Айзек Азимов - ФАТА-МОРГАНА 5 (Фантастические рассказы и повести)

Библиотека уже построена. И люди считают, что этим ознаменовалось начало карьеры Оливера, как наиболее уважаемого жителя города и филантропа.

— Он все еще продолжал свою скрытую от посторонних глаз вторую жизнь?

— Дай я отыщу тебе следующий том. Да, вот он. 1949-й, три года спустя после смерти отца. Открой на отмеченной странице, Ричард, и там найдешь ответ на свой вопрос.

14 июня.

День установления государственного флага. [9] 1797 г. День бой-скаутов. День переклички на кораблях. День празднования в честь острова Гоут. День преподобного Джона Редерфорда.

По сути почти для каждого этот день был праздничным, только не для меня. Росла бы у меня борода, я бы хоть всплакнул и утер ею слезы. И поскрежетал бы зубами.

Я мог бы начать упрекать во всем происшедшем Джона Редерфорда, но не стану, чтобы меня не обвинили в приверженности к учению св. Иоанна Крисостома, [10] Иоанн Крисостом — Вселенский патриарх. Патриархия в Константинополе. сказавшего: «Ад вымощен черепами священников».

Как бы то ни было, но неприятные события получили свое развитие и начали плодоносить (замечательное словцо) вслед за приходом ко мне Редерфорда, попросившего оказать финансовую и общественную поддержку экспедиции бой-скаутов на остров Гоут для празднования Дня установления государственного флага. Я охотно расстался с сотней долларов, но лишь после долгих уговоров согласился отправиться на остров в качестве взрослого вожатого.

— Неужели скаут-мастер не может контролировать положение в отряде сам, Джон? — спросил я.

— На земле, Джеймс, без проблем. Но в море нам требуется дополнительная помощь.

Остров Гоут представляет собой государственный заповедник в четырнадцати милях от берега. В принципе, любая более-менее солидная организация может получить разрешение властей для поездок на остров. Паром, проходящий два раза в день из Квинспорта на крупнейший заселенный остров Кингстон, всегда может слегка изменить маршрут движения, чтобы высадить желающих на острове Гоут, а на обратном пути захватить их, как это, впрочем, и делается. Все путешествие прошло гладко, кроме одного события. Один из скаутмастеров, высокий молодой блондин, чья внешность была мне смутно знакомой, проявлял, казалось, повышенный интерес к моей персоне. Несколько раз я перехватывал его глубокий изучающий взгляд, как будто он раздумывал, откликнусь ли я при случае на какую-то просьбу с его стороны. Сначала я не обратил внимания. Но на острове вновь ощутил на себе его пристальный взгляд. Я неоднократно порывался подойти к нему и спросить, в чем дело, но его постоянно окружала стая мальчишек, закидывающих вопросами типа, как правильно вязать морские узлы, подавать морские сигналы или быстро разжечь костер. Мне понравился этот молодой человек, хотя ничего выдающегося в нем не было.

Ближе к вечеру, хогда мы находились на полпути к Квинспорту, ему наконец удалов улизнуть от своих поклонников, которые собрались кучей на нижней палубе, и пробраться ко мне наверх, откуда я наблюдал, как нос корабля разрезал бурные пенящиеся волны. Солнце, щедро светившее весь день, только что скрылось за сплошными серыми тучами. В воздухе чувствовалась прохлада. Намечался дождь.

— Привет, — первым отважился молодой человек.

Я выпустил из рук холодную цепь, тянувшуюся футов на пятнадцать до правого борта и служившую единственным барьером между мной и морем.

— Привет, — ответил я, обернувшись в его сторону. — Вы все-таки подошли.

— Я знаю вас, мистер Оливер, — в его голосе чувствовалось напряжение, — но, думаю, вы меня не знаете.

— Понятия не имею. Кто же вы?

— Генри Веббер.

Имя мне ничего не сказало. Хотя показалось знакомым, как и лицо, впрочем.

— Когда-то я гулял с Кэрол Рус, — напомнил он.

— Да, теперь припоминаю.

— Наверняка припомнили, мистер Оливер.

— Мне не нравится ваш тон, Веббер.

— А меня не устраивает ни ваш благородный вид, ни ваша настоящая репутация. Последние два года я много размышлял и пришел к определенным выводам.

— Ваши умственные изыскания совершенно не интересуют меня.

— Тем не менее, вы собираетесь выслушать меня.

— Не вполне в этом уверен.

— Даже если мне придется заставить вас.

— Не делайте глупостей, Веббер.

— Это вы повинны в трагедии Кэрол. Я не сомневаюсь. Не могло быть никого другого.

— Представления не имею, о чем вы.

— Имеете, сэр. Преподобный Рудерфорд сказал мне, что той ночью вы отвозили Кэрол домой после танцев в день памяти первых колонистов. Через час после моего ухода. Около десяти. Но мать Кэрол сказала, что ее дочери не было допоздна. До трех утра.

— Не будете ли вы так добры отойти от меня? — строго произнес я.

— Итак, это вы ввергли ее во все неприятности. Она никогда ни с кем не гуляла, кроме меня, но даже я ни разу не делал с ней ничего подобного, в отличие от вас. Никогда.

— Отойдите.

— И еще, мистер Оливер, в то утро, когда ее нашли мертвой на Роки Вью, вас видели шедшим по дороге оттуда. Фред Поллард заметил вас. Он однажды упомянул об этом, не подозревая, что значит сей факт. Он сказал, что вы зашли к нему купить устриц.

— Ты, тупица! У меня хватит ума привлечь тебя к суду за клевету!

— Я думаю, ты убил Кэрол, — сказал он, как будто эта мысль только что пришла ему в голову. — Да, именно ты.

Без дальнейших церемоний я попытался обойти его. Он кинулся на меня. Мне пришлось ударить его ногой по голени. Получилось что-то вроде подсечки. Он упал вперед и всей тяжестью тела обрушился на цепь, которая через секунду выбросила Веббера верх, и его силуэт исчез из поля зрения. Я даже не успел заметить его падения в воду. Все произошло слишком быстро. Когда я обернулся, поверхность моря была пустой. Лопасти винта, скорее всего, оглушили его и тут же разрубили тело на куски.

Я посмотрел в направлении рубки. Виднелась лишь крыша и верхняя часть окна. Если мне отсюда не видно капитана, значит, ему меня тоже не разглядеть.

Закурив сигарету, я неторопливым прогулочным шагом направился к трапу, и под ногами гулко загремели железные ступеньки. Я очутился на нижней палубе в задней части парома. Все пространство было занято сорока бой-скаутами, производящими шум и гам сорока разными способами. Неподалеку в кресле сидел Редерфорд и читал книгу. Я направился к нему.

— Джон, — позвал я, — не видел Генри Веббера? Хотел поговорить с ним насчет взноса в фонд летнего лагеря.

— Где-нибудь здесь, Джеймс.

— Ладно, подожду, — сказал я и тоже сел в кресло.

Ричард Сенека захлопнул пухлую тетрадь.

— Я знавал хладнокровных людей, но этот парень побивает все рекорды. Тело Веббера так и не обнаружили?

— Без следа, — ответил Максфилд.