Алексей Кудрин - Среда: Омега-день

– Колдун? – уточнил он.

– Тут еще есть какой-то Симо? – Оливье в тот день был раздражительным.

Толстяк втянул голову в округлые плечи:

– Нет, сэр.

– Так где он, черт тебя порази?

– Он, кажется, на берегу, мистер Пирсон.

Толстяк робко указал рукой в направлении каменистого берега, на котором стояли рыбацкие лодки.

Симо сидел на скале, возвышавшейся у самой линии прибоя. Ярко-желтая футболка делала его заметным издалека. Хотя галька под нашими с Пирсоном ногами громко шуршала, Симо, сидевший спиной к берегу, даже не оглянулся – он беспрестанно бил ладонями в плоский барабан, украшенный золотой бахромой.

– Эй, уважаемый, – постучал Пирсон тростью по камню Колдуна.

Никакого эффекта.

– Симо! – крикнул Оливье.

Длинные курчавые волосы Колдуна, стянутые в пучок широкой красной лентой, подрагивали на ветру. На шее Симо блестело несколько цепочек.

Я обошел вокруг камня, чтобы увидеть лицо рыбака. Симо покачивался на своем камне, не сводя глаз с горизонта. Из-под его вздернутой верхней губы торчали лопатообразные кроличьи резцы.

– Колдун! – снова позвал Оливье.

Я помахал руками, чтобы привлечь внимание рыбака. Мне пришлось даже попрыгать на месте, чтобы его руки, наконец, перестали лупить по барабану, а взгляд оторвался от бесконечности.

– Мы ищем детей, Хелен Пирсон и Джошуа, – объяснил я Колдуну. – Здесь мистер Оливье Пирсон. Он хочет поговорить с тобой.

Симо оглянулся и надменно посмотрел на Пирсона.

– Ты видел детей? – спросил Оливье, прикрывшись ладонью от Солнца.

– Не делайте так, – низким голосом ответил Симо.

– Чего? – не понял Пирсон.

– Не гневите Лахи Кинтана.

Оливье так растерялся, что даже не возмутился:

– Лахи Кинтана? О чем ты? Кого я гневлю?

– Нельзя говорить, пряча глаза, – объяснил Колдун. – Нельзя прятать душу от Лахи Кинтана. Ты можешь разгневать его.

– Ты видел детей? – тон Пирсона выдавал нараставшее раздражение. Впрочем, руку от лица он все же убрал.

– Ты не должен спрашивать об этом, Пирсон, – ответил Симо.

– Это еще почему?

Симо отвернулся от Оливье и продолжил играть на барабане. На руках его бились в такт ударам деревянные и кожаные браслеты.

Оливье некоторые время наблюдал за Колдуном, затем подошел вплотную к камню, поднял трость и постучал ею по спине Симо:

– Уважаемый, вы не расслышали мой вопрос?

Барабан замолчал. Колдун сунул руку в карман обрезанных джинсов и что-то оттуда извлек. Затем Симо снова обернулся к Пирсону:

– Расслышал, – спокойно ответил Колдун. – Но люди моей веры никогда не отвечают на подобные вопросы. Если кто-то пропал, это значит, его мог забрать Лахи Кинтана. Помогать в поисках в этом случае означает идти против воли Лахи. Кроме того, есть риск навредить исчезнувшему – он может попасть не к Лахи, а к самой Гиене.

Оливье онемел. Однако потрясения для него еще не закончились. Все также невозмутимо Колдун открыл стеклянный пузырек, который достал из кармана, и брызнул из него прямо в лицо Пирсону. Я стоял шагах в пяти от Оливье, но омерзительная сладковатая вонь, исторгнутая из пузырька, долетела до меня за пару мгновений – видимо, благодаря попутному ветру.

Я приготовился выхватить трость у Пирсона, чтобы он не проломил Колдуну череп. Оливье диковато рассмеялся, а потом подпрыгнул и, схватив Симо за футболку, стал стягивать его с камня:

– Ты у меня сейчас сам отправишься к Лахи Кинтана, подонок! Я вышибу тебя с Алакосо к чертям! Остаток жизни проживешь на Руу!

Оливье замахнулся на Симо тростью. Я уже бросился оттаскивать Пирсона от камня, но меня опередил Раламбу, который незаметно подкрался к Оливье сзади и выдернул трость из его руки.

– Простите, мистер Пирсон, но это для вашего же блага! – Раламбу выставил вперед ладонь, чтобы успокоить старика.

– Ну-ка отдай! – потребовал Оливье у старосты рыбаков.

Раламбу замер в нерешительности.

– Отдай палку!

Мамфо, спустившаяся на берег вслед за Раламбу, подскочила к Пирсону и что-то зашептала ему на ухо. С каждой секундой брови Оливье хмурились все сильнее, а лицо краснело все гуще. После того, как Мамфо отстранилась от Пирсона, он еще несколько секунд стоял неподвижно, обдумывая услышанное, а затем выхватил трость у зазевавшегося Раламбу и бодро зашагал на юг.

– Хотите посмотреть на убийство? – вполголоса предложила нам Мамфо.

Вслед за Оливье мы вбежали в массажную комнату. На кушетке по центру помещения на животе лежала Ила Пирсон, прикрытая ниже талии вафельным полотенцем. Заслышав нас, она подняла голову, а масляные блики на ее позвоночном желобке пришли в движение. Черные ручищи массажиста зависли над женщиной. Каждая из ладоней мастера была едва ли не шире всей ее спины. Чтобы посмотреть на нас, массажисту пришлось встать рядом с кушеткой на вытяжку – тогда я еще не знал, что из-за травмы позвоночника его шея совершенно не гнулась.

Чуть притормозив на пороге, Оливье нервической походкой подошел к кушетке. Хозяин отеля угрожающе поднял трость, а массажист робко попятился, как виноватая псина. Высокий рост и внушительная мускулатура лишь усугубляли его жалкий вид. Оттеснив здоровяка к стенке, Оливье вонзил в него холодный взгляд. Глаза массажиста вздулись и неистово забегали. Лицо Оливье побагровело так сильно, что казалось, будто оно испускает жар.

– Мистер, Пирсон, у нас мало времени, – напомнил я, стараясь влезть между массажистом и Оливье. – Мы ищем детей.

Хозяин отеля смерил меня невидящим взглядом.

– Оливье… что на тебя нашло? – подала голос Ила.

Пирсон яростно оглянулся на жену:

– Вот что!

Оливье огрел массажиста тростью по плечу, а затем смял кулаком нос несчастного. Мануальный терапевт застонал, схватившись за лицо.

– Различие в наших социальных статусах обусловлено объективными причинами, Юджин, – сказал массажисту Оливье.

Пирсон повернулся и, размахивая тростью, зашагал мимо Раламбу и Мамфо к выходу, а пострадавший сотрудник отеля принялся растирать ушибленное плечо.

– Уволен, – бросил Пирсон, перед тем как скрыться за дверью.

– Оливье! – крикнула вдогонку мужу Ила, но не получила ответа.

– Мистер Нобби, вы нашли Хелен? – спросила она у меня странным требовательным тоном.

Я помотал головой и протянул платок Юджину, чтобы тот мог вытереть разбитый нос. Приводя себя в порядок, здоровяк держался за грудь, как больной-сердечник.

– Сейчас оденусь и пойду с вами! – пообещала Ила. – Юджин, подай мне, пожалуйста, халат. Я опередил массажиста, сняв халат с вешалки и передав его Иле.

– Прошу меня извинить, мистер Нобби, – благодарно улыбнулась она.

Я пошел к выходу.

– Сейчас мы все вместе пойдем на пляж. Возможно, Хелен там… – озвучила свои мысли женщина.