Изольда Оккервиль - Восставшая против нормы

В ВКС Парадизской Империи форма черная с серой накидкой, по покрою напоминающей сюрко времен средневековья: имперские дизайнеры одежды, разрабатывая модели военной формы, явно вдохновлялись в своем творчестве картинами прерафаэлитов. На рослом, спортивного сложения Ивлеве форма сидела как влитая, удивительно гармонируя с его русыми, пепельного оттенка волосами и серыми, с серебристым отливом глазами.

Кронин вспомнил, что Ивлев прославился тем, что на «Верном» врезался в другой звездолет Парадизской Империи. Рассказывали, что на слушании дела он объяснил:

– Старший штурман требовала, чтобы я повернул направо, а старший инженер – чтоб налево. Я пытался угодить обеим – не люблю скандалов на капитанском мостике.

С судовым врачом со звездолета «Верный» Кронин встречался во время Конгресса, в котором тот участвовал в качестве слушателя.

«Как же его по имени? – попытался вспомнить Кронин. —Кажется, Иван…» А фамилию он, как ни старался, вспомнить не мог.

Имперец сидел на камне на небольшом пригорке и увлеченно рисовал с натуры цветы. Кронин удивленно покосился на него.

Ну, что поделаешь, если у человека такое хобби – рисовать! Если бы Кронин не знал, кто такой этот Иван, то подумал бы, что это местный житель – парень был одет не в черный мундир имперского судового врача, а в свободную белую рубаху с широкими, сужающимися к запястью рукавами: такой покрой был характерен для Нижних Клонов, так как в болотистом лесу комары легко прокусывали прилегающую к телу одежду. Принадлежность имперца к ВКС выдавали только черные форменные брюки, заправленные в резиновые сапоги с низкими голенищами – самая удобная для походов в лес обувь.

Кронин, проходя мимо, поздоровался с ним. Тот ответил ему и, достав скальпель, с задумчивой улыбкой принялся точить карандаш.

Кронин почему-то подумал, что если бы этому Ване не карандаш, а дудочку в руки, то он был бы похож на деревенского пастушка. Кронин не удивился бы, увидев «пасущихся» возле холмика вьючно-верховых роботов. За спиной у Вани возвышались толстые березы и вела в глубину леса еле заметная тропка, известная только местным жителям.

И тут среди деревьев мелькнуло длинное белое платье с узкими до локтей, расширенными книзу рукавами. Этот фасон, недавно вошедший в Империи в моду, повторял покрой средневекового блио.

Женщина! Так вот кого дожидался этот парень! Что ж, умно, ничего не скажешь! Контрабандисты часто использовали этот прием: если клиент и контрабандист разнополые, попробуй докажи, что это была деловая встреча, а не банальное свидание мужчины с женщиной! Хотя, вполне возможно, что в данном случае это и есть настоящее свидание.

Хотя женщина в светлом платье не торопилась выходить из тени деревьев и разглядеть ее лицо на таком расстоянии было невозможно, Кронину показалось, что он узнал Эдельвейс. Эдельвейс и этот Ваня? А почему бы и нет? Эти двое подходили друг другу по возрасту и, вероятно, по психотипу. И даже в их внешности было нечто общее: у обоих были мечтательные серые глаза и задумчивая улыбка.

Надо будет предупредить Кеннета, чтобы он был поосторожнее с Эдельвейс. Они-то думали, что Эдельвейс не проявляет интереса к Кеннету, да и, похоже, к мужчинам вообще, а тут… А вдруг у нее уже есть ухажер – врач с имперского боевого звездолета? И если Эдельвейс расскажет ему про Кеннета? Выглядит этот Ваня безобидно и даже цветочки рисует, но Кронин хорошо знал, насколько обманчива бывает внешность.

Ваня посмотрел вслед американцу и вернулся к прерванному занятию.

Он периодически брал заказы на создание цветных эскизов фантастических цветов. Он любил тщательно прорисовывать мелкие детали: прожилки на лепестках и листьях, тычинки, шипы… Иногда, фантазируя, он вместо прожилок рисовал на листьях кровеносную систему. Получалось затейливо!

Он умел работать и карандашом, и акварелью, и на планшете в двумерном графическом редакторе, но трехмерные текстурированные модели создавать не умел, поэтому всегда работал в паре с кем-нибудь из моделлеров. Вот сейчас он выполнял заказ на цветы для какого-то фантастического боевика, который будут снимать под Выборгом.

Когда вахтенный сообщил Кеннету, что его спрашивает некий Дэки Тариве-Лацис, Кеннет понял, что за ним пришли от Эдельвейс.

Дэки издалека увидел, что к нему уверенно направляется капитан Кеннет.

«Хвала Высшим Силам, что не пришлось долго ждать,» – с облегчением подумал Дэки. После инцидента в Свободной Народной республике он всячески избегал бывать в людных местах, особенно таких, где можно было встретить иностранцев, а если бывал в порту, старался не заходить ни в кафе, ни в другие заведения, расположенные в портовых терминалах. Он замечал украдкой брошенные на него взгляды и понимал, что его еще долго не оставят в покое.

Дэки вспомнил, как на Пасху – а в Империи традиционно продолжали отмечать христианские праздники, – они с Эдельвейс сидели в портовом кафе возле моря Нево, терминал работал в аудиорежиме, и как раз передавали концерт по заявкам. Ведущий концерта начал громко зачитывать только что пришедшую заявку:

– Прошу передать для моих боевых товарищей, служивших вместе со мной в…

Дэки с Эдельвейс сидели за маленьким столиком возле стены, лицом друг к другу. В центре зала находился длинный стол, за которым сидела компания иностранцев, оживленно болтавших на своем языке. Из-за шума, стоявшего в кафе, разобрать, на каком языке они говорят, не представлялось возможным.

«Наверное, финны с круизного лайнера,» – подумал Дэки, сидевший спиной к стене, а лицом к шумной компании.

Ведущий еще не дочитал заявку до конца, а Дэки краем глаза заметил, что на него в упор уставился один из иностранцев, сидевших с компанией за тем самым столом. Вообще-то этот иностранец сидел за столом спиной к Дэки, но сейчас он повернулся на стуле, с усмешкой глядя на юношу.

– А вы где именно служили? Не хотите передать привет? —неожиданно громко, на все кафе, спросил иностранец по-русски с явным французским акцентом.

Дэки слегка повернул голову, в упор взглянув в насмешливые серые глаза. За последние месяцы он уже привык к тому, что многие знакомые и незнакомые люди в Нижних Клонах проявляют такой повышенный нездоровый интерес к его персоне. Отец даже предлагал ему пожить какое-то время у одинокой пожилой дальней родственницы, у которой был участок земли и коттедж под Меншиковым, возле залива. Однако Дэки был не из тех, кто отступает: за словом в карман он не лез и умел ставить наглецов на место так, что те быстро оставляли его в покое: им было просто неинтересно поддевать человека, который умеет отвечать.

Но вот такой подлянки со стороны иностранца Дэки не ожидал. Однако спускать ему он не собирался…