Майкл Крайтон - Сфера

Норман нажал нужную клавишу и на экране высветилось:

Психолог команды УЛФ

1. Джон Ф. Томпсон утвержден

2. Уильям Л. Харц утвержден

3. Джереми Уайт годен (?) (неблагонадежен)

4. Норман Джонсон отклонен (по возрасту)

Билл Харц из Беркли заболел раком. Джереми Уайт во время Вьетнамской войны был в Ханое и не получил доступ к секретной информации. Оставался Норман.

Теперь он знал почему его вызвали последним и разгневался на Барнса и ту бюрократическую систему, которая закинула его к чертям на кулички.

Из-за преклонного возраста Норману Джонсону было противопоказано находиться на такой глубине и дышать экзот-газом, они это знали. Это произвол , подумал он и захотел подняться к Барнсу чтобы всыпать неизвестно какие слова. Лжец, сукин сын… Он напомнил себе все то, что совсем недавно говорил Бет. С этим ничего не поделаешь — но он припомнит Барнсу, когда они вернутся на поверхность. А пока не стоит трепать нервы.

Шло время, Гарри по прежнему находился в плену. Тина Чан попробовала прогнать видеозапись через компьютер и получить крупный план раскрывшейся сферы.

— К сожалению у нас очень ограниченные возможности, — сказала она. Если бы у нас была связь с континентом, я бы могла что-нибудь сделать, но так… — она пожала плечами.

Она получила серию кадров, сделанных через секундный интервал. Их качество оставляло желать лучшего.

— Мы можем различить только плавающие огоньки.

— Словно бы она наполнена летающими светлячками, — подсказала Бет.

— Они не мигают, их очень много и похоже они движутся все разом, волнистыми узорами.

— Стая светлячков?

— Что-то подобное, — запись кончилась и экран погас.

— И это все? — спросил Тед.

— Боюсь что да, доктор Филдинг.

— Бедный Гарри, — сокрушался Тед. — Надеюсь, с ним все в порядке, он повторял это так часто, что Бет не выдержала.

— Мы знаем твои подлинные чувства, Тед, — сказала она.

— Я искренне встревожен… думаешь я ему завидую?

Чтобы разрядить обстановку Норман спросил про анализ записей звездолета.

— Я опознал Уран, Нептун, Плутон и тусклое Солнце на заднем плане, сказал Тед. — Следовательно, снимки были сделаны из некой точки за орбитой Плутона и «черная дыра» находится рядом с Солнечной системой.

— Разве такое возможно? — удивился Норман.

— В последние годы многие астрофизики убедились в возможности существования у границ нашей Солнечной системы небольшой «черной дыры»

Если она достаточно мала, мы сможем перевезти ее к земной орбите и использовать ее энергию на благо всей планеты.

— Ковбои на «черный дырах»? — улыбнулся Барнс.

— Вы только подумайте, планета освободится от зависимости от ископаемого топлива, изменится история человечества.

— Возможно, это к тому же и ужасное оружие, — сказал Барнс.

— Даже самая крошечная «черная дыра» слишком мощна, чтобы быть оружием.

— Этот корабль летел для перехвата «черной дыры»?

— Сомневаюсь, — сказал Тед. — Судя по всему, он рассчитан для полета сквозь эту «дыру», что он и сделал.

— А почему он попал в прошлое? — спросил Норман.

— Ни я, ни кто другой не знает, что творится внутри этого разрыва во вселенной… — сказал Тед. — Некоторые считают, что через нее можно вынырнуть в другом пространстве или времени.

— И он нырнул…

— Да, и может быть, не один раз. Так или иначе, он вынырнул за несколько веков до своего старта.

— И где-то в пути подобрал вот это? — спросила Бет, указывая на монитор.

Сфера была по прежнему закрыта. Но рядом, в неестественной позе, лежал человек. Этим человеком был Гарри Адамс.

Сначала они подумали что он мертв, но затем он приподнял голову и застонал.

Объектом наблюдения является тридцатилетний негр-математик, который провел три часа внутри сферы неизвестного пока происхождения, — записал Норман в своем блокноте. — По возвращении из сферы, он перестал реагировать на происходящее, не помнит, кто он такой, где находится и какой сейчас год. После переноса на подводную станцию он проспал с полчаса, затем вдруг проснулся, пожаловался на головную боль…

— О Боже! — Гарри сидел в постели обхватив голову руками и стонал.

— Болит голова? — поинтересовался Норман.

— Зверски… Просто раскалывается.

— Что еще?

— Хочется пить, — он облизнул губы. — В горле все пересохло…

— …И жажду, — дописал Норман. В спальный отсек вошла Роуз Леви, она принесла стакан лимонада. Гарри осушил стакан единым глотком и протянул обратно.

— Еще.

— Я думаю, следует принести весь кувшин, — сказал Норман и повернулся к Гарри, который продолжал стонать.

— Я задам несколько вопросов… Как твое имя?

— Норман, ради Бога, оставь в покое свой проклятый психоанализ…

Гарри Адамс… Ой, моя башка…

— Когда мы тебя нашли, ты этого не помнил.

— Когда вы меня нашли? — переспросил Гарри. Похоже, он был сбит с толку.

— Ты помнишь где тебя нашли? — кивнул Норман.

— Должно быть, это было снаружи…

— Снаружи? — переспросил Норман. Глаза Гарри гневно сверкнули, он вышел из себя.

— Конечно сферы, чертов ты идиот… А ты что думал?

— Успокойся, Гарри.

— Твои вопросы меня просто бесят!

Отмечена эмоциональная неуравновешенность, гнев и раздражительность, — приписал Норман.

— Почему ты скрипишь?

— Шуму от твоей ручки как от Ниагарского водопада, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Нормана.

Это мигрень или что-то подобное , подумал Норман и закрыл блокнот.

— Ради всего святого, когда мне дадут аспирин?

— Мы не уверены что тебе это не повредит… и хотим знать конкретное расположение боли.

— Болит моя проклятая башка вот и все. Почему ты не даешь мне аспирин?

— Это запретил Барнс.

— Как, он тоже здесь?.. Но вы же должны были подняться на поверхность!

— Обстоятельства резко изменились и за нами не смогли при слать транспорт.

Леви принесла кувшин лимонада. Пока Гарри пил, он не сводил с нее глаз.

— И вы здесь?

— Конечно, доктор Адамс.

— Сколько нас на станции?

— Девять человек, сэр.

— О Боже, — он вернул стакан, и Леви снова наполнила его до краев. Вы должны срочно покинуть станцию!

— Мы не можем, Гарри, — сказал Норман.

— Здесь нельзя оставаться!

Норман сидел на соседней койке и наблюдал типичные проявления шока: возбуждение, раздражительность, навязчивые идеи и необъяснимые страхи за безопасность окружающих. Мозг, пережив сильное потрясение, борется с ассимилированием и смешивает реальное и подсознательное, старается побыстрее восстановить равновесие.

Надо подождать когда все это кончится, решил он.

— Еще? — спросила Леви, когда Гарри напился и вернул стакан.