Николай Зеляк - Когда пришло утро. Фантастическая повесть

Вождь удивлённо повёл бровью, которая почти сливалась с густой растительностью, растущей на лбу.

– Я тебе не нравлюсь? Почему?

Брезгливая гримаса на личике Чары усугубилась:

– Ты страшный и сильно пахнешь!

Чап позволил себе не согласиться с мнением Чары:

– Неправда, я красивый и пахну подходяще!

С хрустом сжал своей волосатой лапой её хрупкую ручку.

– И ты в этом не должна сомневаться!

Самодовольно хихикнул:

– Я ведь нравился другим, понравлюсь и тебе!

Чара попыталась вырваться. Однако хватка у вождя оказалась железной.

– Пусти!

Водянистые глаза Чапа подёрнулись ледком.

– Ты плохо воспитана. Ты находишься в высшем обществе, а ведёшь себя, как провинциалка. Ты хоть понимаешь, что это нехорошо?

Она упрямо боднула головой.

– Я всё равно убегу от тебя!

Вождь самоуверенно усмехнулся:

– От меня ещё никто не убегал.

Процедил через губу:

– И ты не убежишь, а уйдёшь, когда я захочу!

Чара затравленно осмотрелась. Одни сатрапы вождя храпели в глубине пещеры, а другие грызли кость. Они не помеха! Помеха только вождь. Освободиться бы от него! Но как? Её отчаявшийся взгляд случайно остановился на небольшой куче песка у неё под ногами. И у пленницы родилась дерзкая мысль: надо ослепить вождя! Пусть на время. Но этого будет достаточно, чтобы убежать. Она резко наклонилась, набрала горсть песка и швырнула его прямо в водянистые глаза своего мучителя. Те мигом зашпаклевались. Вождь возопил и бросил её руку. Волчком закружился на месте. Его могучие кулаки бешено завращались в глазницах. Но видимость от его профилактических действий не улучшалась…

Чара же, обретя вожделенную свободу, юркнула прочь из ненавистной пещеры. Быстроногой ланью понеслась она по полю к синеющему лесу. Там, в лесу, она надеялась встретить своего друга, молодого охотника Чака, который обязательно защитит её! Когда они были наедине, то охотник рассказывал ей, что всегда охотится в этом лесу. Чара неслась, как ветер. Высокая трава больно хлестала её по лицу, рукам и плечам. А ещё она предательски заплетала ноги, мешая бежать. Чара начинала понемногу уставать, а до леса было ещё далеко.

Тем временем, Чвак и Чав, заслышав вопль вождя, оставили свою кость и подступились к беснующемуся сюзерену. Раскрыв рты, они застыли в ожидании, недоумевая. А вождь, наконец-то догадался, что протирать глаза абразивом нецелесообразно. Получалось себе дороже.

Сюзерен ещё раз возопил:

– Воды!

Чав и Чвак расторопно исполнили приказание.

– Возьми!

Вождь на ощупь схватил, сначала, одну черепушку с водой и выплеснул её себе в лицо, а потом и другую. Штукатурка нехотя сползла вниз, зацементировав растительность в нижней части лица. Глаза вождя снова обрели прежний, водянистый оттенок, но с добавлением красного. Он прозрел. Посмотрел окрест. Не узрев, пленницы в пещере, позеленел от ярости:

– Где Чара?

Чав и Чвак невинно переглянулись: откуда им было знать, где Чара? Ведь в это время они грызли кость. Чвак тактично высказал своё предположение:

– Может, убежала.

Вождь совсем стал зелёным:

– Без тебя вижу, что убежала! Куда?

Чвак рискнул высказать ещё одно своё предположение:

– Может, в лес!

Водянистые глаза вождя стали совсем прозрачными:

– В лес? А вы, почему здесь?

Чав и Чвак снова перекинулись невинными взглядами.

– Ждали, когда ты чего скажешь…

Вождь сжал кулачищи.

– Живо за ней!

Чав угодливо отреагировал:

– Ага!

Чвак последовал его примеру:

– От нас не уйдёт!

Вооружившись копьями, они двинули по направлению к лесу. Вскоре напали на след беглянки. Чвак злорадно хихикнул:

– Теперь, точно, не уйдёт!

Чвак бежал вперёди, а Чав следом. По примятой траве им двигалось легко. Не то, что Чаре, которая торила дорогу в густой траве. Расстояние между нею и преследователями неумолимо сокращалось. Они уже видели её узкую, подвижную спину.

Чара с надеждой смотрела в сторону леса. Там спасение. Там закончится трава и ей станет легче. А если повезёт, то она может встретить Чака и он защитит её. Усталость всё сильнее брала своё. Резвость её лёгких ног куда-то пропала. Они стали непослушными и ленивыми. Чара, видя приближающихся сатрапов вождя, хотела бежать быстрее, но не могла.

Чвак обернулся к Чаву. Продемонстрировал ему радостный ряд своих неровных зубов.

– Уже устала!

Чав, пыхтя, разделил радость Чвака.

– Ага!

Чвак вдохновенно повернул свою сухую голову на длинной шее в сторону Чава.

– Скоро возьмём!

Чав, уже в который раз, смахнул пот со своего покатого лба.

– Ага!

Мелькнули первые деревья. Это опушка. Беглянка углубилась в лес. Трава стала хилее, но усталость не отступила. Она затравленно оглянулась. Преследователи приближались. Если у коротышки Чава из травы торчала только голова, то нескладный, как кузнечик, Чвак, высовывался из неё почти до пояса. Они приближались, как грозовая туча, быстро и неотвратимо. И теперь ей уже никто не поможет. Никто! Робкая надежда на встречу с милым Чаком или его друзьями исчезла, растаяла, как белое облачко в далёкой синеве. На глазах у Чары навернулись слёзы отчаяния. Бежать резво она уже не могла, а только едва плелась. Силы совсем оставили её. За своей спиной она слышала голоса преследователей. Чав и Чвак торжествовали. Теперь они находились от неё на расстоянии всего, каких-нибудь, двух полётов копья.

Чвак предвкушал удачу. Не оглядываясь, он крикнул своему подельнику:

– Всё! Она совсем остановилась! Теперь возьмём!

Однако Чав ответить ему не успел, хотя уже и открыл было, для этой цели, свой рот. В тот момент, когда он пожелал радостно отреагировать на слова Чвака, что-то постороннее мимолётно коснулось его шеи. Нельзя сказать, что ему было больно, совсем нет. Но таинственное прикосновение имело для Чава необъяснимые, и где-то даже, мистические последствия. Неожиданно тело его стало таким, словно из него вдруг, вынули все кости. И эта желеобразная масса плюхнулась на землю, смешно раскидав в разные стороны свои короткие руки и ноги. Рот так и остался радостно открытым. Но вместо слов он стал извлекать из своих недр звук, напоминающий хрюканье. Всякий, кто знал Чава накоротке, с уверенностью сказал бы, что тот крепко спит. Правда, случилось так, что Чав уснул прямо на бегу, даже не подготовив подстилки. Такого за ним раньше никогда не водилось. А нескладный Чвак, между тем, захлёбывался оптимизмом:

– Гляди, она уже спотыкается!

Сменил аллюр на шаг.

– Скоро упадёт!

Обрадовался, пришедшей в голову, удачной мысли:

– Как спелый банан!

Радостно рассмеялся. Однако Чав почему-то медлил с ответом. Чвак оглянулся. Чава нигде не было видно. Чвак сначала изумился, а потом, чуть поразмыслив, пришёл в недоумение. Какие чувства его могли посетить дальше, осталось загадкой, ибо в этот момент он, как и его коллега, тоже получил лёгкий толчок в шею. Всё произошло так быстро, что Чвак даже не успел поскучнеть. Разом куда-то провалились и лес, и поляна, и небо, и несчастная, совсем обессилевшая, беглянка. Раскидав свои нескладные конечности, Чвак свалился в траву. И тут же из его недоумевающего рта пошёл тонкий, пиликающий звук. Это был верный признак того, что Чвак сладко уснул. И тоже, прямо, на бегу.