Maksim Brotuhin - Black Blood

– А через дверь не пробовала? – безэмоционально спросил Скрытый.

– Какая разница как входить, если твои сотрудники одинаково хреново охраняют всю территорию имения?

– Неважно. Ты выполнила приказ?

– Никто даже не заметил, что его убило.

– Надеюсь, это послужит хорошим уроком всем тем, кто собирается торговать моим оружием под моим же носом, ибо… – Розочка настойчиво перебила Скрытого, не дав последнему закончить свой монолог:

– Ты не в церкви для проповедей, батюшка, давай ближе к делу. Что дальше?

– Ты всегда была такой бездушной стервой?

– Нет. До того, как ты забрал у меня чувства, я была милой ламповой тян 3 3 Тян. В российском интернет-сленге, связанном с культурой анонимов и анимешников, стал означать просто «девушку». .

– И откуда же, позволь спросить, ты это знаешь?

– Это просто моё предположение. К делу.

– С моим Сомелье ты разобралась. Теперь подошла очередь Винченсо.

– Мне просто остановить его хрупкое итальянское сердечко?

– Во-первых, он не итальянец и это просто псевдоним, во-вторых, мне донесли, что он сливает знатное количество пресной очищенной воды на запад, в Ориэнтис. А это сильно ударяет по моему карману. Я прислушиваюсь к шепотам за стеной, но не верю им на слово. Посмотри подноготную нашего сеньора, и если невидимые голоса не солгали, развлекайся.

На этой спокойной ноте диалог благополучно завершился. Заказчик непринуждённо вышел через дверь, а Розочка использовала более привычный для неё путь. Она уже знала, где найти Винченсо, ведь свободное от работы время, что он не проводил с женой, он проводил в одном знаменитом борделе.

***

Люстра-вентилятор тускло освещала просторный кабинет и врача в белом, по меркам пост апокалипсиса, халате. Но ему этого, по всей видимости, было не достаточно, и он дополнительно орудовал небольшим фонариком, осматривая пациента-мальчика лет восьми.

– Уколов боишься? – доброжелательно спросил доктор.

– Нет! Я ничего не боюсь!

– А ты храбрый. Потерпи, сейчас будет немного больно, – после этих слов острейшая игла пронзила тонкую ткань детской кожи, доставляя целительную сыворотку для помощи хрупкому организму в победе над смертоносной болезнью.

– Вот и всё. Ну, давай, беги скорее к маме.

– Спасибо, дядя Олег! – радостно выкрикнул паренёк, устремляясь к выходу в коридор. Минуту спустя в лабораторию, а по совместительству и приёмную Олега Анатольевича, вошла мать маленького пострадавшего.

– Спасибо вам, доктор! Без вас Никита бы и недели, наверное, не протянул, – вытирая чуть мокрые уголки глаз, сказала немолодая женщина.

– Не за что. Это моя работа, – с пониманием ответил Олег.

– Какая же беда приключилась с моим бедным дитятком-то?

– На его кожу попал довольно сильный некротоксин. Проник внутрь эпителиальных клеток, и запустил процесс некроза тканей. И да, вы правы. Ещё бы неделька и парень бы сгнил заживо.

– Боже мой! Как же так получилось-то?

– Всё очень просто. Мальчуган играл с ребятами в подсобке, и должно быть ненароком уронил мои запасы концентрированного яда паука-волка. Последующие события вы и сами прекрасно знаете.

– А зачем это вам такое хранить? Вы же доктор вроде как, а страшными ядами занимаетесь.

– А зачем детям играть на складе химической лаборатории? – с улыбкой поинтересовался учёный.

– Тоже верно. Вы уж извините меня за Никитку. Одни мы остались, совсем одни. Отец ещё до катастрофы нас бросил, вот и воспитываю его совсем одна. Бывает, не за всем могу углядеть, а он мальчик активный. Временами, даже слишком. Как натворит чего… – вместо логического завершения предложения, мама спасённого от неминуемой смерти сынишки символично махнула рукой.

– Ничего страшного, я понимаю. Нас тоже бросил отец. А сейчас я уже и не вспомню, когда это было. Во всяком случае, мы не живём в пряничной стране с молочными реками. Сегодня новый день – это новый вопрос выживания Homo Sapiens как вида, и какой-то там укол мне ничего не стоит. Тем более, когда речь идёт о таких невинных душах, как дети, – Олег, не вставая со стула, потянулся к своему рабочему столу, выполненному в античном стиле, и со скрипом открыл верхний выдвижной ящик. Профессор достал оттуда конфету-леденец, пережившую апокалипсис прямо в этой лаборатории, и протянул её женщине напротив со словами: – передайте Никите. Они остались у меня ещё с тех времён, когда сахар не был дефицитным продуктом.

– Спасибо! Спасибо вам огромное, господин доктор! Не смею больше отвлекать вас от работы.

– Я вам не господин, моя дорогая, да и доктор я только по случайности. Думаю, вам стоит идти к сыну. Ему всё ещё нужна ваша забота и уход. Больше никакого особенного контроля не требуется, только смотрите, чтобы он не занимался изнуряющими физическими упражнениями и хорошо спал. Минимум восемь часов в день. Приятного вечера, если его всё ещё можно назвать таковым.

– И вам тоже! Ещё раз спасибо, доктор!

Женщина вышла из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь, после чего Олег Анатольевич мог продолжить свою работу. Учёный в любой ситуации остаётся учёным. Будь то процветающий город, инвестирующий миллионы разномастной валюты в научные исследования или мир, выжженный под корень чем-то, что люди ещё даже не смогли осознать. Университет отлично сохранился. Все корпуса остались целыми, разве что в некоторых осыпалась штукатурка. Но это не помешало профессору обустроить из образовательного учреждения приют для тех, у кого уже не было дома. Молодой и харизматичный преподаватель быстро собрал вокруг себя людей, нуждающихся в разного рода помощи. Объединив усилия, они сделали из этого места что-то, хотя бы отдалённо напоминающее тихий и спокойный уголок. Для жителей приюта Олег стал героем, спасающим их от болезней, и дающим им хоть относительную, но всё же безопасность. Состояние лаборатории и оборудования было пригодным для работы, создавая пространство для гениальных экспериментов химика-энтузиаста. Тигельные печи, аналитические весы со встроенными аккумуляторами, которые могли пережить Олега Анатольевича и всех его возможных внуков, наборы мерных колб, пробирок, дистилляторов и прочей хим. посуды оставили свои лучшие времена ещё в восьмидесятых годах прошлого века, но до сих пор превосходно выполняли предписанные им функции, даже пройдя через конец света. Приблизившись к столу с рабочим макетом одноцилиндрового «ДВС 4 4 Двигатель внутреннего сгорания », Олег глубоко вздохнул и произнёс:

– Опять не запустился… Что ж, значит спирт, полученный из Solanum Tuberosum, не годится для запуска двигателя. Ну не будем отчаиваться. Как там говориться: «И опыт – сын ошибок…»

Стук в дверь прервал красочный монолог в учёного.