Николай Зеляк - Когда пришло утро. Фантастическая повесть

Дронов удивился быстрой смене её настроения. Юная пещерная дива теперь ликовала. От избытка, переполнявших её, положительных эмоций она скакала на одном месте и смеялась. И откуда только у неё брались силы! Глеб смотрел на этого юного, беззащитного человечка, из немыслимо древней эпохи, с лёгкой грустью. Он сочувствовал ему. Он сопереживал с ним. Здесь и сейчас этот человечек в безопасности. А что будет с ним через полчаса? Даже через пару минут? Вокруг дикий лес. Он полон опасностей. Беда может свалиться на её беспечную голову в любой момент!

И Дронов не ошибся. Беда действительно пришла и, действительно, внезапно. И пришла в облике свирепого зверя!

Сбоку от затаившегося Дронова, припав брюхом к земле, кралась огромная, клыкастая кошка. Несмотря на свои внушительные размеры, этот совершенный охотник двигался, как призрак. Почти как он, Дронов. Ни одна травинка не выдавала его присутствия. В бинокль было хорошо видно, как мягко пласталось длинное и могучее тело зверя. Уши прижаты. Кончик одного уха разорван. Видно, следствие былых схваток. Жёлтые глаза неподвижно уставились в одну точку. В них светилась смерть.

Путешественнику во времени стало не по себе. Если бы хищник объектом атаки выбрал его, Дронова, то это куда ни шло. Здесь ещё бабушка надвое сказала, кому бы повезло больше. Дронов был грозным противником даже без оружия дальнего боя, а всего лишь с одним армейским ножом! К несчастью, зверь выбрал другую цель. Объектом его атаки стало, ослабевшее от погони, ничего не подозревающее и радующееся своему мимолётному счастью, наивное и беззащитное существо.

Пещерное создание совершенно не чувствовало опасности и, по-прежнему, продолжало вести себя беззаботно. Разве что оно не собирало полевые цветы. У Дронова похолодело в груди. Ах, если бы беглянка вовремя заметила хищника, то успела бы взобраться на ближайшее дерево. Благо, она находилась в лесу. А так, шансов у неё уже не было!

Дронов принял решение моментально. Он сорвался с места и, пригнувшись к земле, стал гигантскими прыжками сокращать расстояние между собой и хищником. Ему надо было успеть выйти в точку надёжного боя пульсатора. Здесь, главное, не перестараться. Работать надо ювелирно. Обездвижить, но не убить. Он всегда помнил притчу о бабочке, которая должна остаться живой! Путешественник во времени видел, что зверь приник к земле ещё сильнее, а его мягкие, могучие лапы стали двигаться ещё осторожнее. Хищник боялся спугнуть свою добычу. Он готовился к последнему прыжку.

И только теперь несчастная беглянка увидела его. Увидела, когда зверь был уже рядом, когда уже ничего нельзя было сделать. Она оцепенела от ужаса, не в силах сдвинуться с места.

«Только бы успеть! Только бы успеть!» – лихорадочно билась в мозгу Дронова одна и та же мысль. Он выхватил оружие и, для устойчивости, упал на одно колено. Так удобнее целиться. Промахнуться он не имел права. Счёт времени шёл на мгновенья. Он видел, как зверь упруго оторвался от земли, как его гибкое, сильное тело взмыло в воздух и распласталось в затяжном полёте…

Глеб нажал на гашетку. Успел ударить влёт. Элекромагнитный импульс свою работу выполнил идеально. Тело хищника потеряло упругость ещё в воздухе и, пролетев некоторое расстояние по инерции, шлёпнулось на землю уже «плюшевой игрушкой». Свалилось прямо у ног, остолбеневшей от ужаса, беглянки. Колени у бедной девушки сделались ватными, и она свалилась рядом с хищником, уткнув своё наивное личико в его свирепую морду. Её бесчувственная ручка нечаянно свалилась на вздыбленный загривок зверя и там замерла. Случайное движение руки девушки было похоже на нежное, дружеское объятие. Этот жест, для стороннего взгляда, выглядел впечатляюще.

Дронов не торопясь подошёл к живописной группе, мирно почивавшей на траве. «Какая забавная, почти рождественская картинка, – с улыбкой подумал он, – жаль только, что недолговечная. Долго в одной компании им оставаться нельзя. Чревато нехорошими последствиями. Особенно, если первым в чувство придёт зверь. Увы, их надо разлучить».

Дронов склонился над бесчувственной девушкой и бережно взял её на руки. Она весила немного и поэтому нести её ему, двухметровому атлету, особого труда не составило. Путешественник во времени действовал быстро. Он опасался, что беглянка может в любой момент прийти в себя и тогда ей не избежать нового шока. Не исключено, что более сильного, чем при встрече с саблезубым тигром. О звере она хоть слышала. А вот представитель неведомого мира может произвести на неё самое непредсказуемое впечатление. И лучше такой эксперимент не проводить!

В первую очередь Дронову нужно было запутать следы. Так, на случай новой погони. А в том, что вождь её организует, Глеб нисколько не сомневался. К счастью, где-то совсем близко журчал ручей, и он направился туда. Надеялся сбить пещерных следопытов со следа. Он твердо знал, что вода и камни следов почти не сохраняют.

А пока он шагал по податливой, лесной почве. Его ботинки смачно печатали глубокие следы. И с этим надо смириться. К ручью вышел быстро. Осмотрелся. На берегу только галька и окатыши. Прекрасно. Ручей оказался широким, но мелким. Он изобиловал перекатами. Поэтому Глеб мог не только успешно запутать следы, но и без труда перейти на противоположный берег. Зачем ему понадобился противоположный берег? А затем, что выглядел повыше и был изрезан множеством ниш и углублений. В одной из таких пазух он и рассчитывал затаить до лучших времён свою спящую красавицу. Подальше от нескромных глаз.

Пройдя вверх по течению, Дронов нашёл место, где он смог бы, не замочив ног, форсировать водную преграду. И пока шёл вдоль обрыва в поисках подходящей ниши, невольно залюбовался мятежной беглянкой. Конечно, это была не раскрученная топ-модель и не надоедливо примелькавшаяся кинозвезда с килограммами украшений и макияжа. Совсем нет. Но юное создание обладало другой красотой, не вызывающе-броской, не напомажено – макияжной, а естественной, и потому более притягательной.

Ясно, что волосы её не знали гребёнки. Их никогда не украшали заколки и пряжки. Однако своим здоровым, естественным цветом и пышностью они ничуть не уступали ухоженным волосам, дежурно скалившихся моделей с обложек глянцевых журналов.

Глаза красавицы были закрыты. Но Дронов помнил их живой блеск и красоту. Видел их выражение и в минуты радости и в минуты отчаяния. Длинные и совсем не накладные ресницы мягко оттеняли чуть обострившиеся, нежные черты её наивного лица.

Пухлые губки, которых никогда не касалась помада, были полуоткрыты. Словно чего-то ждали. Ему вдруг захотелось прикоснуться к ним своими устами. Но он переборол в себе эту минутную слабость.