Мария Фомальгаут - Временекрушение

Потом я пересел на еще одно кресло, это был еще один зал ожидания, тот, который перед самой дверью на взлетную полосу. Без четверти семь началась регистрация, и я снова пошел к стойке. Больше несиженных кресел не оставалось, пришлось сесть в самолет на то же кресло, что и в такси.

Через полчаса в самолете я перебрался к стойке, заказал в автомате котлеты с макаронами, положил тарелку в картонную коробку, чтобы все было как в самолете. Я рассчитал время до Каира – четыре часа, – все это время нужно было сидеть и читать заранее припасенный журнал «На борту». В двух шагах от меня стояла полка с книгами, но я не мог взять ни одной, потому что не взял книгу в самолёт.

Я вышел из самолета и взял такси до отеля, то есть, побродил по коридору и пересел в другое кресло. Через полчаса я вытащил из кошелька еще две банкноты, отдал водителю, то есть просто положил на стол рядом с креслами.

В отель пришлось подняться по лестнице на второй этаж коридора. У меня был плохой отель, полотенца в нем не было. Утром мне пришлось вымыться холодной водой, потому что горячей воды в отеле по утрам не бывало. Еще я на ночь зашел в соседнюю пустую комнату и включил там телевизор – чуть слышно. Это не спалось туристам в соседнем номере.

Наутро я забрался в автобус, чтобы ехать в Каир – то есть, вышел в коридор и сел в кресло. Ближе к полудню до смерти хотелось есть, но я дотерпел до двух часов, до остановки в придорожном ресторанчике. Опять же еле удержался, чтобы не наброситься на еду, выстоял перед пустой стойкой три минуты – столько времени хватило, чтобы прошли семь человек передо мной.

Когда сел за стол обедать, некстати посмотрел на дозиметр, который показал, что снаружи убежища двести микрорентген.

Распахивается дверь.

Хочу сказать – какого черта вваливаешься без стука, стучать не научили. Ну так я научу. Не ору. Вижу, как вошедший прогибается под грузом чего-то, в чем с трудом признаю усыпальницу.

Вот… посмотрите, что там, может, живое что.

Он выходит так же быстро, даже не успеваю понять, кто именно заходил. Хаим бросается к усыпальнице, пытается открыть, не может, тянется за ножом, вонзает лезвие в узкую щель, бьет по рукоятке камнем.

– Сломаешь, – говорю осторожно.

– Она ему все равно не нужна больше… ему… кто там…

Усыпальница с треском разламывается, Хаим отскакивает, потирает переносицу.

Смотрим внутрь.

Что-то покоится там, в глубинах, что-то пятиконечное, иглистое, сияющее. Что-то, от одного вида которого хочется закрыть коробку и не открывать больше никогда.

Никогда.

– Это… это откуда такое? – спрашиваю, сам не знаю, кого.

– Нам какая разница, нам сказали – позаботиться…

Хаим натягивает перчатки, тащит из коробки что-то пятиконечное. Тут же отскакивает, а-ах, чер-рт, сует руки в раковину, жжется, с-сука, жжется, бормочет что-то, смыть большим количеством проточной воды…

Жду. Хаим что-нибудь придумает, как вытащить это. И правда придумывает, выталкивает палкой, буквально вываливает нечто пятиконечное в жестяную ванну.

– Хоть бы сказали, при какой температуре живет, чем дышит…

– Да они сами не знают.

– Тоже верно… ой, не было печали, купила баба порося…

– Что?

– Да ничего, мысли вслух…

Нечто разлапистое, жуткое, приподнимается в жестяной ванне, еле сдерживаюсь, чтобы не шарахнуться в сторону.

А как мы хотели, приют и есть приют.

Приют и есть приют. Тогда я тоже так подумал. Тогда. Когда полгода назад принесли это…

Вот так же. Открылась дверь в какие-то неведомые миры, и он (кто он?) бросил нам усыпальницу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.