Роберт Силверберг - На дальних мирах (сборник)

Решили все, конечно, загодя. Задание нашей экспедиции дали четкое. Нас отправили прочесать небольшое скопление планет на краю Галактики, которые уже были наспех осмотрены разведывательным отрядом.

Разведчики просто выявляли признаки жизни, и если не находили их, то двигались дальше. Нам поручили всестороннее обследование. По донесению разведчиков, некоторые планеты этой группы были когда-то обитаемыми. Теперь все они вымерли.

Наша работа состояла в том, чтобы с дотошностью прочесать означенные планеты. Перед Леопольдом, нашим руководителем, поставили задачу провести чисто археологическое исследование погибших цивилизаций; Мэттерн и его люди получили более конкретное задание: искать расщепляемые материалы, неизвестные виды оружия, возможные источники лития или трития и вообще все, пригодное для военных целей. Вы можете сказать, что в практическом смысле наша часть группы была просто мертвым грузом, прихваченным в дорогу по расточительности, и будете правы.

Но в последние века народ в Америке косо поглядывает на сугубо военные полеты. И вот в качестве подачки общественной совести к экспедиции пристегнули пятерых археологов, которые вряд ли могли укрепить государственную безопасность.

То есть, нас.

С самого начала Мэттерн повел дело так, что, мол, вся экспедиция держится на его ребятах, а мы — так, балласт. С этим приходилось отчасти согласиться. К сожалению, на нашей разобщенной планете в который раз нагнеталась напряженность; никто не мог поручиться, что Другое Полушарие не очнется от столетней спячки и не ринется снова в космос. Если там есть что-нибудь пригодное для войны, мы должны опередить Их.

Старая добрая гонка вооружений. Эх, залетные! В прежних рассказах про космос писали, бывало, об экспедициях с Земли. Что ж, вообще-то мы прилетели с Земли, да только на самом деле мы из Америки. Мечта о всемирном единении осталась такой же несбыточной, как и триста лет назад, в далекую эру примитивных химических ракет. Аминь. Конец проповеди. Мы взялись за работу.

Названия у планеты не было, а мы не стали ее никак называть; раздачей названий сотням миров Галактики занимался специальный комитет при Организации, смешно сказать. Объединенных Наций, и брали их, как у нас заведено — по схеме Меркурий — Венера — Марс, из мифов древних землян.

Вероятно, в будущем этой планете грозило имя Тота или Мардука, а то и Авалокитешвары. Мы знали ее просто как Планету Четыре в системе желто-белого проционоидного солнца F5-4, Исправленный каталог HD170861.

В общих чертах она походила на Землю, имела 6100 миль в диаметре, коэффициент тяготения — 0,93, среднюю температуру — 45ьF при суточном перепаде около 10ь и тонкий слой зловонной атмосферы, состоявшей в основном из двуокиси углерода с жиденькой примесью гелия и водорода и нищенской дозой кислорода. Вполне возможно, что миллионы лет назад здешний воздух и годился для жизни, да ведь то миллионы лет назад. Мы со всей прилежностью отработали обращение с противогазом, прежде чем решились выбраться наружу.

Солнце, как уже говорилось — F5-4, было довольно жарким, но Планету Четыре отделяло от него 185 миллионов миль на перигелии, а уж когда она оказывалась в противоположной точке своей весьма затейливой орбиты — и того больше; изрядно перекосило в этой системе старый добрый Кеплеров эллипс. Планета Четыре во многом напоминала мне Марс, хоть на Марсе, конечно, не было никогда разумных существ, во всяком случае они не удосужились оставить о себе память, а здесь явно цвела жизнь во времена, когда на Земле царем природы был питекантроп.

Словом, обсудив, оставаться нам или лететь на следующую планету, мы впятером приступили к делу. Мы знали: у нас всего одна неделя, ибо Мэттерн согласится на задержку только в том невероятном случае, если мы раскопаем что-нибудь эдакое, и нам хотелось успеть за эту неделю как можно больше. Ведь в небесах полным-полно миров, и, возможно, ученые с Земли оказались здесь в первый и последний раз.

Мэттерн и его люди не замедлили объявить, что помогать нам будут, но мало и без всякой охоты. Мы открепили три небольшие полугусеничные машины, приписанные к кораблю, и подготовили их к работе. Погрузили свое имущество — съемочную аппаратуру, кирки и лопаты, верблюжьи кисточки, — облачились в скафандры, и люди Мэттерна помогли вывести машины из корабля и указали нужное направление.

Засим они сунули руки в брюки и стали ждать, когда мы отбудем.

— А разве с нами никто не поедет? — спросил Леопольд. Машины вмещали по четыре человека.

Мэттерн покачал головой.

— Сегодня сами управитесь и расскажете про свои находки. А мы пока бортовой журнал заполним, чем попусту время тратить.

Леопольд помрачнел. Мэттерн издевался в открытую; хоть для очистки совести послал бы людей поискать эти расщепляемые и синтезируемые материалы! Но Леопольд сдержался.

— Ладно, — сказал он. — Как знаете. Если нам попадутся плутониевые жилы, я радирую на корабль.

— Хорошо, — ответил Мэттерн. — Сделайте одолжение. И про медные рудники не забудьте. — Он нахально рассмеялся. — Плутониевые жилы! Скажете тоже!

Мы набросали примерный план местности и разделились по трем секторам. Леопольд, один, взял курс на запад, к сухому речному руслу, которое мы заметили с воздуха. Видно, хотел осмотреть аллювиальные отложения.

Маршалл и Уэбстер отправились в горный район к юго-востоку от корабля. По всем признакам, там лежал погребенный под песками большой город. Герхардт и я двинулись на север, где мы рассчитывали обнаружить руины другого города. День выдался сумрачный, ветреный; перед нами расстилалась нескончаемая песчаная пустыня, усеянная маленькими дюнами, и ветер пригоршнями подхватывал песок и швырял в пластиковый купол машины. А под нами стальные ленты гусениц мерно скрежетали по песку, нарушая его тысячелетний покой.

Некоторое время мы ехали молча. Потом Герхардт сказал:

— Надеюсь, корабль не испарится до нашего возвращения.

Я бросил на него хмурый взгляд со своего места за рулем. Щуплый, помятый парень, растрепанные каштановые волосы налезают на чересчур близко друг к другу посаженные глаза — этот Герхардт был для меня загадкой. Он получил степень в Канзасском университете, успел поработать его штатным сотрудником в поле и был на хорошем счету, так по крайней мере значилось в характеристике.

— Что это ты городишь? — спросил я.

— Не доверяю Мэттерну. Он нас на дух не выносит.

— Неправда. Мэттерн вовсе не злодей, просто он хочет сделать свое дело и вернуться домой. А что ты про корабль сказал, куда он испарится?

— Без нас смоются. Нас вон в пустыню погнал, а своих придержал. Помяни мое слово, будем здесь куковать!