Алексей Кудрин - Среда: Омега-день

Лебедева кивнула:

– Это она постоянно говорит пошлости, вроде той, что «мир не черно-белый», и все в таком духе.

– Умная баба, – заметил Орэ.

– Для демагогии много ума не нужно, – возразила Катя. – Как сказал кто-то, «бойтесь универсальных оправданий». Тот, кто их использует, как правило, оказывается законченным негодяем.

– Ты называешь демагогией обычную житейскую мудрость, – помотал головой Орэ.

– Хватит, дядя! – яростно приосанилась Кейт. – Не могу это слушать! Мудреца от мерзавца можно отличить невооруженным глазом.

– Вот именно. Только для этого нужно обращать внимание на дела, а не на слова человека. По твоей логике, такой, как я, должен приносить один лишь вред. Но на деле я совершил здесь, на Алакосо, немало хорошего. Возможно, даже спас несколько жизней.

– Никто не оспаривает тот факт, что ты отличный врач, дядя.

– А я вовсе не об этом, – ухмыльнулся Орэ.

Слушая спор Кати и Януса, я рассматривал сумеречное небо.

– Не об этом? – растерялась Катя. – А о чем тогда?

– Помнишь историю с револьвером Пирсона? Думаешь, Юджин просто забыл о нем? Как бы не так! Если бы не я, он до сих пор бы обшаривал Западную рощу в поисках ствола. Не знаю, скольких из нас он отправил бы на тот свет, подозревая в присвоении револьвера. Но я мгновенно вылечил паранойю Юджина, признавшись ему, что нашел пушку и как убежденный пацифист выбросил ее в океан.

– Это правда? – обомлела Лебедева.

– Неважно. Главное, пойми, благодаря кому удалось избежать неприятностей, и перестань делить всех на ангелов и чертей.

Орэ поднял палец в назидательном жесте, а потом хрипло хохотнул:

– Как ни крути, на Алакосо я не самая слабая фигура. Понимаешь, Катя? Одни здесь боятся Симо, другие – Юджина. Ну а меня… Меня боится сам Юджин.

– Зубами стучит от страха, – кивнула Лебедева.

– Смейся-смейся. После сегодняшней истории в глубине души ты признаешь, что я прав. Кстати, будет хорошо, если ты перестанешь игнорировать Собрания островитян – отрываться от коллектива непродуктивно. Со своей стороны, я гарантирую тебе безопасность.

Пока Катя обдумывала предложение, старый Орэ переключил внимание на меня:

– Куда это ты засмотрелся, Отшельник?

Янус последовал моему примеру и запрокинул голову.

– Эта штука в зените, – сказал я. – Она растет.

5 месяцев и 17 суток с Омега-дня

Покончив с делами в поселке, я отправился в отель, чтобы заняться с Джошуа математикой.

Для подъема на третий этаж, где находилась комната мальчика, я, как обычно, воспользовался главной лестницей. Площадка на втором этаже оказалась плохо освещена из-за перегоревшей лампы, зато соседний коридор утопал в ярко-желтом сиянии светильников. Не знаю, что побудило меня сделать лишний шаг и заглянуть из-за угла в этот проход – скорее всего, причиной было обычное любопытство.

Теоретически я мог увидеть в коридоре наложниц Юджина, которые жили в этом крыле, однако у дальней двери стоял некто иной. Мамфо я узнал сразу – другой такой копны волос на острове больше не было.

Старшая по хозяйству замерла у входа в номер, наклонившись и прижав ухо к замочной скважине. Первым моим побуждением было спрятаться за углом, но я быстро сообразил, что женщина не видит меня из-за плохого освещения в том месте, где я стоял. Еще какое-то время я шпионил за Мамфо, но довольно быстро мне это наскучило, и я пошел вверх по лестнице.

Несколько раз постучав в дверь Джошуа и подергав ручку, я понял, что мальчик не у себя. Из номера Юджина доносился голос коменданта и какие-то звуки, похожие на музыку. Когда я подошел к приоткрытой двери в номер Массажиста, догадка подтвердилась: в комнате действительно кто-то играл на струнном инструменте и пел. Я осторожно вошел в помещение.

Юджин сидел на столе с гитарой в руках.

– You know that it would be untrue… – пел комендант, перебирая струны.

Восседая на кровати, Джошуа восторженно слушал певца. Вокальные способности Юджина нельзя было назвать выдающимися, но музыкальный слух у него определенно имелся.

Мальчик радостно захлопал в ладоши.

– Хорошо, приятель, урок пения мы на этом закончим, – сказал Юджин, откладывая гитару. – Пришло время заняться точными науками.

Пока Джошуа послушно собирал с кровати свои блокноты, ручки и карандаши, я обратился к коменданту:

– Не мог бы ты открыть для нас библиотеку, Юджин? Помню, там была одна книга… Что-то вроде «занимательной геометрии». Думаю, она нам с Джошуа очень пригодится.

Юджин крутанулся на столе, чтобы расположиться ко мне лицом. Пистолет-пулемет снова был в руке коменданта.

– Правильно, Отшельник. Молоток! – похвалил меня Юджин. – Давай, учи мальца.

Через пару минут мы втроем подошли к дверям в библиотеку. Комендант машинально потянулся к поясу, но вдруг хлопнул себя по штанине, пробормотав какое-то ругательство.

– Ждите здесь, – бросил он нам и направился к лестнице.

Пока шаги Юджина стихали внизу, Джошуа прошел на лестничную площадку и перегнулся через перила.

– В подвал спустился, – сообщил он мне, проследив за комендантом сверху.

Я кивнул Джошуа, хотя из-за страбизма, которым страдал мальчик, было не ясно, нахожусь ли я в поле его зрения.

Не прошло и минуты, как Джошуа заговорщицки шепнул:

– Идет!

Юджин появился на этаже, звеня огромной связкой ключей.

– Добро пожаловать в нашу сокровищницу! – с добротой в голосе проговорил он, открывая для нас библиотеку.

3 года 3 месяца и 21 сутки с Омега-дня

Установленные на берегу деревянные платформы перестали пустовать – на них выстроились ящики со свежей рыбой. Каждая из четырех платформ была украшена флагом определенного цвета, в соответствии с символикой четырех команд: на ветру полоскались куски зеленой, красной, синей и пурпурной материи.

Я, старик Оливье Пирсон и еще несколько представителей береговых вшей ожидали, пока Симо закончит приемку улова. После этого нам полагалось как можно скорее забрать ящики с платформ и доставить их в морозильные камеры отеля – в тропическом климате дары моря быстро портились.

Ящиков в тот день, увы, оказалось немного. Следствием этого было кислое выражение лица Симо, который ходил от платформы к платформе, покрикивая на рыбаков в красный рупор. Усталые после выхода в океан мужчины спешно перетаскивали ящики от лодок к платформам.

– Улитки какие-то, честное слово! – ворчал старший по рыболовству. – Живее, ребятки! Иначе я перестану засчитывать рыбу.

Те, кто уже покончил с отгрузкой, стояли в стороне от платформ, группируясь по цвету повязок на плечах. Уже не в первый раз я замечал, что разделение на команды сохраняется даже на берегу. Члены конкурирующих отрядов общались между собой крайне неохотно.