина в здешнем ресторане. Всем «Адлон» славен, а вот кухня подгуляла. Зря он бременский салат заказал! Селедка с апельсиновым соком – адская смесь.

Живот вновь забурчал, и Хорст Локенштейн прижал полу твидового пиджака ладонью. Ерунда! И кухня здесь приличная, и салат приготовлен нормально, по всем кулинарным правилам.

Назад! Прочь отсюда! Бегом!..

Совсем рядом, в шаге – зеркало, высокое, во весь рост, в толстой деревянной раме. Хорст резко выдохнул, подошел, не думая, достал из бокового кармана расческу. Изображение без особой охоты повторило все движения, хотя и, как ему почудилось, с легкой заминкой. Расческа ни к чему, только вчера из парикмахерской, стрижка «Preppy», волосок к волоску. И костюм в порядке, и галстук, шелковый, светло-синий, по последней моде, завязан по всем правилам. Красавец, хоть на студию «UFA» отправляй.

Если бы не лицо. Тот, кто смотрит из зеркала, явно испуган. С таким на дело не пойдешь.

* * *

Дело намечалось верное – залетные «янки», пожилая богатая парочка с кучей чемоданов, негром-слугой и двумя собачками. Свои драгоценности американка в первый же день положила в гостиничный сейф, но сегодня днем взяла их обратно. Если верить глазастым горничным, гости Берлина получили приглашение в узком белом конверте, но этим вечером никуда не пошли. Значит, завтра.

Все прочее Хорст надеялся узнать прямо сейчас. До нужной двери – всего два десятка шагов. Ганс Штурр, верный подельщик, ждет в бельевой. В прошлый раз, год назад, с его помощью удалось изрядно навариться. Шум был немалый, что ни говори, «Адлон» – лучший отель Берлина, но постепенно все утряслось и забылось. Значит, пора вновь на охоту.

…Или все-таки лучше уйти? Прямо сейчас, поправив чуть сбившийся на сторону галстук?

Хорста Локенштейна считали счастливчиком. Пять лет в деле и ни одного ареста, даже свидетелем не вызывали. И кто заподозрит? Изящный, молодой человек, по последней моде одетый, улыбчивый, с прекрасными манерами. И не «жиголо», с дамами знакомится редко, без всякой охоты.

Локи…

Фамилия, потеряв «хвостик», стала кличкой. О скандинавском боге хитрости и обмана Хорст узнал еще в гимназии и тогда же уловил сходство. Сын Фарбаути и Лаувейи тоже горазд на всякие выдумки.

Уйти?

Локи не верил в случайности, даже если речь шла о плохо приготовленном салате. Еще час назад все было в порядке, он это чувствовал. Значит, что-то изменилось. Но что?

Коридор пуст и тих. Даже если в бельевой комнате полицейский наряд, предъявить ему нечего. Ни одной бумажки, ни одного лишнего свидетеля. Со Штурром они говорили один на один, если что – отопрется. Знать ничего не знаю, господин криминальоберассистент, и ведать не ведаю!

С тем он успокоился. Даже если Штурр, старый приятель, и залетел по неведомо какой глупости, ему, Хорсту Локенштейну 22-х лет от роду, уроженцу маленького городка Тильзит, что в Восточной Пруссии, несудимому, арийцу, подданному Рейха, гостиничному вору экстра-класса, бояться нечего. В крайнем случае до утра придется поскучать в районном комиссариате, отвечая на все вопросы «нет», «нет», «не знаю», «не видел». Если же повернет назад, сорвется верное дело, именно сейчас, когда в карманах пусто-пустынно. И попадаться Штурру не с чего, сам на дело никогда не ходит, наводчика же поди вычисли!

Перед тем, как отойти от зеркала, Локи глубоко вздохнул. Нет, ничего не болит, там, где торчало шило – маленький острый кусочек льда.

Вперед!

Прежде чем постучать в нужную дверь он в очередной раз оглянулся. Все тихо, все спокойно. Повернул медную дверную ручку, порог переступил.

– Ганс! Это я…

Не договорил – в ноздри ударил густой дух крови и пороха. Так ничего и не увидев, Локи попятился, но дверь, что напротив с резким скрипом распахнулась. Удар был точен – прямо в затылок. Уже когда падал, ему почудилось, будто где-то совсем рядом невидимый оркестр заиграл вальс. Локи успел удивиться…

Темно…

* * *

Хорст Локенштейн не слишком опасался ареста. Каждое дело готовил тщательно, выверяя все детали, с собой же звал только самых-самых надежных, многократно проверенных. По мелочам не работал, шуба в гардеробе отеля – не его уровень. К тому же пропавшую шубу станут искать в тот же день, а бриллиантового колье, подмененного на копию из стразов, могут и через месяц хватиться. Помешать способна лишь случайность – или хорошо, с умом, спланированная полицейская засада. Но парням из «крипо» сейчас не до отелей. Великий фюрер Германского народа Адольф Гитлер обещал изгнать преступность с улиц немецких городов. Карманников, незадачливых грабителей и просто пьяных хулиганов отправляли в Дахау под всеобщий глас одобрения. А в последнее время участились облавы на несознательную молодежь: «свинг-югенд», любители американского джаза, «шлурфы», «шлурф-кошки» и прочие идейно невыдержанные. На каждого – протокол, к каждому – персонального следователя. Таких, как Локи, тоже, конечно, искали, но без всякого азарта. Не убийца же он, в конце концов! Ну, колье, ну, сережки с изумрудами, ну, топазовая диадема из чемодана залетных «янки». Сущая мелочь – если сравнивать с величием Рейха.

Даже если старину Штурра раскололи и ссучили, все равно отвертеться можно. Преступление – это одно, намерение же – совсем иное. Читывали кодекс, знаем!

– Нет! Нет! Не-е-ет!

Двое держали за плечи, третий выворачивал карманы, а он все повторял и повторял, надеясь, что ему чудится. Да, чудится! Труп Ганса Штурра в луже крови прямо посреди бельевой, еще один – возле стены, а прямо под ногами, на полу – «парабеллум», обведенный толстой меловой чертой.

– Нет! Не-е-ет!

Полицейских четверо, трое в форме, один в расстегнутом пальто и котелке. На столе – бланк протокола, ручка с золотым пером, рядом – большое увеличительное стекло.

Вспышка! Еще одна!

Фотограф, опустив аппарат, кивнул тому, что в пальто. Криминальинспектор Шульц – это он уже успел запомнить. Пальто дорогой ткани, пухлые щеки, усики, как у фюрера…

– Герр… [2]  Здесь и далее. В некоторых случаях обращения «мадемуазель», «мадам», «мистер» «миссис», «герр», «фройляйн», «фрау», «камрад», «compagno» оставлены без перевода. Герр криминальинспектор! Я даже в комнату войти не успел, меня сзади ударили. Герр криминальинспектор, зачем мне кого-то убивать?!

Полицейский задумчиво поглядел на пистолет.

– Не убивали, значит? И «пальчики» на оружии не ваши?

Повернулся, ударил взглядом.

– А если найдем?

Локи перевел дух. Слава богу! Пусть ищут, пусть хоть носами роют, никаких «пальчиков» тут нет и быть не…

Острое шило вновь укололо уже не в живот, прямо в печень. Хорст замер. Его отпечатков на «парабеллуме» в самом деле нет, точнее не было и быть не могло. Но после удара он потерял сознание, а если так, то все прочее – дело техники. Вложить пистолет в руку…