Адам Заитов - Дети свободы

Неторопливо застёгивая пуговицы своего строгого блейзера, она смотрела с высоты на городскую суету, предвкушая начало насыщенного рабочего дня.

Будучи немного мнительной, она предпочитала перед выходом проверить содержимое сумочки и убедиться, что ничего не забыла – ключи от машины, смартфон, удостоверение. Последнее, она как раз и не обнаружила. Ещё раз перебрав вещи, она наконец нашла карту с изображением коловрата. На фоне полупрозрачного золотистого герба читалась надпись: «Офицер Эстер Рабад. Отдел Специальных Операций»

Закончив собираться, Эстер направилась в город.

Лондон. 6 марта 2068 года. Небо над столицей искрилось от полыхающих праздничных фейерверков. Толпы людей с радостными лицами заполонили городские площади, многие из которых стали танцполами импровизированных музыкальных фестивалей. По всему городу развевались государственные флаги, переливающиеся золотисто-голубыми цветами.

Граждане праздновали День Единства – день рождения Союза Человечества, крупнейшего государства в истории.

Предыстория его была такова: первые десятилетия XXI века человечество перенесло череду крупных военных конфликтов, сильно ослабивших существовавшие на тот момент мировые державы. Несколько раз мир оказывался на пороге всеобщей ядерной войны. Одновременно происходила стремительная глобализация всех сфер человеческой жизни – экономики, политики и культуры.

В обществе становились всё более популярными идеи, что деление людей на различные этнические, религиозные и расовые группы устарело, и, что настало время переосмыслить принципы социального устройства, к которыми люди привыкли в силу исторических причин. Считалось, что если люди будут разделять одинаковые ценности, то исчезнет причина для конфронтации между ними.

Сторонников этой концепции, названной «унификацией ценностей», стали именовать «синими бригадами», поскольку своими символами они выбрали светло-синее знамя и коловрат. Синий цвет, по их мнению, символизировал земной шар, мир и спокойствие, в то время как солярный знак намекал, что место под Солнцем общее для всех.

Со временем эта концепция была одобрена ведущими государствами мира, которые объединились в единое глобальное государство – Союз Человечества.

В новом государстве не было делений по расовым, этническим, религиозным или даже родовым признакам. Создание традиционных семей и самостоятельное воспитание детей родителями было объявлено «архаизмом» и порицалось обществом.

Вместе с тем, поощрялось участие в государственной программе «аутсорсинг-воспитания», когда родители за определённое финансовое вознаграждение добровольно отдавали своих детей государству, которое брало на себя все обязательства по воспитанию детей и обеспечению их качественным образованием. Родители таким образом получали возможность жить своей жизнью, не обременяя себя многолетней заботой о детях, а государство получало надёжную гарантию, что молодые люди будут формироваться с «правильными» убеждениями, исключающими религиозную, этническую и родовую идентификацию.

Понадобилось всего сорок лет, чтобы такими методами воспитать большую часть человечества, как единую нацию, с едиными ценностями, языком и обычаями. По мнению сторонников концепции унификации ценностей, это должно было привести к всеобщему миру на планете.

Государства, которые отказались принять подобную концепцию и попытались сохранить суверенитет, были обвинены в раскольничестве и по большей части присоединены к Союзу силой, в череде изнурительных военных конфликтов. Лишь несколько малых стран, высокогорных и пустынных, сумели сохранить относительную независимость.

Однако, несмотря на крушение своих стран, не все люди согласились принять новую реальность и всё ещё держались традиционных ценностей. Их стали называть «архаиками». Формально закон провозглашал свободу совести, но придерживаться своих убеждений, в то время как общественная мораль провозгласила их средневековыми фанатиками, было для архаиков непросто.

Некоторые люди и вовсе считали архаиков опасными для общества. Среди них был Теодор Дантон, видный политик, депутат Всемирного парламента, генерал в отставке и ветеран «войн за объединение».

В честь Дня Единства, Дантон был приглашен на торжественный приём в Букингемский дворец, который после окончательного упразднения монархии использовался для особо важных мероприятий, к которым допускались только самые влиятельные и богатые члены общества.

Дантон явился на празднование на своём личном летающем лимузине марки Rolls Royce цвета «чёрный металлик». Эти транспортные средства, называемые флаймобилями, могли себе позволить только зажиточные граждане, в особенности, если речь шла о столь дорогих марках.

Но Дантон не всегда был так богат – когда-то он начинал свой путь простым солдатом вооруженных сил Союза Человечества. Завершив карьеру героем войны в звании маршала, он, став политиком, сражался на другой войне. В такой, в которой исход «сражений» зависел не от количества войск и качества оружия, а от интеллектуальных качеств: красноречия, харизмы и, в особенности, от умения справляться с подковёрными интригами недоброжелателей.

Довольно уставший от напряженной рабочей недели, Теодор Дантон неохотно направлялся на приём, предвкушая скучные разговоры и излишнее внимание от репортёров. Последние не заставили себя долго ждать, и, когда андроид-швейцар, отдавая дань устоявшейся традиции, открыл дверь флаймобиля, журналисты ослепили политика вспышками десятков фотоаппаратов.

Наконец, добравшись до зала торжеств и отвязавшись от назойливых папарацци, политик встретил своих старых друзей:

– Прекрасно выглядишь, Теодор, – поприветствовал его элегантный Стивен Морган, крупный промышленник.

– Спасибо, Стив. Ты тоже неплох. Не ожидал тебя увидеть здесь, – ответил Дантон, – думал ты в Гонконге сейчас.

– Мне пришлось вернутся из-за праздника.

– Слышал, у твоей компании были неприятности из-за бунта рабочих.

– Ничего серьёзного, – Стиву был неприятен вопрос, он поморщился и ответил скороговоркой, – пара агитаторов из «красных бригад» саботировали производство на некоторых предприятиях, но мы уже решили этот вопрос. Виновные наказаны, а конвейеры запущены снова.

– Вот как? Ну это очень даже хорошо, – улыбнулся Дантон, сделав вид, что поверил другу.

«Красными бригадами» называли наиболее радикальных сторонников унификации ценностей. В отличие от «Синих бригад», они требовали устранить социально-экономические различия, попросту говоря, выступали против частной собственности и пропагандировали крайне левые коммунистические идеи. Что пришлось по душе наиболее бедным гражданам, в особенности тем, кто проживал в индустриальных и аграрных провинциях. Некоторым из них даже удалось свергнуть власть центрального правительства на местах.