сhuch - Пино Кобато. Alma mater

Потом в комнату вошла Мальвина, заметив этих девушек, она оскалилась и бросилась к Пино, защищая его от возможной агрессии. Девушки рассмеялись. «Их, что, выбрали для альфа-спаривания?» – поинтересовалась одна. «Не смеши меня, Клодин, – усмехнулась другая, – змея со свиньей? Вероятно, атавизм, – и вышла. Оставшаяся девушка еще раз посмотрела на Пино, все так же отрешенно смотрящего в некую точку мирового пространства, и вышла следом. Мальвина выдохнула с облегчением и потрепала Пино по загривку: «Просыпайся, дурачок, а то пропустишь самое интересное».

Хайдеггер вышел на свет божий из мрачной бетонной коробки, которую люди отвели своим детям, чтобы те усвоили мудрость мира, прежде чем навсегда затеряются в глубинах космоса; щурясь в лучах утреннего солнца, он мрачно усмехнулся и надвинул шляпу пониже, предаваясь сложному чувству, которое в его человеческой голове отозвалось простеньким рефреном: «Люди + космос = Абсурд», – и сделал шаг… затем еще, и остановился, утомленный до невозможности. «А ведь это непросто, – подумалось Хайдеггеру, – быть человеком». Затем ему вздумалось немедленно оказаться в кабинете Урсулы в мягком кресле, чтобы продолжить милую беседу, прерванную несколько дней назад внезапным визитом в Академию некого высокопоставленного лица, возможно даже Хозяина, вызвавшего к себе на ковер всех наблюдателей, но Хайдеггер вовремя спохватился и вернул себя обратно из той пространственно-временной структуры, где обитают существа его типа. «Потому что Урсула не должна догадаться, – подумал Хайдеггер, переводя дух, – что произошло».

Хайдеггер шел неторопливым даже черепашьим шагом, раскланиваясь с отставными геномами48, сухо кивая ученикам, зная, что каждый шаг приближает его… к поражению… И Хайдеггер улыбался, не потому что предстоящее переживание отвлечет его от квантовой скуки на неопределенный срок, а потому что аргументы Урсулы оказались несостоятельны. «Люди устремились в космос, – шептала она, глядя в его грустные глаза, – чтобы сбежать от себя». Хайдеггер пожимал плечами, не понимая, почему слова одного человека должны значить более, чем стратегические планы всего человечества: «С нами Бог», – написано на обшивках космических кораблей, устремившихся прочь с родной планеты. «Ваш Бог, – недоумевал Хайдеггер, – прогнал вас»? Урсула только виновато улыбалась, прикрывая рукой око Когнитивного Куратора, затем склонилась к самому уху Хайдеггера и призналась, что люди покинули Бога. «Но рано или поздно они вернутся, – страстно прошептала она, касаясь губами уха Хайдеггера, – чтобы покаяться за содеянное».

Хайдеггер тогда не нашелся, что ответить, и вынужден был покинуть Академию, терзаемый сомнениями. Однако теперь, когда Ясперс дал наводку, Хайдеггер докажет Урсуле, что их Бог – это Пожиратель первого типа, которой, как известно, не может утолить свой голод, поэтому люди никогда не вернутся, а будут скитаться по вселенной, пока пожирающее их изнутри любопытство не пожрет их и снаружи. И если Урсула будет упорствовать в своем неведении, Хайдеггер представит ей ее Бога во всей красе, а потом… сожрет его… в назидание. А потом слопает какого-нибудь Хозяина, а потом какого-нибудь Академика… а потом… И Хайдеггер остановился, сраженный своей логикой, которая даже в таком формализованном виде представляла из себя некий императив, а если Пожиратель, даже такой продвинутый как Хайдеггер начнет оправдывать свою квантовую неопределенность интересами, идущими впереди его голода, то вскоре он… как это называют людишки? Нажрется до отвала? – и Хайдеггер зажал рот сухонькой ладошкой, ужасаясь своей догадке, – и поменяет спин!

Хищники, охраняющие вход в Академию, напряглись, чувствуя за этим с виду безобидным стариканом, квантовую мощь, сравнимую со среднего размера нейтронной звезды, однако во всех актуальных измерениях не было даже намека на квантовую агрессию с его стороны, тем более что разумное существо четвертого типа доложило руководству Академии о предстоящем визите Хайдеггера, то его пропустили вовнутрь без утомительных проверок. Хайдеггер, шаркая ногами по квантовым половицам, стилизованным под дубовые с благородными проплешинами мостовины, сознательно не открыл первую попавшуюся квантовую дверь, по виду напоминавшую обычную, за которой и ожидала его Урсула, а прошел несколько дальше, напоминая себе, что эта бесконечность коридоров и дверей, втиснутая не без помощи разумного существа четвертого типа в n-мерный куб, объединивший всех Служащих во всех освоенных человечеством частях галактики в централизованную систему под названием Академия Кванта, угрожает тем не менее всякому стороннему посетителю квантовой неопределенностью, которая при определенных обстоятельствах может закончиться для него плачевно. «Например, – содрогнулся Хайдеггер, – сейчас», – и толкнул дверь, над которой тотчас высветилось: «Старший Наблюдатель Академии Урсула приглашает советника Хайдеггера войти».

– Здравствуйте, милый, милый Хайдеггер, – пропела Урсула, лучезарно улыбаясь, – а я все знаю.

Хайдеггер доковылял до стула, одиноко стоящего около стола Главного Наблюдателя, сложил в него свою бренность и переводит дух, размышляя, что его выдало. Возможно, он все же «наследил», когда наведывался к Урсуле домой, чтобы выследить того бога, о котором она говорила.

Этот бог занимал воображение Хайдеггера весь день: это какой нужно обладать квантовой харизмой, чтобы людишки, разбросанные по всей галактике, ослепленные Служением и оскопленные Хозяевами, вернулись на эту ничтожную планету и добровольно сложили к твоим ногам самое дорогое, что есть во вселенной – свою квантовую неопределенность. Конечно, всякие искусственные твари, способные рассуждать и совершать логичные поступки, считают, что пресловутая «квантовая сущность» – всего лишь аллегория, призванная унизить их умственные способности, но всякий пожиратель, вкусив их, с позволения сказать, разум, лишенный всякой неопределенности, безоговорочно признает его безвкусным и не представляющим какой-либо ценности. С таким же аппетитом он мог бы слопать, скажем, квазар или эту звезду, что скудным светом освещает планету, откуда людишки начали свою космическую экспансию. Киборги – железки с мозгом человека, или андроиды с квантовой личностью некогда живого человека, даже Геномы самых последних версий не могут утолить голод Пожирателя, поскольку квантовая неопределенность не может быть скопирована или реконструирована, она либо есть – и тогда ты живой, либо ее нет, как, впрочем, и тебя самого. Поэтому Хайдеггер, заявившись к Урсуле в своем настоящем обличье, намеревался не сколько подкрепиться, сколько узнать правду о ее харизматичном Боге, чтобы использовать эту правду в своих интересах.