Владимир Науменко - Космияне. Часть 1

Девушка была приятно ошеломлена, не смея поверить в то, что случилось.

– Да! – робким голосом подтвердила она – Вы, Всеволод Максимович, так добры ко мне, что у меня нет слов, достойных оценить ваше решение. Если вы не возражаете, то я попросила бы вас помочь мне снять жильё где-нибудь в пригороде, а то, – она, пряча в глазах смущение, потупила в пол взор, – а то мне негде проживать.

Выслушав просьбу, Желдин явно недоумевал. Девушка, поняв свою оплошность, в мягкой форме попыталась её исправить.

– Наверно, на ваш взгляд, я требую слишком многое. Поймите меня правильно, господин Желдин, я не хотела бы любезно вами предоставленные три месяца проводить в гостинице.

– Пусть будет по-вашему! – не без озорства он подмигнул ей – Рассчитывайте на меня, я устрою все ваши проблемы!

От такого внимания лицо Сайфур просветлело.

– Вот и прекрасно! – улыбнулся астрофизик – А теперь прощайте, до завтра.

– До свидания!

Девушка собралась было покинуть кабинет, но голос учёного заставил её задержаться у двери: Я надеюсь, что астрономия станет вашей профессией, если не призванием. Женщину красят звёзды, и думаю, вы будете звездочётом.

Сайфур вновь улыбнулась.

– Чуть не забыл, но напомнить вам будет нелишне! – астрофизик лукаво посмотрел на неё. – Будьте так добры, Сайфур, не сводите наших крепких парней с орбиты разума, а то невзначай вы станете предметом игривых обсуждений, а мои лекции, – предметом пустословия.

В ответ учёный услышал тонкий девичий смех.

– Хорошо! – отсмеявшись, согласилась она – Пусть будет по-вашему.

Желдин не смел её более, задерживать. Пожелав ему всего хорошего, она вышла из кабинета в коридор. В нём было пусто. Во дворе задумчивость Сайфур успела улетучиться, её впечатлила тишина обычно шумного института. Весенний запах деревьев оказывал на неё успокаивающее влияние, но она не забывала о беседе, что прошла недавно, оставившая в её настроении свой неизгладимый след. Тут ей на глаза попался радиотелескоп.

«Удивительно. – Подумала она, застыв у местоположения башни – Почему раньше я не заметила её?».

Обращённый к самой себе вопрос не находил ответа. Конструкция сооружения, дискообразной чашей устремившаяся к звёздным далям, манила сибирских учёных к дальнейшим предположениям об истории возникновения Космоса. В последнее время судьба благоволила к ним, и тень озабоченности за будущее развитие Вселенной легла на чело Сайфур.

– Что, любуетесь? —

Девушка вздрогнула, где-то в её подсознании утонуло желание обследовать радиотелескоп, а это ей так хотелось сделать. Она была подавлена. Увидев азиатку у радиотелескопа, астрофизик закрыл окно. Решив для себя, что пришло время перерыва, и, желая отдохнуть на свежем воздухе, а заодно и поговорить с девушкой, Желдин покинул кафедру. Застенчивая таинственность Сайфур, не свойственная её одногодкам, пробудила в нём научный интерес.

Оставляя позади себя ограду, он неслышно подошёл к Сайфур.

– Телескоп, как гласит закон астрофизики, звёзд не приближает. Но с его помощью исследователь увеличивает угол зрения, под которым он видит определённый участок неба. Прошу извинить меня за неожиданный визит, и за беспокойство, которое я причинил вам. – Снимая очки, произнёс Всеволод Максимович – В мои годы простительно многое, Сайфур, что допустимо моралью. Знаете, драгоценные минуты отдохновения нелегко даются мне, но я не пожалею истратить их в вашем обществе. Вы, – удивительный человек.

Девушка пронзила Желдина взглядом, в нём он отметил надменную самоуверенность.

– Что вы! – услышал он в ответ – Вам и не стоило извиняться за такие пустяки. Замечтавшись, я как-то и не допускала ту мысль, что вы пожелаете побеседовать со мной сейчас, а не завтра.

С симпатией восприняв её слова, Желдин в знак состоявшегося знакомства крепко пожал ей руку. Улыбка так и светилась на его губах. Погружая правую ладонь в пиджак, оттуда он извлёк клочок бумаги, где красивой прописью виднелись неказистые закорючки.

– Это адрес! – заметив её непонимание, пояснил Желдин – Я хотел бы, чтобы вы не тратили свои деньги, а бесплатно поселились там, не нуждаясь ни в чём. Еду и время для занятий я вам гарантирую.

– Улица Садовников, 26. Желдина Галина Петровна, – взяв из рук учёного небрежно помятую записку, вслух прочла Сайфур, и спросила: А кто такая Галина Петровна?

– Галина? Хм! – слегка хмуря брови, озадачился Желдин – Эта женщина приходится мне двоюродной сестрой. По отцу. Её характер есть одни сантименты. Верю, вы быстро найдёте с ней общий язык. Я это предрекаю. Прискорбно, но факт есть факт. Недавно у неё скончался супруг, с кем она прожила 35 лет. Убитая горем Галя теперь живёт одна-одинёшенька. Бедняжка! Она так и не смогла примириться со смертью мужа, и чтобы не сойти от горя с ума, она придумала, как себя вести. Она любит долгими часами сидеть в скрытой садовой ежевикой беседке, наслаждаться гармонией природы. Её понять можно, так ей будет легче оправиться от непоправимой утраты. Полагаю, она к вам привыкнет. Я очень надеюсь, Сайфур, что вы станете утешением в её безграничном горе.

Добродушные глаза Сайфур лучились нежностью к таким благим намерениям. И он неожиданно для себя обнаружил, что ему с ней хорошо.

– Спасибо вам за доброе сердце, которое имеется в вашей груди, – поблагодарила она – Частица тепла, уделённая вами людям, найдёт благодарного адресата.

Излучение её улыбки приятно ранила в сердце Желдина.

– В случае неотложных вопросов позвоните мне на этот номер, – с этими словами он протянул ей второй лист.

– 32-34-92. – прочитала она.

…Сайфур стала аккуратно посещать лекции, с интересом на лице записывая в тетрадь всё, что говорил астрофизик. По силе продуманности его лекции вселили в её воображение маленьких троллей сомнения, и убедили девушку в авторитете Желдина среди студентов. Учёба учёбой, но девушка стала всё чаще и чаще подмечать за одним студентом неотступный от себя взор. Блеск девичьих глаз туманил ему голову. Когда она проходила рядом, этот парень, молча, провожал её робким взглядом. Стоило ей, к примеру, пойти поболтать со сверстницами в кафе, или на перерыв, как его тень воздыхателя маячила невдалеке от неё. Сквозь толщу сомнений Сайфур догадывалась, какие чувства владели парнем, вследствие этого открытия она не подавала повод, который бы шёл навстречу светлым грёзам бедного от любви студента. Это был Виктор. Заметив разительную перемену, пламенной стихией пронёсшуюся в душе кроткого Виктора, сокурсники скоро нашли причину, послужившую прелюдией для смешных сцен. Сразу же после окончания лекций студенты гурьбой следовали за Дагосом, на каждом шаге напоминая ему о том, что он, как пылко влюблённый, обязан первым проявить романтическую инициативу, и как даме своего сердца, предложить Сайфур сочный букет чувств и помыслов, на что парень отмахивался от них, как от надоедливых слепней. Вскоре все поняли, что шутки над ним останутся без ответа, и они немного уняли свой задор. Да и было ли у Виктора свободное время, чтобы распылять кругозор собственного интереса к чужим подшучиваниям. Не добившись желаемого результата, пронырливые студенты перенесли объект своих шуток с Виктора на Сайфур. В прямой форме они стали объяснять ей, что с её стороны было бы жестоко и бессердечно оставлять без внимания возвышенные чувства юноши к своей персоне.