Примо Леви - Бандагал (сборник)

— Меня хотят разорить.

— Не преувеличивай. Налоги не так уж велики. Я проконсультировался с мистером Бессоном. Главная опасность исходит от правительства. Нахлынет банда голодных чиновников и начнет копаться в наших делах.

Патрене, проглотив пилюлю, сетует:

— Дожили. Свобода называется. Выставляют пинком под зад, да еще твое же добро норовят присвоить. Всю «Новую Италию».

— Нес принадлежит не тебе, а правительству. Ты построил здесь заводы благодаря государственным субсидиям.

— Все, все их получали…

— Не перебивай. Теперь власти требуют свою долю пирога. Придется отрезать им кусок.

— Черта с два! Скорее я пущу все с молотка.

Торболи молчит. Патрене, обмахиваясь листом бумаги, словно веером, не выдерживает.

— А ты как думаешь?

— Положение и в самом деле довольно сложное. Многие предприниматели буквально потеряли голову. Но «Новая Италия» — сильнейшая промышленная группа на Несе, и мы обязаны выстоять. По-моему, глупо продавать заводы за полцены. Идет крупная политическая игра. Правительство рассчитывает объявить нашу планету неотъемлемой частью Земли, разумеется превратив ее предварительно в своего сателлита. Ему нужны голоса на выборах.

— Сущее дерьмо — вот что такое твоя политика!

Патрене снова разгорячился. Терпению Торболи пришел конец, он поднялся и, глядя шефу в глаза, выразительно произнес:

— Если ты еще в состоянии рассуждать здраво, я остаюсь, нет — до свидания. Запомни, нам нужно хорошенько подготовиться. И прежде всего составить баланс, да так, чтобы к нему не сумели придраться. Нужен толковый кибербухгалтер, но абсолютно надежный и преданный. Из числа старых служащих…

— Тогда заранее откажись от поисков, мой дорогой Торболи. Если кибербух-галтер толковый, ему нельзя доверять. А если болван, то ему опять-таки бессмысленно доверять — он такое натворит…

— Кибербухгалтер не может быть болваном. Я готов удовольствоваться заурядным честным бухгалтером.

— Послушай, нельзя ли придумать анекдот посмешнее? — Патрене встал. — Впрочем, не мешает спуститься в твой знаменитый архив. Если в природе и существует честный кибербухгалтер, то в твоем архиве это должно быть отражено.

— Моего архива никто не миновал, — с гордостью сказал Торболй. — Там все точно, до последней запятой. Надеюсь, этого ты не станешь отрицать, любезный Патрене?

— Согласен.

— А вот служащих в архивном отделе не хватает. Ты всегда скупился на административные расходы.

— Знал бы ты, во сколько мне обходится переброска одного только служащего с Земли на Нес!

— Чтобы деньги давали хороший урожай, их надо сначала посеять, — назидательно произнес Торболи свою любимую сентенцию.

Он встал, распахнул дверь и пропустил своего патрона вперед.

Архив — любимое детище Торболи.

Каким образом ему удалось собрать все эти сведения, Патрене не знает, хотя он из собственного кармана платил и платит шпионам, которые разведали буквально всю подноготную о каждом из служащих. Все сведения записаны на магнитофонную ленту и запечатлены на микропленку.

Когда Патрене впервые узнал об этом, удивлению его не было границ, а Торболи oт удовольствия беспрестанно потирал свои по-обезьяньи длинные руки.

— Разве архив предназначался не для туземцев?

Наверное, впервые в жизни Торболи от души рассмеялся.

— Для этих недоумков?! Нет, главная опасность — это мы сами.

Патрене просматривал микрофильмы, прослушивал пленки, и ему стало не по себе.

— Как это тебе удалось собрать такую информацию?

— Самыми разнообразными способами, мой дорогой, — с необычной фамильярностью ответил Торболи. — Все, начиная от священника и кончая проституткой, принуждены были кое-что рассказать.

— И обо мне тоже?

Торболи загадочно, покачал головой и двусмысленно улыбнулся.

— Рад буду преподнести этот скромный подарок тебе и Розе. Конечно, если это доставит вам удовольствие.

И он протянул шефу микрофильм.

А все-таки Патрене не доверял Торболи, несмотря на общие интересы. Он считал своего директора не менее опасным, чем вирус, — вы замечаете, что заразились, когда болезнь уже завладела вашим организмом.

Нет, своего мнения о Торболи он не изменил и теперь, но в архиве неизменно появлялось что-то новое, и это забавляло Патрене.

Подумать только, инженер Корбелли, этот ярый расист, поддался чарам своей молоденькой служанки, уроженки Неса, у которой такие густые изумрудного цвета волосы.

— Завтра же скажу Корбелли об этом, — вырвалось у Патрене.

— Э, нет, — спокойно возразил Торболи. — Ты лучше намекни ему разок-другой, и он тут же перестанет клянчить прибавку. Во всяком случае, даст тебе несколько месяцев передохнуть. А за это время мы раздобудем новый любопытный материальчик.

Патрене всегда доставляло истинное наслаждение наблюдать за реакцией подчиненных на слухи о возможных повышениях по службе и увольнениях, которые распускал Торболи.

— Этот мелкий жулик Винченци уже видит себя начальником отдела… Какой кретин, этот Ларделли! До чего ж он боится, что его уволят. Попробуй-ка найди другого инженера-химика, который согласился бы по двенадцати часов кряду торчать в лаборатории.

Но сейчас Патрене не смеется, он внимательно смотрит на лица и повторяет за Торболи:

— Да, этот болван, этот мошенник, ну а этот и мать родную продаст. Быть может, этот годится… Пожалуй, ты прав — Торторелли подойдет: честный, скромный до робости, живет один в маленьком домишке на окраине. Единственная страсть — кухня-автомат. Нет, все-таки он слишком глуп, — сам себя перебивает Патрене. — Покажика еще раз.

И Бенедетто Торторелли, щурясь, словно яркий свет рефлектора и в самом деле слепит ему глаза, неуклюже двигается по комнате — маленький, худой, в своем любимом галстуке-бабочке.

Патрене невольно рассмеялся.

— Неужели этот болван не понимает, до чего он смешон в своем старомодном одеянии?

— Погляди на него хорошенько, — с торжеством в голосе говорит Торболи. — У него на лице написано, что он обречен выполнять работу за других. Посмотри на этот плоский череп с копной седых волос. Типичный честный труженик! Другие за его счет выслуживаются перед начальством, а он молчит. Мы поручим ему ответственное задание составить баланс, ему лично, и от безмерной радости он станет глухим и слепым. Понял?

— Не слишком ли он глуп? Что он там такое говорит?

— Беседует со своей автоматической кухней. Послушай.

Послышался глухой голос Торторелли:

— Как только долька чеснока зарумянится…

Торболи гасит экран и говорит Патрене:

— Он до неприличия глуп и наивен. Как раз то, что нам нужно.

Бенедетто Торторелли робко входит в кабинет шефа. На лице у него похоронно-мрачное выражение, несмотря на жару, он бледен. От волнения он то и дело переступает своими коротенькими ножками.