Изольда Оккервиль - Восставшая против нормы

Кронин оглянулся – в нескольких десятках метров скромно стояла Эдельвейс. К этому времени она уже начала работать на «Инвиктусе».

Кронин понял все моментально. Имперские контрабандисты всегда дежурят на пристани. У них есть много чего на продажу – незаконно, конечно, но…

Контрабанда не одобрялось, она преследовалось законом. Но пока она выгодно государству… Контрабандисты славились тем, что если кому что нужно, они это хоть из-под земли достанут. Такие люди были для государства незаменимы, так как брали на себя часть его обязанностей.

– Нужен аппарат «Искусственная почка», но денег на него нет? – полуутвердительно спросила Эдельвейс.

Кронин кивнул.

…Уж как это было сделано, сколько человек задействовано в этой авантюте, он не представлял, но Эдельвейс нашла и достала ему аппарат. Она сразу предупредила, что аппарат не ворованный, но нелегально скопированный. Разработчик не давал на это согласия, но… Кто его спрашивал! Аппарат доставили на аэрокаре.

Как законопослушный гражданин, Кронин должен был осуждать контрабанду, как офицер – пресекать ее на корню и ни в коем случае не пользоваться услугами контрабандистов ни при каких обстоятельсятвах, но как врач… Как офицер, он давал клятву бороться с пиратством и контрабандой в любом ее проявлении, но как врач – давал клятву Гиппократа… Так какая клятва приоритетнее?

Естественно, Кронин схватил аппарат.

Имперский врач понимающе улыбнулся, заметив, как к Кронину заструился контрабандист. Ну что ж, проблема со сложным пациентом решена, а бороться с контрабандой – не его работа. В Империи только военный врач является военнообязанным, а гражданский – нет. Однако контрабандисты и пираты ничего не делают просто так. Бедный американский доктор… Он еще этого не знает, но ведь придется ему когда-нибудь и расплачиваться… И хорошо, если речь будет идти только о том, чтобы втихаря залечить кому-нибудь огнестрел… М-да, увяз коготок – пропала птичка.

Однако жизнь ребенка удалось спасти. И если до этого случая Кронин осуждал деятельность контрабандистов, то теперь… Теперь у него не было такого морального права.

…На причале Дэки осмотрелся.

Топорно они все-таки работают, эти американцы! Только что мимо него прошел судовой врач с американского звездолета – рослый, поджарый, с военной выправкой и мрачным выражением лица. Тот самый тип, который был в составе делегации в Академии, а вчера оказывал помощь пострадавшему технику. Поравнявшись с Дэки, американец окинул юношу цепким взглядом и чуть заметно кивнул, давая понять, что узнал его, однако взгляд у него оставался таким же мрачным. От Дэки не укрылось, что взгляд американца задержался на шрамах на его руках… Рубашка с короткими рукавами оставляла предплечья открытыми, и на сей раз были видны не только шрамы от наручников, но и следы ранений на предплечьях. Дэки сообразил, что накануне вечером он был в рубашке с длинными рукавами и рабочих перчатках, и американец не мог ничего заметить, но вот теперь впервые увидел и очень удивился. Затем американец взглянул ему в глаза. Этот взгляд с жестким прищуром… Дэки понял, что его оценивают, и опустил глаза, как будто не выдержав. Пусть американец торжествует… Ясно, что у Кронина уже сложилось насчет него определенное мнение, и Дэки даже знал, какое именно. Что ж, он этого и добивался. Работал на этот образ. И этот момент был самым опасным: Дэки и раньше встречался с Крониным, еще до визита американцев в Академию. Их первая встреча произошло еще тогда, когда Кронин был врачом отряда зеленых беретов. И эта первая встреча была неприятной для обоих. Забыть этого Кронин никак не мог, значит, при встрече в Академии просто не узнал своего оппонента: ведь когда они с Дэки встретились впервые, на юноше была голографическая грим-маска, слегка изменявшая черты его лица. И такая же голографическая маскировка скрывала шрамы на запястьях, чтобы никто не мог запомнить эту особую примету.

– Ну, как там техник? – на всякий случай спросил у Кронина Дэки. Он отлично понимал, что повреждение ноги было пустяковое, но промолчать сейчас было бы просто невежливо.

– Через пару дней полностью поправится, – без всякого выражения ответил Кронин и решительным шагом в гордом одиночестве направился в сторону леса.

Надо полагать, отправился на прогулку! Особой грацией хищника, посадкой головы и разрезом глаз он почему-то напоминал Дэки гепарда. И это – американский судовой врач? И кого эти американцы пытаются обмануть? Дэки про себя хмыкнул. Он что, не видел врачей, в том числе и военных? Они работают в госпиталях и выглядят совсем не так, как этот… Этот был человеком совсем другого типа. Почему-то его вид сразу наводит на мысль об американских зеленых беретах. Даже если бы Дэки не знал… Интересно, а имперская контрразведка знает? Доктор он, понимаш-ш-шь!

Хоть бы женщину с собой прихватил в лес для маскировки!

Дэки пару раз встречал Кронина в лесу, но тот его не заметил: заметить лачра, прирожденного охотника, в лесу невозможно, если только он сам того не захочет. Дэки умел пройти по лесу незримым, в отличие от Кронина. Тот полагал, что двигается бесшумно, но с точки зрения лачра, шумел, как слон. Бесшумно ходить по лесу можно босиком или в мокасинах, но никак не в берцах.

У кромки леса Кронин заметил молоденького доктора со звездолета ВКС Парадизской Империи «Верный». Совсем молодой парень, по виду – вообще студент, небольшого роста, худощавый, со светлыми вьющимися волосами и мечтательными голубыми глазами. Если бы Кронин не знал его в лицо, то никогда бы не подумал, что это судовой врач с имперского боевого звездолета.

В Империи Кронина вообще многое удивляло. Он как-то видел на пирсе капитана звездолета «Верный», Валентина Ивлева. Молодой, не старше 30 лет, капитан Ивлев шел по пирсу в сопровождении двух дам средних лет. Одна – старший штурман- была среднего роста сухощавая дама со строгим лицом, вторая – старший инженер – маленькая полненькая дама с лицом добродушным и улыбчивым. Несмотря на то, что в Парадизской Империи на все ключевые посты обычно назначались женщины, мужчину могли назначить капитаном космического корабля, но ответственные решения он, как правило, принимал только после предварительного совещания с «женсоветом» в лице старшего штурмана и старшего инженера. Как говорится, королева властвует, но не правит.

Обе дамы что-то оживленно втолковывали капитану, и по тому, как синхронно открывались их рты, было понятно, что говорят они одновременно. Издалека было видно, что Ивлев не может вставить ни слова – он только красивым плавным движением повернул голову, открыл рот, чтобы что-то сказать – но тут же его закрыл… Кронин встретил невозмутимый взгляд серых глаз, к цвету которых удивительно шла серая форменная накидка.