Алексей Кудрин - Среда: Омега-день

Оливье бодро, хоть и немного прихрамывая, шел к островитянам, постукивая тростью по деревянному покрытию. Если бы гнев Пирсона был видимым излучением, думаю, на причале в тот момент сияло бы второе солнце.

Когда мы подошли к артистам, я смог получше их рассмотреть – в номере участвовали трое мужчин (не считая Раламбу) и пара девушек. Костюмы аборигенов напоминали обмотанные вокруг тел цыганские платки. На лицах у поющих девушек были нарисованы белые ромашки. В руках певицы держали что-то похожее на кастаньеты, которыми щелкали в такт пению. Мужчины аккомпанировали на местных музыкальных инструментах – гитарах и продольных флейтах. Сама же песня чернокожих артистов напоминала одновременно зулусские напевы и латиноамериканский фольклор. Сколько я не старался, так и не смог уловить мотива песни – последовательность нот казалась абсолютно рандомной.

Засмотревшись на Раламбу, выделывавшего прямые и обратные сальто, я совсем отвлекся от Оливье, поэтому, когда в шаге от меня грянул выстрел, от неожиданности я чуть не уселся на причал. В поднятой к небу руке Пирсона дымился новенький револьвер. Пение и музыка разом оборвались – участники ансамбля остолбенело глазели на Пирсона.

– Друзья! – обратился к ним Оливье после паузы. – Мои добрые друзья-алакосцы! Думаю, вам известно, что у нас сейчас продолжается мертвый сезон, в связи с чем уже которую неделю в отеле нет новых постояльцев. В эти месяцы каждый турист на вес золота! К счастью, нам страшно повезло, господа. Сегодня у нас будет много гостей, ведь скоро сюда подплывет свадебная яхта с новобрачными и кучей приглашенных! И вы, друзья, просто обязаны исполнить свой номер так, чтобы наши гребаные гости захотели, нахрен, утопиться от счастья! Когда яхта приплывет, я буду стоять здесь и во все импланты улыбаться жениху и невесте, а заодно смотреть, как справляется со своей ролью каждый участник ансамбля. И если кто-то из вас, упаси боже, совершит хоть одну ошибку в танце или возьмет фальшивую ноту, я просто дождусь, пока процессия покинет причал, а потом всажу пулю в лоб этому гаду! Договорились? На вашем месте я бы использовал каждую свободную минуту для репетиций, а не для чесания языками. Который, кстати, час?

– Скоро шесть, – ответил я, взглянув на наручные часы.

– Шесть?! – смутился Оливье. – Они что, опаздывают?

– Да, сэр! – подтвердил Раламбу. – Уже почти на час!

Акробат стоял перед Оливье, пристыженно сутулясь. Глаз его задергался, и парень приложил к нему руку, чтобы остановить тик.

Пирсон нахмурился:

– Остальные-то яхты без опозданий прибыли?

– Нет, сэр, – ответил Раламбу.

– Нет? Тоже с задержками?

– Яхт не было, сэр. Ни одной.

Гольф-кар под монотонное жужжание двигателя мчал нас через рощу в направлении поселка.

– Если она так переживает из-за Хелен, почему же не отправилась на поиски вместе с вами? – спросил меня Оливье.

– Наверное, об этом вам лучше спросить у нее. Может, неотложные дела были.

Манера Пирсона задавать одни и те же вопросы раздражала меня.

Оливье отмахнулся:

– Чушь… Просто она – рассеянная курица без логики в словах и поступках. Хотя… Нобби, вы замечали, что женщины крайне редко становятся жертвами собственной пресловутой нелогичности?

Я пожал плечами.

Гольф-кар преодолел пригорок и выкатился на главную улицу поселка. Рыбаки в засаленных футболках и потертых джинсах с любопытством наблюдали, как мы с Оливье покидаем гольф-кар и идем к ним. В сравнении с лощеными физиономиями туристов лица тружеников моря казались грубоватыми. Щитовые домики, в которых жили рыбаки, были аккуратными, но, производили впечатление маленьких и не вполне основательных.

– Бедность – она, как постоянный насморк, – проговорил Пирсон, угадав, о чем я думаю, – а деньги – капли в нос.

– Капли не всегда найдутся в кармане, – заметил я.

Недовольно поджав губы, Оливье развел руками:

– В начале было…

– Слово? – подсказал я.

– Желание! – помотал головой Пирсон.

Наше с Оливье внимание привлек какой-то гвалт впереди. Потасовка собирала вокруг себя все больше зевак из числа островитян. Пробившись через толпу, мы увидели Робина Фриза и Тамби, которая изо всех сил от него отбивалась. Горничная отеля, до сих пор одетая в форму и передник, отчаянно кричала и звала соплеменников на помощь, при этом норовя исцарапать лицо Фриза. Хулиган тянул девушку к себе – надетая на голое тело кожаная жилетка открывала его взбухшие бицепсы, расписанные крестами, кинжалами и огненными змеями. Обхватив Тамби за талию, Фриз проорал ей в лицо что-то нечленораздельное.

Из толпы доносились свист и хохот.

– А ну, убери от нее руки! – прозвучал низкий женский голос.

Расталкивая перед собой рыбаков, к Фризу и Тамби спешила Венди – толстая аборигенка, заведовавшая рыбацкой кухней. На Венди был какой-то длинный белый балахон, а голову ее защищал от солнца тряпичный убор, напоминавший чалму. Словно танк, Венди разметала толпу и на полном ходу врезалась в Робина, отбросив его от Тамби на добрых пять метров. Зеваки захохотали над Фризом, глядя как он повалился лицом в пыль. Пользуясь возможностью, Тамби скрылась.

– Туча! – яростно воскликнул Фриз, потрясая кулаком. – Да я из тебя все сало выпущу!

Хулиган ткнул в сторону Венди пальцем, увенчанным крупным перстнем, а затем стал неуклюже подниматься на ноги. С трудом обретя равновесие, Фриз взялся за крест, висевший у него на груди, и сдул с него пыль.

Венди громко смеялась над возмутителем спокойствия. Завидев нас, она приветливо закивала. Фриз тоже заметил наше присутствие:

– О! Это вы там, мистер Пирсон? – щурился он. – Вы знаете, эти аборигены совсем от рук отбились! Сделайте что-нибудь!

С этими словами Фриз снова повалился на песок.

– Возможно, вы потеряете ценного постояльца, месье Пирсон, но в следующий раз я проломлю ему голову сковородой, – пообещала, подойдя к нам, Венди.

Оливье пошевелил белыми усами:

– Я вам даже помогу спрятать тело.

Венди от души рассмеялась:

– Как дела, месье Пирсон?

– Ты не видела Хелен? – спросил Оливье.

Лицо Венди стало тревожным.

– Видела, месье Пирсон, – понизив голос, ответила кухарка и стала поправлять чалму. – Я их много раз предупреждала, чтобы они не подходили к нему. Но они не послушали меня. Я видела их с Колдуном.

В поисках Симо мы с Пирсоном прошли через весь поселок. На окраине поселения Оливье остановил толстого рыбака:

– Эй, милейший, как там тебя? Поди-ка сюда.

Толстяк-абориген покорно приблизился к нам с Пирсоном.

– Где Симо? – спросил у него Оливье.

Рыбак с облегчением выдохнул, очевидно, обрадовавшись, что объектом нашего интереса был не он, а кто-то еще.